Ольга Баскова - Эдем не для двоих

Валерий поднял его с колен:

— Встаньте, вам нельзя волноваться. Это во-первых. Во-вторых, у нас, психиатров, тоже существует понятие врачебной тайны. И я спешу вас успокоить: если в мои руки попадет неприятный для вас материал, я никому об этом не скажу, потому что вы действовали в болезненном состоянии. Если — повторяю, если — вы что-либо и совершили, вас подвергнут лечению и прибегнут к моей помощи. Ну, а я и так тут. Бояться нечего, Кирилл. Юля ничего не узнает. Я сделаю, что могу, а вы стройте с ней дальнейшие отношения, как считаете нужным.

Липецкий лег на кровать. Бледность постепенно сходила с его лица.

— Значит, я могу вам довериться?

— Конечно.

— Тогда приступайте.

— Хорошо. — Шубин вновь пробуравил его взглядом. — Отвечайте на мои вопросы…

Сеанс длился уже довольно долго. И Юля, которая все же прилетела в больницу, не находила себе места.

— Доктор, почему Валерий не выходит из палаты? — пытала она растерянного Татаринова.

Тот разводил руками:

— Психиатры работают медленно.

— Но он же не проводит операцию…

— У него свои методы.

Девушка так и не присела, меряя шагами коридор, пока взмокший Валерий не вышел из палаты. Липецкая бросилась к нему:

— Ну как?

Он смерил ее невидящим взглядом:

— Пока что ничего определенного сказать не могу. Он пошел на контакт. Это хорошо, мы поговорили, сейчас больной спит. Ему требуется отдых.

Юлю поразил его тон. Она не слышала старого друга: с ней беседовал врач, причем совершенно равнодушный к ее проблемам.

— Валера, что случилось?

— Работаем, — отозвался он. — А ты зачем явилась? Тебе же было сказано: не беспокоить нас.

Она потупилась:

— Я не выдержала.

Шубин зло посмотрел на бывшую подругу:

— Твоя невыдержанность может все испортить. Иди домой.

Она вцепилась в рукав его халата:

— Скажи правду! Как его дела?

Психотерапевт отстранил ее.

— Пока еще рано делать прогнозы. Это наше первое общение. Кирилл пошел на контакт. Будем надеяться на успех.

Валерий старался говорить ободряющим тоном, однако Юля почувствовала какое-то смутное беспокойство.

— Ты от меня ничего не скрываешь?

— Мне нечего от тебя скрывать. — Он улыбнулся и обнял ее за плечи: — Поехали, я отвезу тебя домой. Сегодня тебе вряд ли удастся с ним побеседовать. А если и удастся, ты увидишь: пока что ничего не изменилось. Потребуется время, может, месяцы, пока мы приведем его психику в норму.

Женщина сдалась:

— Ну, ладно.

Они вышли из больницы. Валерий подвел ее к шикарному черному «Лексусу»:

— Домой?

Юля покачала головой:

— Даже не знаю.

— Может, посидим в кафе?

Женщина выдавила слабую улыбку:

— Спасибо, нет настроения.

Валерий включил зажигание.

— Понимаю тебя. Я подброшу тебя до дома, и мой тебе совет: ляг и расслабься. Все будет хорошо.

— Раз ты уверен.

Шубин нажал на газ, и машина плавно тронулась с места.

Неугомонный Сирченко, у которого типы, подобные Артуру Сазонову, вызывали глухое раздражение и желание упрятать их за решетку на долгое время, с плохо скрываемой радостью на смуглом лице предстал перед Юрием Алексеевым:

— Товарищ майор, у меня кое-что есть на Артурчика. И это кое-что весьма любопытно.

Юрий чуть не подпрыгнул на стуле:

— Да ну?

Оперативники страшно боялись, что в их маленьком городке появился маньяк, который начнет с присущей этой категории преступников жестокостью и хитростью убивать девушек, пусть даже легкого поведения. Убийцу Линды необходимо было отыскать в кратчайшее время. Если им окажется этот мальчишка-сутенер, лучшего варианта и не придумаешь. Вот почему глаза Алексеева загорелись:

— Говори! Их видели вместе накануне ее гибели?

Сирченко без приглашения опустился на стул:

— Не так быстро. У парня интересная история. Артур наврал не только насчет своего алиби, но и насчет прибытия в город вместе с Линдой. Дело в том, что сначала в Южноморск явился он собственной персоной. Бедняга долго мыкался по разным работам и съемным квартирам, пока, наконец, фортуна не улыбнулась ему. Одна обеспеченная дамочка, имеющая свою торговую точку, некая Лилия Валентиновна Клецкова, сорока лет от роду, расписалась с ним в городском ЗАГСе. Именно в ее хате и проживает теперь молодой муж.

Алексеев нахмурился:

— Так… а куда же делась счастливая супруга?

Сирченко наклонился к нему:

— В этом-то все и дело. Вскоре после свадьбы молодая прописала альфонса в квартире, которая, как я мог убедиться, отнюдь не маленькая по площади, продала точку и выехала в неизвестном направлении — якобы за товаром. По ее словам, она собиралась расширяться и открывать магазин.

Юрий постучал ручкой по столу:

— И, конечно, пропала.

Приятель кивнул:

— Разумеется. И вот что интересно: безутешный муж не подавал заявления в милицию о ее пропаже. Это сделала родная сестра Клецковой, проживающая в поселке Сиреневое.

Оперативник что-то черкнул на листке бумаги.

— Когда она пропала?

— Около полугода тому назад.

— И до сих пор о ней ни слуху ни духу?

— Совершенно верно.

Юрий задумчиво почесал в затылке:

— Артура наверняка вызывали в милицию. Что он сказал? Почему тянул с заявлением? И кто вообще вел это дело?

— Наш любимый Петька Марусин, — проворковал капитан.

Юрий с досадой ударил кулаком по подлокотнику:

— Тогда понятно! Тому лишь бы скорее закрыть дело.

Сирченко вновь кивнул:

— Вот именно. Естественно, Петюня поинтересовался, почему же молодой муж не беспокоится о женушке, однако тот ответил, что Лиля часто уезжала в подобные командировки, она намеревалась открыть в нашем городке салон элитной обуви, искала помещение, которое можно было взять в аренду, и хороший товар. В свои дела она мужа не посвящала, вот он и подумал: супруга просто задержалась. Ничего плохого ему в голову не пришло.

— Странно. — Алексеев рассматривал свои коротко стриженные ногти. — Они даже не перезванивались? Петюня не задавал ему подобные вопросы?

— Подобные вопросы не мог обойти даже Марусин, — усмехнулся Сирченко. — Однако ответ был получен незамедлительно: поскольку Лиля выезжала даже за границу, ее телефон часто был недоступен. К этому моменту наш коллега не смог придраться.

Юрий посмотрел в окно.

— А что говорила сестра Клецковой?

— Она утверждала: они постоянно поддерживали связь, которая стала прочнее после смерти их родителей. Лиля регулярно звонила ей, как, впрочем, и она сама. Клецкова никогда не пропадала аж на две недели, как в последний раз, и ее родные заподозрили неладное. Марусин принял заявление сестры, даже пытался помочь, однако все осложнялось тем, что никто понятия не имел, где искать Клецкову. Лилия Валентиновна не поставила в известность сестру о своей очередной поездке, хотя обычно она делала это постоянно, супругу тоже не сказала, в какой город направляется, и наш коллега сбился с ног, однако так и не нашел ее следов.