Алина Егорова - Дар богов

– Не бойся, малышка! – прокричал ей мужчина, явно желая ее поймать. Но не тут то было – Зина бегала быстрее всех во дворе.

Отмахав приличное расстояние, девочка перевела дух – кажется, пронесло! Только вот где она находится, Зина определить не могла. Если раньше у нее были смутные предположения, куда идти, то после пробежки они растворились, растаяли. Она побрела наугад, в сторону, показавшуюся посветлее – из-за более редких деревьев впереди. Может, там конец леса, а может, и просека? Во всяком случае, по ней будет легче ориентироваться.

Зине повезло – за просветом показалась грунтовая дорога, извилистая и совершенно незнакомая. Девочка вышла на нее и пошагала в неизвестность, надеясь выйти к людям, а оттуда, может быть, ей удастся уехать в город. Дорога вывела ее к развилке, которая показалась Зине знакомой. Кажется, здесь они проходили, когда возвращались с отрядом в лагерь от реки.

В сторону лагеря идти не стоит, нужно двигаться к морю, а там – выбраться на шоссе, к остановке. Вдохновленная близостью цели, Зина бодро зашагала к реке. В маршруте присутствовал один недостаток: речка тянулась до моря, а поворот на шоссе был раньше. То есть нужно пройти до моря, по морскому берегу обойти речку и вернуться назад. Это довольно-таки далеко и долго, если учесть, что до шоссе тоже расстояние приличное. Зина шла по берегу реки – то крутому и высокому, то пологому, и прикидывала, а что, если ей перейти речку вброд? Она выбрала, как ей показалось, наиболее подходящее место и спустилась вниз. Сквозь прозрачную воду блестели белые камни, дно казалось совсем близко. Зина разулась и вошла в реку. Вода неожиданно обожгла ее ноги холодом, но это было даже приятно – после долгих хождений опустить ступни в холодную воду. Девочка осторожно прошла вперед. Она не ошиблась: река в этом месте была мелкой, у берега – по щиколотку, а на середине – чуть выше колена. Она уже прошла больше половины пути, осталось совсем немного, чтобы оказаться на другом берегу. Вокруг была красота: впереди – высокий, похожий на скалу овраг, с берега его и не увидишь, с другой стороны – склоненные верхушки ив и белый куст жасмина. Солнце припекало плечи так жарко, совсем как на юге, а ноги одеревенели от ледяной воды. Зина неловко повернулась – и полетела вниз, шмякнувшись на четвереньки. Попыталась подняться и поскользнулась, не сумев до конца распрямить ушибленную ногу. Зина почувствовала, как затылок обожгло острой болью, перед ее глазами поплыли круги, а потом боль вдруг прошла, и стало очень спокойно и хорошо на душе.

– Ну, барышня, тебе крупно повезло! Считай, что ты заново родилась. Я уж не спрашиваю, зачем тебя понесло в реку, но она тебя спасла. Удар о камень смягчился водой. Если бы не вода, все могло бы закончиться печально, – деловито сообщил врач во время утреннего обхода. – Одного не пойму: ты сама на берег выбралась или тебе кто-то помог? Если помог, тогда почему он тебя там и оставил? Но даже если и так, все равно он тебя спас.

Зина смотрела на молодого, с приятным лицом мужчину в белом халате и хлопала ресницами. На лбу она почувствовала широкую повязку. Ей хотелось узнать, что с ней и как долго ей предстоит находиться в больнице.

– Небольшое сотрясение и гематома, – словно прочел ее мысли врач. – Ничего страшного, скоро в салки будешь играть.

– Я домой хочу, – пожаловалась Зина.

– Поедешь домой, только потерпи немного. А чего ты ожидала? В речку свалилась – и чтобы как огурчик? Другие после таких случаев калечатся или вообще насмерть расшибаются. А ты, считай, отделалась легким испугом. Выше нос, барышня! Никуда от тебя твой дом не денется.

Зина проводила взглядом лечащего врача, скрывшегося за дверью. Она приподнялась на подушке и полезла в тумбочку с солнечными апельсинами, переданными для нее бабушкой, и достала тетрадку с ручкой. Свои иногда путающиеся мысли девочка упорядочивала с помощью письма. Писала отдельные фразы и слова, бродившие в ее голове, и они постепенно выстраивались в связный текст. Зина перечитывала его – и как будто видела ситуацию со стороны, без путаницы и мишуры эмоций. Все раскладывалось по полочкам и становилось ясным, как день. Этот способ она придумала относительно недавно – перед самыми каникулами, когда сидела на последнем уроке географии. За окном напропалую разгулялась весна, солнце пробиралось за оранжевые занавески в классе – занавесок почему-то всегда не хватало, чтобы закрыть все окна, и из-за этого среди учеников за них шла борьба, а учительница – немолодая усталая географичка с жесткой химической завивкой – скучно вещала о далеких островах. Тогда, на уроке, Зина по полочкам разложила конфликтную ситуацию, случившуюся в школьной столовой. Почему девчонки из параллельного класса – одна здоровая, как лошадь, другая – щуплая и вертлявая, но задиристая – отобрали заколку именно у нее? Сняли с ее головы, как будто так и надо! Гребешок в виде зеленого сердца Зине сразу понравился, он выделялся своим изяществом среди безвкусной бижутерии на прилавке. Она купила его на карманные деньги и сразу же заколола им прядь своих пышных волос. Зеленое сердце выигрышно смотрелось в ее рыжих волосах. На беду, в их школе в том году была мода на сердечки. Девочки носили сердечки – броши, наклеивали сердечки на дневники, рисовали их всюду, даже из скрепок делали сердечки и прицепляли на одежду.

Зина стояла в столовой на большой перемене и, глядя на витрину, прикидывала, что взять на завтрак: глазированный сырок или трубочку с кремом?

– Глянь, зеленое сердце!

– Не дозрело, что ли?

– Думает, что Славик его оценит!

– Мечтать не вредно, только на фиг ему такая мелочь. Прикинь, девке тринадцать лет, а с виду – не больше десяти!

Зина обернулась: рядом стояли девчонки из параллельного класса.

– Так какая девка, такое и сердце! – изрекла Бекетова и с ловкостью мартышки схватила своей костлявой ручонкой заколку и прицепила ее на свои волосы, предусмотрительно спрятавшись за рослую Хуртину.

У Зины от неожиданности не нашлось слов, а девицы, хохотнув, испарились. И вот теперь, на последнем уроке, она прокручивала в голове случившееся на перемене. Думать об этом было неприятно; забыть бы о заколке – не из золота, все-таки, – но в этот раз оставить все, как есть, Зина не могла. Чаша ее ангельского терпения переполнилась. Сначала на клетчатом листочке появлялись отдельные слова и фразы, а потом сложился рассказ, в котором все закончилось хорошо – справедливость восторжествовала.

На следующий день Зина решительно подошла к Бекетовой на перемене и, не говоря ни слова, забрала у нее свою заколку. Отцепила от ее волос свою вещь – и все!

– Деловая стала! – услышала она за спиной, когда Бекетова вышла из минутного замешательства.