Наталья Александрова - Рыжий кот в темной комнате

Через некоторое время Надежда Николаевна села в подходящую маршрутку. Проехав Исаакиевскую площадь, она попросила водителя остановиться возле Чертогонского переулка.

– Какой такой Чертогонский? – переспросил смуглый джигит. – Моя не знай такой переулок! Скажешь, когда надо, мамаша!

За мамашу Надежда обиделась. Обычно в общественном транспорте ее называли дамой, в крайнем случае женщиной. А от этого вот дождалась… Ну, что с него взять, он по-русски плохо понимает… Надежда искательно оглядела пассажиров, и тут же сухонькая сгорбленная старушка в вязаном оранжевом беретике сообщила, что Чертогонский переулок будет сразу за Главным почтамтом.

Надежда Николаевна вышла из маршрутки, перешла дорогу и свернула в злополучный переулок. Вдруг навстречу ей из темной подворотни выскочил небритый мужик в растянутых на коленях тренировочных штанах и застиранной майке. Вытаращив на Надежду дикие, желтые, как у мартовского кота, глаза, он прохрипел:

– Не ходи туда, женщина! Я тебе исключительно как родной сестре говорю – не ходи!

– Это вы мне? – удивленно проговорила Надежда, опасливо отступая. Вокруг, как назло, не было ни души.

– А кому же? – Мужик еще придвинулся, обдав Надежду запахом застарелого перегара и сырого мяса. – Тебе, тебе, женщина! Как своей родной сестре говорю – не ходи!

– Да куда же мне не надо ходить?

– Сама знаешь куда! – Мужик перешел на интимный, доверительный шепот: – Знаешь-знаешь, по глазам вижу!..

Тут из-за спины мужика появилась приземистая, коротко стриженная женщина в зеленой бесформенной куртке с воротником из чего-то кудлатого, розового и синтетического. Ловко ухватив мужика за локти, как опытный спецназовец хватает правонарушителя, она оттащила его обратно в подворотню, при этом сурово выговаривая:

– Опять, козел нестриженый, с катушек сошел? Опять приключений на свою больную голову ищешь? Давно в Скворечнике не был? Так это я тебе быстро организую! Мне перевозку психическую вызвать – это плевое дело, меня там уже прямо как родную знают! Мне там уже годовой абонемент оформить предлагали!

– Зачем перевозку, Зинуля? – испуганно заныл мужик. – Зачем в Скворечник? Что я в этом Скворечнике не видал? Я, Зинуля, просто захотел этим… воздухом свободы подышать! Весна же, Зинуля! Весна без конца и без этого… без края!

– На своей законной жилплощади дыши! – доругивалась женщина, утаскивая мужчину в глубину подворотни, как тигрица утаскивает в логово растерзанную, но все еще сопротивляющуюся антилопу. Напоследок она заметила Надежду и крикнула ей:

– А ты что здесь стоишь, любуешься? Своего мужика заведи, тогда и любуйся! А на чужих рот не разевай, а то получишь внеочередной билет к стоматологу!

Надежда Николаевна в растерянности проводила взглядом колоритную парочку. Она, конечно, знала, что Скворечником в городе называют расположенную в Удельной психиатрическую больницу имени Скворцова-Степанова, но все равно от промелькнувшей перед ней семейной сцены у нее осталось странное и тягостное ощущение, а в ушах все еще звучал хриплый голос желтоглазого мужика: «Не ходи туда, женщина!»

Она пожала плечами и двинулась вперед, читая номера домов.

В конце концов, не будет же она обращать внимание на бред желтоглазого сумасшедшего!

Тут как раз она увидела нужный номер дома – крутобокую восьмерку.

Правда, на этом доме красовалась солидная вывеска с несколько странным названием учреждения: «ВНИИПНЯ».

Но чуть ниже была прикреплена глянцевая картонка, на которой от руки было написано: «Музей чертей».

Надежда Николаевна толкнула тяжелую дверь и вошла в просторный внушительный вестибюль с мраморными полами и уходящим в глубину лесом колонн.

То есть сразу войти в вестибюль ей не удалось: перед ней оказалась рамка металлоискателя, как в аэропорту или серьезном государственном учреждении. Сбоку от рамки скучал рослый охранник в черной униформе, с огромной кобурой на боку.

– Вы куда, гражданка? – осведомился охранник, оглядев Надежду с ног до головы подозрительным взглядом.

– Вообще-то я в Музей чертей, – сообщила она, несколько оробев от такого серьезного приема.

– Проходите через рамку!

Надежда прошла через контур металлоискателя. Раздался тревожный звонок.

– Металлические предметы есть? – сурово спросил охранник.

Надежда открыла сумку и предъявила связку ключей, мобильник, пилочку для ногтей, случайно завалявшийся сувенирный магнит на холодильник с видом Эйфелевой башни и уж совсем непонятно откуда взявшуюся открывалку для пива.

Охранник оглядел все это богатство, солидно кивнул и разрешил Надежде пройти внутрь.

– Музей – он вон там. – Он указал ей на расположенную справа от входа ведущую вниз лестницу.

– А скажите, – не удержалась Надежда Николаевна, – что такое «ВНИИПНЯ» и почему здесь на входе такая серьезная проверка? Неужели в Музее чертей имеются такие уж бесценные экспонаты?

– Музей тут ни при чем, – солидно ответил охранник. – ВНИИПНЯ – это Всероссийский научно-исследовательский институт паранормальных явлений. Ну, дамочка, – он доверительно понизил голос, – чтобы вам было понятнее, изучают тут всякую чертовщину. Призраков, к примеру, барабашек… пол-тер-гейст, по-научному… в общем, разное мракобесие и колдовство.

– Да что вы говорите! – удивилась Надежда Николаевна. – А охрана-то зачем?

– А затем, что есть такое мнение, что все эти колдовские штучки можно использовать в оборонных и разведывательных целях! – важно произнес охранник. – А что это вы, гражданочка, интересуетесь? – В его глазах вспыхнул подозрительный блеск.

– Да я ничего… – стушевалась Надежда. – Я вообще-то в музей направлялась…

– Ну так и идите в музей! – Охранник достал из кобуры банан, ловко очистил его и откусил половину.

Надежда спустилась по плавно изогнутой мраморной лестнице и оказалась перед дверью, на которой пылающими черно-красными буквами было выведено: «Музей чертей».

Такое название не показалось Надежде Николаевне слишком необычным и экзотическим: давным-давно, в советские еще времена, она по профсоюзной путевке ездила в Литву и там, в Каунасе, посетила музей с точно таким же названием. Должно быть, тогда этот музей проходил по разряду антирелигиозной пропаганды, но туристы охотно посещали его, чтобы взглянуть на самые разнообразные изображения нечистой силы. Были там черти, кованные из чугуна, отлитые из бронзы, вырезанные из полудрагоценных камней и из обычного дерева, выдутые из цветного стекла. Были кружки и тарелки с изображением нагло ухмыляющейся рогатой физиономии, да всего Надежда и не упомнила. На память о посещении музея она купила маленького чугунного чертика с ехидно высунутым языком. Потом, правда, чертик исчез в неизвестном направлении – так на то он и черт.