Анна Малышева - Лучше бы я осталась старой девой

– Попробуйте еще.

Говорил менеджер, тот самый, который направил ее в ресторан. Она неуверенно посмотрела на него и предложила:

– Что-нибудь другое?

– Вот именно. И веселее, агрессивней.

– Боюсь, что с лирической героиней будет трудно, – отозвалась дама. – Вот Инна это делала, не спорю. Вас как звать?

– Лена.

– Вы в самом деле дружили? Не знаете, чем дело кончилось? Кто убил Инну?

– Какой-то араб.

– Засудили?

– Я не знаю. – Лена принялась подбирать с пола разбросанные во время стриптиза вещи, снова натянула их на себя. Провела ладонями по бедрам, подняла повыше подбородок. Приказала себе расслабиться, ни о чем не думать. Некстати они заговорили об Инне.

– Ну, послушайте мелодию.

Лена обрадовалась, услышав начало. Она сразу узнала «Фальшивую музыку» Патрисии Каас. Подняла руку, громко сказала:

– Можно запустить сначала? Я сразу буду танцевать. – И когда снова раздались первые такты, она встала, широко раздвинув ноги, слегка согнув их в коленях, руки сцепила замком на затылке, локтями закрыла лицо… Отмахнула в сторону правый локоть, отбросила руку, потом левый локоть – и другая рука отлетела в сторону, как чужая. Она улыбалась, не думая об этом – многозначительно, знающе, слегка. Ее спину холодил металлический шест, шубка из страусовых перьев задиралась, опадала вниз… Эту музыку она хорошо знала, и знала, что нужно делать, и знала еще – все нужно делать хорошо. Когда музыка умолкла, Лена, не глядя в зал, снова стала собирать разбросанные вещи, взяла их в охапку и, прикрыв вздымающуюся грудь, тяжело дыша, услышала:

– Контракт с тем рестораном подписывали?

– Нет, я без контракта… – слегка растерялась она.

– Тем хуже для них, – это говорила дама. – Костюм подберем другой.

– Да, пожалуйста, – хрипловато ответила Лена. Охрипла она и от волнения, и от того, что в зале было прохладно. – Мне все кажется, что он пахнет чужим потом.

– А чем ему пахнуть? Работа тяжелая. – Дама внимательно гляделась в пудреницу, держа ее на уровне лба, запрокинув лицо. – Надеюсь, что свой новый костюмчик ты износишь сама. Плохо, когда слишком часто меняются девушки.

– Так вы меня берете?

– Одевайся, милая, – дама сунула пудреницу в большую сумку из глянцевой кожи и встала. – Простудишься.

И по тому, что ее вдруг стали звать на «ты», Лена все поняла.

На старом месте она проработала до конца недели, потом с нею рассчитались, и Лена перешла в «Черную стрелу». Ее ждал новый костюм – черная блестящая сеть из пластика и кружев.

– Стоит ли вообще раздеваться? – рассуждала она вслух, вертясь перед зеркалом. – Не будет того эффекта.

Шахерезада негромко рассмеялась:

– А ты поменьше думай об эффекте. Эти сволочи в зале не стоят того, чтобы на них нервы тратили.

– Если не секрет… – Лена повернулась к ней. При этом движении кружева плотно охватили ее грудь. Расстегивалась вся эта система хитро и постепенно. Лену предупредили, что костюм стоит больших денег – заказано у хорошего мастера. – Как вы убрали эту блондинку?

– Эту? – легко переспросила Ира, подводя карандашом губы. – Просто убрали. Она же у меня помаду стибрила. Вот я и пожаловалась.

– Ничего не доказали, – подала голос Наташа. Она только что пришла и еще была в городской одежде – серый длинный плащ, брючный костюм, туфли без каблуков. – Но та была новенькая, а Ирка давно работает. Потому поверили Ирке. Все на свете так и делается. Наказывают не того, кто виноват, а того, кто слабее.

– Так она не крала помаду?!

– Крала, – улыбнулась Наташа. – Я просто так говорю. Меня знаешь что бесит? Было следствие. Этого Сергея допрашивали, конечно. А про кошелек – ни слова, хотя мы следователю сказали, что Инка его потеряла. Конечно, это бы ничего не изменило, ее бы так и так убили, с деньгами или без денег. Но все равно – почему того араба взяли, а Сергея не тронули? Он что же – не виноват?

Наташа сняла плащ, повесила его в шкаф, потом принялась переодеваться. Остановилась, держа в руках снятый пиджак, и задумчиво сказала:

– Может, устроим поминки по Инне?

Эта мысль как-то никому до сих пор не приходила в голову. Девушки переглянулись и пришли к соглашению – устроить поминки в хорошем, дорогом ресторане. Выбор ресторана взяла на себя Наташа. Она что-то мудрила, перенося сроки со дня на день, но Лене это было на руку – она к тому времени уже успела получить деньги за первые две недели работы в «Черной стреле». Теперь она могла, как равная, заплатить за ужин, и уже позвонила в несколько квартирных агентств, чтобы ей подыскали однокомнатную квартиру. Подумывала она уже и о няньке, но этот вопрос пугал – Александра не выходила из головы.

Наконец, придя как-то на работу, Наташа сказала:

– Завтра.

– Завтра? – Ира прижала к груди свой золотой тюрбанчик. – А как же работа? Мы чего-то не додумали… Кто нас отпустит на вечер?

– Тот ресторан работает с пяти, – разбила ее сомнения Наташа. – Мы приедем в шесть. В это время там начинается танцевальная программа. Только чур – не напиваться. Мы сюда должны вернуться свеженькие и красивые.

Они подъехали на такси к мексиканскому ресторану в шесть часов вечера следующего дня. Молоденький швейцар, по виду – настоящий мексиканец – с лучезарной улыбкой распахнул двери перед тремя расфранченными красавицами. В зале их встретил другой лучезарный мальчик и провел к заказанному столику – перед самой эстрадой. Они уселись, Наташа повелительным жестом указала на строчки в меню:

– Текила, салаты, говядина с пряностями. Когда начнется программа?

– Через пять минут. Еще что-нибудь закажете?

– Потом.

Наташа махнула рукой, отсылая официанта, и тот немедленно исчез. Лена с улыбкой спросила:

– Где ты научилась этим штучкам?

– Где? – Изящные собольи бровки Наташи поползли наверх, и она громко расхохоталась: – Ну, в отличие от тебя я, когда танцую, не закрываю глаза и вижу зал!

Под зажигательную мексиканскую музыку на сцену выбежал кордебалет в национальных костюмах. Однако актеры уж точно были не мексиканцы – лица родные, только раскрашенные под ацтеков. Ира, уже чуточку захмелевшая от текилы, ритмично кивала, глядя на сцену, и улыбалась. И вдруг вскрикнула:

– Девки! Я с ума схожу, или там, во втором ряду…

– Лен, узнала? – Наташа дернула подбородком в сторону сцены.

Лена узнала. Там танцевал Сергей. Накачанный, коротконогий, нелепо разряженный, он вставал на одно колено, прижимая к себе почти голую партнершу, его лицо было неподвижным и усталым. Даже грим не скрывал брезгливого выражения.

– Что это значит? – испуганно спросила Лена. – Это ты специально?

– А как думаешь? – Наташа улыбалась. – Я ждала, когда их труппа начнет выступления в этом ресторане.