Наталья Корнилова - Быстрее пули

– А кто его знает, – отозвался Родион. – Единственное, что я могу добавить к словам бабушки о своей внучке, так это то, что Лиля, бесспорно, любит общество богатых мужчин и часто проводит с ними время. Так что ее вечернее посещение «Клеопатры» еще ничего не значит. Даже несмотря на то, что ресторан принадлежит Каллинику.

– Ну ладно, – сказала я, – я все-таки, с вашего позволения, пойду завтракать в кафе.

– Да, конечно. Вот что, Мария, – вдруг остановил меня Родион Потапович на самом пороге, – а касательно ужина у вас есть какие-то планы?

Я улыбнулась и тоном, не лишенным известной доли ехидства, проговорила:

– Что, Родион Потапович, не успела законная супруга уехать на некоторое время, вы уже интересуетесь распорядком дня других женщин?

Босс пожал плечами и сказал:

– Тогда я хочу пригласить тебя на ужин в ресторан. Жрать-то надо. Можешь расценивать это как рабочую вылазку. Тем более что ужинать мы будем в ресторане «Клеопатра».

Когда я, плотно позавтракав и даже выпив немного мартини, вернулась в офис, я застала здесь вторую старушку. Эта выглядела куда менее свирепо, нежели ее предшественница, и, главное, я ее знала: это была Марина Борисовна, пенсионерка, одна из внештатных сотрудниц нашего агентства. Раньше она работала в прокуратуре, сначала следователем, потом, по выслуге лет и отправке на пенсию, уборщицей. А затем, когда нашла более приемлемый способ приработка к пенсии, то есть выполнение тех или иных заданий Родиона – преимущественно собирание сведений по инстанциям, она окончательно рассталась и с прокуратурой, и с тряпкой с ведром.

– Я же не знала, Родион Потапович, что она прямо от меня пойдет к вам, – говорила она, виновато потупив глаза. – Она вообще какая-то не того… недавно на соседа Гришку из двадцать первой квартиры заявление накатала. Гришка в квартире не живет, он у брата в основном кантуется, так он сдал свою квартиру двум ребятам-студентам. А эта грымза тут же пошла с заявлением: дескать, нарушение паспортно-визового режима.

– А что там за жуткая история с внучкой? – спросил Родион.

– Да что с внучкой! Внучка ее – великомученица, как она эту старуху терпит – непонятно. Живет только потому, что нельзя Измайловну одну оставлять: старая, мало ли что… Да и квартира, не дай бог, пропадет. Вот и мается Лиля.

Марина Борисовна наклонилась к Родиону поближе и, таинственно понизив голос, проговорила:

– Я боюсь ее, Измайловну-то. Она немного не в себе… и, говорят, запросто сглаз навести может. А что? Это уже научно доказано – бывает и сглаз, и порча.

Бывшая работница прокуратуры всегда хотела выглядеть современно.

– А что Лиля с богатыми мужиками водится – видела я, как за ней подкатывали на «мерсах», – так это ж разве плохо? Вон у моей подруги, Аньки Кавардаевой, внучка вышла замуж за болвана, голь перекатную, да еще двух детей родила непонятно зачем – так теперь одни расстройства. Причем все больше кишечные, – непонятно к чему добавила пенсионерка. – У Аньки вся пенсия на одни памперсы уходит, а куда деваться? Болван тот, внучкин муж, не работает, сократили его, внучка с младшеньким сидит в декрете. Вот и говори после этого, что с богатыми зазорно!..

Родион с умным видом покачал головой, а потом проговорил:

– Ну а «жучок»-то вы ей зачем дали, Марина Борисовна?

– Что? Ах это… Да куда ж мне деваться, когда она своими глазищами как уставилась – хлоп-хлоп. Говорит, есть у тебя такая штучка. Подавай.

– М-да, – скептически произнесла я.

Пенсионерка взглянула на меня, поднялась с дивана и поспешила откланяться.

Ресторан «Клеопатра» находился недалеко от нас.

Это заведение, в свое время бывшее заурядной точкой общепита под удручающе скучной вывеской «Столовая», а теперь переделанное согласно веяниям нового времени, было отнюдь не самым дешевым.

Но тот факт, что наше агентство уже больше недели сидело без работы, не могло расстроить относительного финансового благополучия. Посидеть в заведении господина Каллиника мы пока вполне могли себе позволить.

Откровенно говоря, я не до конца поняла, зачем боссу, собственно, понадобилось туда идти: то ли для того, чтобы разнообразить свою жизнь, то ли потому, что он усмотрел в рассказе свирепой старухи какое-то рациональное зерно и теперь ожидал, что в «Клеопатре» может произойти что-то наподобие трагического происшествия в клубе «Пирамида» или расстрела у дома бизнесмена Семина.

А может, он просто воспользовался отсутствием своей жены и решил выбраться со мной в свет. Ведь, если отбросить ложную скромность, я куда красивее Валентины, и ему приятно видеть в моем лице не только компаньона и сотрудницу его агентства, но и просто очаровательную женщину.

Родиона Потаповича даже не смущало то, что я никогда не воспринимала его как мужчину.

В этом плане я предпочитала иной тип представителей так называемого сильного пола: высоких, аккуратно выбритых и причесанных и с хорошими манерами.

А Родион – Родиона я едва заставила причесаться и побриться. Босс, будучи не особо высоким, к тому же довольно тощим и с тонкой шеей, которая удерживала слишком большую и тяжелую голову, был полной противоположностью моему идеалу мужчины.

Надев вечерние туфли, я выяснила, что на полголовы выше босса, который намылился надеть в ресторан чуть ли не какие-то тапочки.

После пяти минут нервотрепки Родион все-таки надел туфли.

Нацепив стильные очки в дорогой оправе, которые он неизвестно зачем держал в нижнем ящике стола, а носил такую раскоряку, какую Маяковский метко поименовал «очки-велосипед», и надев легкий темный костюм, Родион стал похож на Стивена Спилберга.

– Вот это уже совсем другое дело, – с удовлетворением сказала я.

«Клеопатру» мы пришли приблизительно в восемь часов вечера. В это время ресторан был еще не полон, однако тут оказалось существенно больше людей, чем я ожидала. И в основном зале, и на широкой белокаменной балюстраде, обводящей ресторан по периметру.

Вот на последнюю-то мы и отправились.

Мы уселись за столик как раз по соседству со скульптурой Клеопатры со светящимися змеями в руках. По всей видимости, последние были сделаны из пластика под мрамор и содержали фосфоресцирующие световоды. На фигуру египетской царицы какой-то шутник приклеил счет с итоговой цифрой в пять тысяч рублей.

Нам подали меню, и мы немедленно углубились в него. Определившись с выбором блюд, я начала рассматривать помещение ресторана. Тем временем Родион сделал заказ официанту, и тот удалился.

– Надо полагать, господин Каллиник не принадлежит к числу самых бедных сограждан, если владеет таким рестораном, – заметила я.

– Да, – отозвался Родион, – я сегодня просматривал его файл в базе данных ФСБ.