Наталья Александрова - Рыжий кот в темной комнате

Сегодня Надежда надеялась увидеть что-то похожее на тот каунасский музей.

Она открыла дверь и оказалась в небольшой, скудно освещенной комнате с низким сводчатым потолком. Прямо перед ней за деревянной стойкой сидела приземистая, чрезвычайно расплывшаяся особа, удивительно напоминающая огромную жабу. Большой рот был сложен в подобие улыбки, на обвислых, покрытых неестественным румянцем щеках красовалось несколько внушительных бородавок, крашенные в какой-то немыслимый зеленоватый цвет волосы собраны на макушке в игривый пучок, прихваченный зеленым бантом.

Судя по разложенным на стойке рекламным буклетам и кассовому аппарату, жабовидная особа была кассиршей.

На стене, за спиной кассирши, висела потемневшая от времени старинная гравюра, изображавшая трудовые будни ада. Веселые расторопные черти подбрасывали дрова под огромный кипящий котел, из которого торчали руки, ноги и головы грешников. Грешники тоже выглядели вполне жизнерадостно. Чуть в сторонке, как шеф-повар на кухне ресторана, стоял, наблюдая за процессом, крупный вальяжный черт с круто изогнутыми козлиными рогами.

– В музей пожаловали? – осведомилась кассирша. – Приобретайте билетик. Льготы имеются?

– Нет у меня никаких льгот! – возмущенно ответила Надежда, которая восприняла этот вопрос как намек на возраст.

– Чудненько! – Жабий рот кассирши разошелся еще шире, как сумка-авоська перед овощным прилавком. – Ежели льгот не имеется, тогда с вас пятьдесят рублей.

Надежда полезла за кошельком, а кассирша, которой хотелось поговорить, продолжала:

– Такой у нас музей интересный, а народ совершенно не ходит! Не тянется к культуре, не хочет расти в духовном отношении! А у нас такие экспонаты имеются… Луций Ферапонтович, можно вас пригласить? У нас посетитель!

Откуда-то сбоку донесся сухой быстрый топоток, напоминающий цоканье козьих копыт на каменистой горной тропинке, и рядом с кассовой стойкой образовался худенький сгорбленный старичок в сильно потертом костюмчике с малиновой бархатной жилеткой и галстуком-бабочкой немыслимого тропического цвета. Еще старичок был оснащен аккуратной козлиной бородкой и розовой лысиной, с двух сторон которой завивались кокетливые серебристо-черные локоны. Старичок опирался на черную тросточку с набалдашником в виде серебряной кошачьей головы с зелеными выразительными глазами.

Собственные глаза старичка прятались за круглыми темными стеклами очков.

– Позвольте показать вам нашу экспозицию! – проблеял старичок, галантно шаркнув ножкой, и, открыв перед Надеждой Николаевной дверь, провел ее в полутемный сводчатый коридор.

По стенам коридора были развешаны чучела крокодилов, сов и летучих мышей.

– Бр-р! – Надежда Николаевна передернула плечами. – Это что – уже часть вашей экспозиции? Какое отношение к чертям имеют эти бедные животные?

– Никакого! Абсолютно никакого! – заверил ее экскурсовод своим блеющим голоском. – Просто в соседнем доме раньше располагалась мастерская таксидермиста…

– Чучельника?

– Совершенно верно, чучельника. Так вот, несколько лет назад таксидермист вышел на пенсию, мастерская закрылась, а эти невостребованные чучела он подарил нам. На добрую, так сказать, память, презент соседям. Ну, мы их и развесили здесь, так сказать, для создания настроения…

– Да уж, настроение они создают! – признала Надежда Николаевна, опасливо покосившись на крупного крокодила, который, казалось, смотрел на нее с аппетитом.

Ей стало как-то неуютно, и она прибавила шагу, чтобы не отставать от экскурсовода.

– Простите, – проговорила она, догнав его, – я не запомнила ваше имя-отчество…

– Луций Ферапонтович, – охотно повторил старичок.

– Редкое какое имя… да и отчество!

– У нас в семействе эти имена традиционные. Луцием меня назвали в честь деда, он тоже был Луций Ферапонтович, а батюшка мой, как вы понимаете, звался Ферапонтом Луциевичем… ну и так далее, так далее, до десятого колена… конечно, может быть, и дальше, но до десятого я вам гарантирую!

С этими словами экскурсовод отдернул черную бархатную портьеру, пропуская Надежду Николаевну в большое круглое помещение, слабо освещенное несколькими свечами, расставленными вдоль стен в закопченных канделябрах.

Дуновение воздуха от качнувшейся портьеры поколебало пламя свечей, и по комнате пробежали живые таинственные тени, придав и без того мрачному помещению совершенно устрашающий вид.

Из темных углов на Надежду уставились горящие глаза невиданных демонов и чудовищ.

Надежда Николаевна всегда считала себя женщиной решительной, трезвой и здравомыслящей, в бытность инженером она не боялась начальника режимного отдела Прохора Виевича Упыренко и даже известную на весь институт вахтершу Зою Никитичну по кличке Зоя Космодемьянская, перед которой робел даже главный инженер Семен Аполлонович Плотва. Но сейчас, в этом темном сводчатом помещении, она испытала какой-то непонятный, мистический страх.

Надежда негромко вскрикнула и схватилась за плечо своего провожатого. При этом у нее возникло странное и неприятное ощущение, что под потертым пиджаком старичка нет обычной человеческой плоти, а только сухие хрупкие кости.

Луций Ферапонтович протянул руку, щелкнул выключателем, и комната озарилась ярким электрическим светом.

– Прошу меня извинить, – произнес он с едва скрытым удовольствием, – забыл, какое впечатление производит эта комната на неподготовленного человека.

При этом губы его тронула легкая усмешка, и Надежда Николаевна поняла, что этот драматический эффект был частью заранее обдуманного представления.

– Итак, позвольте познакомить вас с нашей экспозицией! – заговорил экскурсовод хорошо поставленным голосом. Он встал в третью позицию, изящно отставил свою тросточку и произнес: – Для начала хочу обратить ваше внимание на то, что хотя наш музей и называется Музеем чертей, такое легкомысленное и несерьезное название не должно вводить вас в заблуждение. Наш музей не относится к тем сомнительным учреждениям, которые предлагают на потребу невзыскательной публике вульгарные поделки, кустарные изделия и дешевую сувенирную продукцию.

Нет, в нашей экспозиции представлены только подлинные объекты и артефакты, имеющие непосредственное отношение к многовековым контактам человечества с тем, не побоюсь этого слова, высшим существом, которому мы обязаны многими тайными знаниями…

– Вы имеете в виду?.. – начала Надежда, но экскурсовод поднес палец к губам, призывая ее к молчанию:

– Тсс! Он не любит, когда его называют по имени! Но если вас интересуют обычные, банальные черти – то вот, пожалуйста, для вас имеется соответствующая продукция. – И он показал стеллаж, заставленный знакомыми Надежде чугунными, деревянными и керамическими чертиками. Чертики были забавные и нисколько не страшные – один из них показывал язык, другой, казалось, специально для Надежды состроил уморительную гримасу. – Но я вижу, что вы пришли сюда не за этим! – с пафосом проговорил Луций Ферапонтович. – По вашему лицу я вижу, что вы пришли сюда в поисках подлинного знания!