Инна Бачинская - Лучшие уходят первыми

Я разрывалась, не зная, чего хочу больше – нагрубить ему и послать подальше или узнать правду об убийстве Людмилы и гибели Чумарова. Весь город роился слухами и сплетнями, но никто толком ничего не знал.

– Я сознаю, – продолжал капитан, подождав немного и убедившись, что дверь не открывается, – что я груб, невоспитан и вообще… по поводу чего сожалею самым искренним образом и прощу прощения. Вам не видно, Александра Дмитриевна, но я стою на коленях. Честное слово! На вашем пыльном коврике. Вы его когда-нибудь чистите?

Я распахнула дверь. Капитан действительно стоял на коленях. Рядом с ним на полу – большая коробка с тортом «Метро». Он поднялся, отряхнул джинсы от разноцветных ворсинок и переступил порог, не обратив внимания на мой уничтожающий взгляд.

– Не нужно, Александра Дмитриевна, – сказал он, предупреждающе подняв руку, – а то вы сейчас скажете что-нибудь такое, за что вам потом будет неловко и придется извиняться. Возможно, стать на колени. Правда, я, в отличие от некоторых, сразу вас прощу.

– Как же, разбежалась! – саркастически произнесла я, но не выдержала и рассмеялась.

– Кто убил Людмилу? – спросила я, когда мы сидели на кухне. Капитан допил уже третью чашку кофе и доел торт.

– Убийц было двое, Александра Дмитриевна. Известный вам… – Он сделал паузу, как опытный интриган, и, убедившись, что я открыла рот, боясь пропустить хоть слово, закончил: – Чумаров…

– Витя? Не может быть! Они же собирались пожениться. Он не мог ее убить!

– Мог. Вернее, убил Герасимову некто Роман Мыльников. Знакомое имя?

– Незнакомое. Никогда не слышала. Кто он такой? Какое отношение этот Мыльников вообще имел к Людмиле?

– Мыльников работал в местном филиале американского рекламного агентства. Филиал сотрудничал с телестудией «Интерсеть» и другими средствами массовой информации. Сотрудничество это, необходимо заметить, носило специфический характер. Они присваивали себе значительную часть денег. Крали попросту.

– И Чумаров?

– И Чумаров.

– А Людмила при чем?

– Герасимова вошла в кабинет Чумарова, не постучавшись, и застала сцену передачи… гонорара. Чумаров как раз укладывал пачки денег в сейф.

– Они боялись, что она их выдаст?

– Не совсем так, Александра Дмитриевна. Ваша подруга… как бы это выразиться поделикатнее… Одним словом, она решила, что теперь вопрос об их женитьбе решен.

– Богатенький Буратино, – пробормотала я, вспомнив разрисованный листок на столе Людмилы.

– Что? Буратино?

– Ну да, богатенький Буратино. – Я не собиралась рассказывать капитану про листок со стола Людмилы. – Вы хотите сказать, что она его шантажировала? Людмила? Никогда не поверю!

Капитан вздохнул.

– Не прямо, я думаю. Когда она впервые упомянула о свадьбе? За две недели до смерти, то есть сразу после того, как застукала нечистую парочку на горячем. А до этого вы ничего подобного от нее не слышали, хотя они встречались уже полгода. Я прав?

– Да… кажется … – Я задумалась, припоминая, когда впервые услышала о планах Людмилы выйти замуж за Чумарова.

– Я думаю, что дело было не только в статусе, Александра Дмитриевна. Свою роль тут сыграли и деньги тоже. Но я, разумеется, могу ошибаться, – добавил он великодушно, взглянув на меня. – Знаете, издержки моей работы заключаются в том, что она очень быстро освобождает от иллюзий и делает человека мизантропом. Но это так, к слову, – он махнул рукой. – Не обращайте внимания. Да, так вот, представьте себе, что Герасимова на другой день предложила Чумарову узаконить их отношения. Что тот мог ответить ей, по-вашему? И как это называется? Шантаж или не шантаж? Она не угрожала, просто предложила ему уйти от жены. А Чумаров, расставшись с Региной, терял все – теплое место работы, дармовые деньги… И, кроме того, он прекрасно понимал, что попадает из огня да в полымя. От сумасбродной стервы Регины к вашей подруге, обладающей… э-э-э … – Капитан замялся в поисках подходящего слова. – …обладающей не менее сильным характером. Чумаров попросил совета у Мыльникова, а тот, недолго думая, сказал, что выход один. Чумаров испугался, я думаю, он был слабым и безвольным человеком, но Рома легко доказал ему, что они оба находятся у Герасимовой в руках и молчать она не будет. Чумаров заметался. Герасимова настаивала. Она даже встретилась с Региной без его ведома. Она шла к цели напролом, причем ее совершенно не интересовало мнение любовника. Решала она сама. Опасный характер был у вашей подруги, Александра Дмитриевна.

Мыльникову пришло в голову инсценировать ритуальное убийство. Для достоверности он даже положил ей на грудь серебряный череп на шнурке. Полгорода знало, что притча во языцех режиссер Вербицкий репетирует в Черном урочище. А дата заговорщикам стала известна от Регины, любовницы Вербицкого. Да-да, Регина – любовница Вербицкого, – повторил он, видя мой недоверчивый взгляд. – Чумаров подслушал разговор жены с режиссером. Кстати, отношения жены и Вербицкого не составляли для него никакой тайны. Он и сам не терялся, монахом никогда не был, и такой семейный расклад его вполне устраивал. Сюда ваша подруга тоже не вписывалась.

Чумаров вызвал ее в студию под каким-то предлогом, пригласил в кафе. Она ожидала его на улице, а он спустился по черной лестнице. В кафе к ним подсел Мыльников. Он насыпал Герасимовой в кофе снотворное, а когда той стало плохо, соучастники вывели ее из кафе и усадили в машину Мыльникова. После чего Чумаров вернулся в студию, а Мыльников повез Герасимову в Черное урочище. Убил ее и ожидал около двух часов, пока закончится репетиция. Он и визитную карточку режиссера подбросил, надеясь, что того обвинят в убийстве.

Я подавленно молчала, почему-то сразу поверив капитану. Людмила была прекрасным человеком, сильным, целеустремленным. В наших отношениях она, бесспорно, лидировала, и я никогда ничего не имела против. Меня это даже устраивало. Зная Людмилу, я могла поверить, что в отношениях с Чумаровым тоже лидировала именно она. Я вспоминала, как она издевалась над ним, высмеивала его трусость, страх перед женой, неумение руководить сотрудниками, которые и в грош его не ставили. А потом вдруг сказала, что собирается за него замуж. Мне показалось, она шутит. Но, оказалось, она твердо решила выйти за своего начальника.

– А кто убил Чумарова? – спросила я. – Тоже Мыльников?

– У Мыльникова алиби. После смерти Герасимовой Чумаров пребывал в постоянном страхе, стал пить. Чувство вины, страх, раскаяние – груз оказался непосильным и сломал ему хребет. Он не хотел больше жить. И после визита в квартиру Герасимовой… – капитан покосился на меня, – он выбросился с балкона. Кстати, его жена Регина догадывалась о его причастности к смерти Герасимовой. Это к вопросу о человеческой натуре…