Наталья Корнилова - Вся жизнь – игра

– Мне кажется, что в таком случае вы приехали не по адресу, – сказал босс. – Это к гадалке или к экстрасенсу.

– Вы несколько не так поняли, – сухо заявил Маминов.

– Так и говорите яснее.

– Хорошо. – Его рука, лежавшая на колене, дрогнула, пальцы нервно зашевелились, и он проговорил: – Я расскажу вам с самого начала. Мы ведь даже в некотором роде родственники. Причем вы умудрились… гм… вступить в свойство и с моим отцом, и с моей тещей.

– Они мои крестные отец и мать. Хотя в те времена подобное, как вы выразились, свойство не приветствовалось.

– Да. Мне это известно. Мне посоветовала обратиться к вам Анна Ивановна. Только… – Он покосился на меня, и Родион Потапович, поправив очки, сказал:

– Если вы по поводу того, что Марии лучше не присутствовать при разговоре, то ей я доверяю как самому себе. А если вы пришли ко мне, то неразумно не доверять мне.

– Да, разумеется, – холодно подтвердил Маминов. – Чтобы вы могли полноценно оперировать информацией, я должен рассказать вам все с самого начала. Как говорится, как и почему дошел до жизни такой. Так вот, вы уже, очевидно, поняли, что Мавродитис был моим компаньоном. Примерно пятнадцать лет назад, в конце восьмидесятых годов, когда меня выгнали из университета, мы с моими друзьями Михаилом Бергом и Телемахом Мавродитисом открыли кооператив. Были тогда такие предприятия, вы помните. Дела пошли неплохо, и нам удалось сколотить капитал для открытия более крупного дела. При становлении фирмы нам крепко помог один человек: его фамилия Цветков. Фамилия, правда, не соответствует содержанию. В то время он работал в милиции, а потом его уволили за какое-то должностное злоупотребление. Времена были суровые, тяжелые, как говорится, беспредел. Эпоха первоначального накопления капитала, словом. Цветков же сколотил бригаду «быков», которая стала нашей «крышей». Цветков вообще очень жесткий человек тогда был, особенно с теми, кто пенял ему на его ментовское прошлое. Несмотря на все, пару раз все-таки мы прогорели, не без выгоды для себя, если уж говорить откровенно. Процедура фиктивного банкротства, многое другое… ну, вы понимаете. А если не понимаете, то нет смысла объяснять, так как это не имеет прямого касательства к делу. А на третий раз удалось сколотить крепкую структуру, в которую вложились по полной программе и я, и Мавродитис, и Берг, и даже Цветков, который быстро понял, что черный нал нужно легализовать всеми способами. Структура, в которую мы вложились, и была будущим «ММБ-Банком».

– А Цветков был на вашем юбилее? – спросил босс.

Маминов покачал головой:

– Нет, не был. А почему вы спросили?

– А я и еще буду спрашивать, – заверил его Родион Потапович. – Продолжайте, пожалуйста.

– Председателем правления банка стал я, следующими людьми по влиянию стали соответственно Мавродитис и Берг. Руководителем службы безопасности стал Цветков. Так вот, примерно два с небольшим года назад я отошел от дел. Очень устал, знаете ли, раскалывалась голова, издергался весь, с женой проблемы… Одним словом, я капитально посадил организм. Работал по двадцать часов в сутки, и вот итог. Здоровье было расшатано, и я подумал, что все – хватит. Дожил до тридцати трех лет, до возраста Христа, тринадцать лет бился, как белка в колесе, крутился, зарабатывал, хитрил, вкалывал, изворачивался. – Маминов перечислял это так монотонно, как будто читал словарь синонимов, а не рассказывал о бурной и, верно, очень интересной жизни своей. – И вот добился всего. Блокирующий пакет акций банка, контрольные пакеты нескольких смежных структур, благополучная семья, все-все, что нужно человеку. Кроме одного: здоровья. Здоровье ушло. Я и не заметил, как это произошло. Решение отойти от дел моя семья, особенно жена, приветствовала. Ведь раньше времени не было ни на что. А стоило мне передать полномочия председателя правления Мавродитису, как тотчас же высвободилось так много времени, что я стоял беспомощно и думал, куда же ее, этакую уйму свободного времени, девать. Я же практически никогда до того не отдыхал. А потом я объездил весь мир, заполняя досуг. Сначала нравилось, затем все приелось. Захотелось работать. Работать. Да, чуть не забыл: когда я ушел с председателя правления, вместе со мной отошел от дел и Цветков. Правда, этот балбесничал недолго. У него был хороший пай в транспортной фирме, которая и мне частично принадлежит, и он занялся транзитными перевозками. Дальнобойщики, романтика… черт возьми. – Его голос почему-то дрогнул, не знаю, но лично мне это показалось нехарактерным для Маминова. Тот продолжил: – Он, Цветков, даже сам пару раз ездил в рейс. Говорил – вспомнить молодость. Вот такие дела.

– Понятно, – сказал Родион. – Вы рассказали предысторию. А теперь приступайте к тому, что вас к нам привело. Ведь причина выходит за рамки убийства Мавродитиса, не так ли?

Маминов кивнул:

– Совершенно верно. Но прежде я расскажу о том, что выяснилось уже после убийства Мавродитиса. Оказывается, он вел игру за моей спиной. Проще говоря, ни на одну серьезную сделку он не мог пойти без моего согласия. А тут он без моего ведома заключил предварительное соглашение с американской стороной о крупном контракте. Я бы на этот контракт никогда не согласился, потому что это авантюра. А я с некоторых пор в авантюрах предпочитаю не участвовать. Как я сказал, договоренность была предварительной, но в случае окончательного урегулирования всех вопросов наш банк мог отхватить впечатляющую сумму. Со временем, конечно. А могло и так случиться, что нас обвинили бы в финансовых махинациях. Центробанк отозвал бы нашу лицензию. Конечно, я предпочел бы не рисковать. А Мавродитис пошел на переговоры, и Мавродитис готовил окончательный документ. Во всей этой комбинации я был лишней фигурой, но и это Мавродитису не было помехой. Он, без сомнения, решил устранить меня. Веских доказательств тому нет, но это напрашивается само собой. Если из-за одного человека, то есть меня, срывается крупнейший в истории нашего банка контракт, сулящий баснословные прибыли, то… нет человека – нет проблемы. Так, кажется, рассуждают? Вот-вот. Но вместо этого его самого убрали. Мавродитиса, моего старого испытанного компаньона. Не хочу уже сказать – друга.

– Проще говоря, смерть Мавродитиса оказалась вам выгодна, так? – осторожно спросил мой босс.

Маминов коротко глянул на Родиона и утвердительно кивнул.

– Кто стоял за этим, я не узнал. Но дальше – больше. Я же говорил, что меня сглазили. Собственный отец, невольно, конечно, но этот злополучный подарок, который он назвал «чисто символическим», слова, при этом произнесенные… ну, вы слышали.

– Слышали, верно. Так что же произошло?

Маминов качнулся вперед и сказал: