Наталья Александрова - Рыжий кот в темной комнате

– Вы ко мне? – спросила она Надежду.

– Разумеется. – Надежда подошла к столу и быстро, неразборчиво заговорила: – Я хотела уточнить насчет пациента Фунтикова. Насчет пациента Фунтикова, у которого мания преследования комнатными растениями. Можем мы провести с ним курс групповой терапии или не можем? Если у него мания преследования, ему очень нужен этот курс, так можем мы его провести или все-таки не можем? Поскольку у него мания преследования, ему было бы очень полезно провести…

– Вы все-таки не ко мне, – с заметным облегчением произнесла хозяйка кабинета. – Это бухгалтерия, а у вас вопрос по медицинской части, это вам, наверное, к Олегу Ивановичу…

– Нет, я все-таки к вам! – возразила Надежда. – Лечение пациента Фунтикова оплачивает его супруга, поэтому мне нужно у вас уточнить, можем мы провести с ним групповую терапию или нам для этого требуется дополнительное разрешение… как раз Олег Иванович велел мне у вас уточнить. Он мне так и сказал – спросите Антонину Никодимовну… ведь вы – Антонина Никодимовна?

– Да, я Антонина Никодимовна, но я не понимаю…

Надежда скосила глаза на часы. Стрелка подошла к половине двенадцатого. И в эту самую секунду на столе главбуха зазвонил телефон.

Надежда облегченно вздохнула: Соня вовремя приступила к своей части плана.

Антонина Никодимовна сняла трубку и строго проговорила:

– Бухгалтерия!

Из трубки донесся торопливый, взволнованный голос. Слов Надежда разобрать не могла, но узнала Сонину интонацию.

– Да, – проговорила бухгалтер, немного послушав. – У нас очень хорошие условия, но по этому поводу вам следует позвонить дежурному администратору… а по поводу оплаты можно со мной… ну да… ну да… точные расценки? С учетом НДС? Пожалуйста, я вам могу сообщить… Какие еще льготы? У нас частная клиника! У нас нет никаких льгот! На основании постановления ноль сорок два дробь четырнадцать? Что еще за постановление? Одну минуточку…

С телефонной трубкой в руке она встала из-за стола и подошла к стеллажу, на котором стояли папки с документами. Достав со стеллажа одну из папок, она раскрыла ее и проговорила в трубку:

– Не знаю, нет здесь такого постановления! Да что вы такое говорите? Я главный бухгалтер с большим стажем!.. Какую проверку? Какую комиссию? При чем тут прокуратура?

Лицо ее побагровело, она снова принялась листать бумаги.

Надежда скользнула к ее столу и склонилась над компьютером. Покосившись на бухгалтершу, навела курсор на заголовок «Список пациентов». Через секунду на экране выстроился длинный перечень фамилий. Надежда нашла фамилию Северцева, подвела к ней курсор и щелкнула кнопкой.

Перед ней появилась компьютерная страничка с личными данными Сониной матери.

Возраст… диагноз… дата поступления в клинику…

Надежда искала источник финансирования, она хотела узнать, кто оплачивает лечение Елены, но как раз эта позиция была закрыта паролем. Надежда оглядела стол бухгалтерши.

Слева от компьютера стояла рамочка с фотографией очаровательного светло-рыжего щенка кокер-спаниеля, который среди цветов гонялся за бабочкой. Подпись под снимком гласила: «Гарик на даче».

Из своего не слишком богатого опыта взаимодействия с компьютерами Надежда знала, что пароли постоянно забываются, и поэтому обычные, непродвинутые пользователи применяют в качестве пароля самые легко запоминающиеся слова, чаще всего – клички любимых собак и кошек. Сама она всегда и всюду использовала пароль «Бейсик».

Надежда набрала на клавиатуре «Гарик» и нажала ввод.

И на экране появилось сообщение – пароль принят.

Экран мигнул, и Надежда увидела следующий текст: «Пребывание в клинике пациентки Северцевой оплачивает господин С. А. Танаев».

Адрес щедрого господина Танаева не был указан, но зато был номер банковского счета. Надежда покосилась на Антонину Никодимовну и торопливо записала реквизиты таинственного Танаева, хотя совершенно не представляла, что ей с ними делать. Она уже хотела вернуться на прежнюю страницу, как вдруг прочла в нижней части экрана: «Пребывание оплачено по…»

Дата стояла завтрашняя.

Надежда замерла.

Что же это значит? Что Сонина мать находится в клинике последний день. Завтра ее переведут обратно в четвертую больницу? Или…

– Что это вы здесь делаете? – прогремел у нее за спиной возмущенный голос бухгалтерши.

Надежда вернулась на прежнюю страницу и только после этого обернулась и проговорила:

– Ну, вы же были заняты, а мне очень срочно нужно было посмотреть, оплачена ли групповая терапия пациента Фунтикова…

– Кто вам позволил копаться в моем компьютере? – негодовала Антонина Никодимовна.

– Все равно я там ничего не нашла! – отрезала Надежда, отступая к двери. – У вас в компьютере полный беспорядок! Не понимаю, как вы можете заниматься бухгалтерским учетом! У вас наверняка и в бухгалтерии черт знает что творится!

Главбух от такой наглости просто онемела. Она побагровела, потом стала фиолетовой, как небо перед грозой, и только было собралась достойно ответить Надежде, но та уже вылетела в коридор и захлопнула за собой дверь.

Сегодня Соня пришла на работу раньше, чем обычно, но Луций Ферапонтович уже был на своем рабочем месте. Как обычно, он реставрировал какой-то экспонат в ожидании случайного посетителя.

Старик поздоровался с девушкой, вежливо справился о ее здоровье.

Показалось ей, или он действительно как-то странно на нее взглянул?

Она спрятала в ящик своего стола большую сумку, с которой пришла сегодня в музей.

Соня прошла по залам музея и как бы невзначай остановилась перед картиной, которую ей сегодня предстояло подменить.

Она рассчитывала сделать это с утра, пока в музее никого не было, но старый экскурсовод, как назло, притащился ни свет ни заря.

Правду говорят, что в старости люди совсем мало спят!

Соня спиной почувствовала чей-то взгляд и резко обернулась.

За спиной никого не было, только старинная гравюра с изображением графа Калиостро. Старый мошенник, казалось, пристально наблюдал за девушкой… В темном углу Соня уловила какое-то движение, и на середину комнаты мягким прыжком вылетел кот Бегемот.

– Фу, напугал как! – Она зябко передернула плечами.

Начинает уже мерещиться всякая ерунда! Нужно взять себя в руки и успокоиться. Ведь от ее сегодняшних действий зависит мамина жизнь…

Она снова взглянула на картину.

Ей нужно улучить момент, когда в зале никого не будет, снять картину со стены, вынуть из рамы и заменить на копию, которая лежит у нее в сумке…

Потом ей нужно еще пронести картину мимо охранника, но пока об этом лучше не думать. Проблемы нужно решать по мере их поступления.