Ева Львова - Адвокат олигарха

– Свидетель, как давно вы знакомы с Феликсом Беляковичем? – осведомилась я.

– Да лет пятнадцать, не меньше. Мы вместе с Беляковичем учились в военном училище, а затем сидели в китайской тюрьме.

Лидия дернулась как от удара током и лицо ее приобрело землистый оттенок, а губы сжались в жесткую линию.

– Я прошу уважаемый суд приобщить к материалам дела официальный ответ из Центральной пекинской тюрьмы, где в две тысячи десятом году отбывал наказание осужденный за мошенничество Белякович Феликс Романович. Заключенный освобожден в мае месяце две тысячи десятого года под залог, внесенный гражданином Китайской Народной Республики Ли Сунем. Скажите, свидетель, – обратилась я к Сомову, – на каких условиях господин Сунь согласился внести залог за Феликса Романовича?

– Белякович обещал работать на китайца, – с презрением в голосе выдохнул Сомов.

Лидия Сергеевна возмущенно выкрикнула:

– Какие-то залоги, китайцы, тюрьмы! Не понимаю, какое это имеет отношение к ограблению моего сейфа?

Судья строго сдвинула брови и стукнула молотком по столу, призывая сохранять порядок в зале.

– Истица, прекратите выкрикивать с места или я вас оштрафую! Если у вас есть вопросы к стороне защиты, обратитесь к суду, и я предоставлю вам слово.

– Да, у меня есть вопросы к защите! – перешла в наступление потерпевшая. – Аркадий уверяет нас в том, что не был в ночь ограбления в моем кабинете, тогда пусть расскажет, где он провел ночь с первого на второе апреля?

Вместо Аркадия заговорила я.

– Мой подзащитный не смог объяснить жене, где находился в ночь ограбления потому, что боялся обнародовать связь с человеком, которого Лидия Сергеевна меньше всего ожидает увидеть рядом с мужем. Я прошу уважаемый суд пригласить в зал свидетеля Патрика Смита.

Лицо Лидии Сергеевны вытянулось от удивления, а физиономия клиента залилась нежным румянцем от смущения. В зал вошел Санта Патрик, чернокожий и великолепный, в белоснежной рубашке и небесно-голубых брюках. Приветливая улыбка не сходила с его лица, и Лидия Сергеевна даже передернулась от злости, но такая мелочь не могла испортить прекрасного настроения Патрика Смита. Он взошел на трибуну и, вытянув вперед руку, увешанную браслетами от Тиффани, заговорил на ломаном, но вполне понятном русском языке.

– Брьятья и съестры! – патетически провозгласил он. – «Истина Съело» и «Баженова Мъюдрост» объединяются сейчас, в этот тяжъелый для обеих общин дьень! Приидите в наш союз – и обрящете новый уровьень мысли!

Судья перестала улыбаться и снова стукнула молотком по столу.

– Свидетель, прошу высказываться по существу. Вам нужен переводчик?

– О ньет, я говорью по-рьюсски, – обворожительно улыбнулся Патрик, и я подумала, что на Аркадии Всеволодовиче он не остановится, у этого проходимца большое будущее.

– Тогда ответьте на вопрос, – смягчаясь от иноземных чар свидетеля, проговорила судья. – Вы можете подтвердить алиби ответчика на момент совершения преступления?

– О да, – снова расплываясь в улыбке, проговорил невозможный Патрик. – В ночь пьервого и второго апрелья Аркашьа был со мьньой, мы любьили дрюг дрюга. Съестра, не оставайся глухой к голесу ръазюма, пръиди в наши объятья.

– Вопросов больше не имею, – торопливо выдохнула судья, опасаясь окончательно утонуть в позитиве иностранца, который тот, не скупясь, выплескивал на окружающих.

Патрик уселся на первый ряд, продолжая лучезарно улыбаться, и судья, стараясь не смотреть на чернокожего друга ответчика, но все равно нет-нет да и поглядывая на него украдкой, разрешила мне продолжить.

– Так вот, мы выяснили, что в ночь с первого на второе апреля Аркадий Иванов был вместе с Патриком Смитом, – сообщила я. – А вот где провела ночь истица – это большой вопрос.

– Истица, поясните суду, где вы были в ночь ограбления Культурного центра? – заинтересовалась судья.

– Я забыла ключи от дома и всю ночь просидела в машине, ожидая возвращения мужа, – охотно пояснила потерпевшая.

– Кто-то может подтвердить ваши слова? – уточнила судья.

– Я покупала лекарство в аптеке. Это был тенотен, а чек, подтверждающий покупку, я передала следователю Оболенскому, и он приобщил его к материалам дела.

Судья пролистала не слишком-то толстую папку, лежавшую перед ней, и быстро нашла финансовый документ, о котором шла речь.

– Прошу уважаемый суд обратить внимание на то, что покупка в аптеке была совершена второго апреля в пять часов пятьдесят восемь минут, – поведала я. – Скажите, Лидия Сергеевна, до этого времени вы неотлучно находились в припаркованной у аптеки машине или куда-то отъезжали?

Гуру Ма окатила меня ледяным взглядом и с нарочитым спокойствием произнесла:

– Я всю ночь провела на одном месте, никуда не отъезжала и ждала Аркадия до восьми часов утра, когда он соизволил пожаловать домой.

– Вы под утро видели что-нибудь необычное? – гнула я свою линию.

– Я спала, – сухо ответила оппонентка.

– Прошу уважаемый суд пригласить в зал свидетельницу Наталью Петровну Симонову. Наталья Петровна работает фармацевтом, она дежурила в ту ночь в аптеке рядом с домом Ивановых и может прокомментировать показания истицы.

Очередная свидетельница подробно рассказала о первоапрельской ссоре с мужем и красивом примирении с цветами и воздушными шарами, украшавшими троллейбус, прогрохотавший по спящей улице в четыре часа утра. Фармацевт уверяла, что не заметить появление ее шумного супруга было ну никак невозможно. Однако Лидия Сергеевна упрямо стояла на своем: она спала в машине и никакого празднично украшенного троллейбуса не видела. Тогда в зал суда пожаловал сам Виталий Симонов и рассказал, как он подъехал к аптеке и гудками и криками стал вызывать жену на улицу, при этом ни одной красной машины в этот момент у аптеки не наблюдалось.

Прижатая к стене Гуру Ма заерзала на стуле, но вдруг лицо женщины прояснилось, точно ее посетила удачная идея, и Лидия Сергеевна торопливо заговорила, испепеляя меня взглядом:

– Ну да, я припоминаю, что ночью отъехала на пару минут в круглосуточный «Макдоналдс», чтобы сходить в туалет, дальше что? Вы, госпожа адвокат, уводите суд в сторону от основного разбирательства. Существует видеозапись с камер наблюдения, и там четко видно, как Аркадий со своей подельницей забираются в мой сейф и что-то крадут оттуда.

– Дойдем и до записи, – миролюбиво откликнулась я. – А пока возникает вопрос: откуда у Лидии Сергеевны взялась уверенность в том, что вор – именно Аркадий Иванов? Только ли видеозаписью она руководствуется в этом своем заблуждении? Давайте рассуждать логически. Мы только что выяснили, что в ночь ограбления госпожа Иванова не могла попасть домой, потому что забыла ключи, а Аркадий Всеволодович по вполне понятным причинам не брал трубку. Лидия Сергеевна некоторое время подождала мужа в машине около дома, а затем решила поехать на работу и заночевать там. Ночью Культурный центр ставят на охрану, и госпожа Иванова, отключив видеонаблюдение, проходит в свой кабинет и видит вскрытый сейф, после чего обнаруживает отсутствие Уха Энки. Она тут же звонит начальнику охраны, и Феликс Белякович приезжает на место ограбления. Но приезжает он не так быстро, как этого хочется Лидии Сергеевне, и она начинает предъявлять любовнику претензии, что он таскается по бабам, тратит на девок ее денежки и забывает, что основная его обязанность – следить за сохранностью имущества Культурного центра.