Рут Ренделл - Призрак для Евы

Джефф старался как можно реже пользоваться мобильным телефоном и звонил в основном из дома Фионы. Он поднял трубку, набрал номер своего букмекера и поставил на лошадь по кличке Превратности Судьбы, принимавшей участие на скачках в Четлеме. Его почти сверхъестественная удача на бегах объяснялась скорее инстинктом и интуицией, чем знанием лошадей, и давала вполне приличный еженедельный доход. Но теперь ему требовалась более крупная сумма, причем немедленно. Фиона еще не получила обручального кольца, а такое, которое он обычно покупал за двадцать фунтов на рынке в Ковент-Гардене или на лотке рядом с Сент-Джеймским дворцом, не годилось для этой шикарной женщины. Однажды Джефф провернул успешную мошенническую операцию, дав объявление о том, что за пятьсот фунтов предлагает пособие, объясняющее, как за два года стать миллионером. Он успел набрать приличную сумму, прежде чем стали приходить письма от рассерженных клиентов, требующих брошюру. Повторить этот трюк не удастся. Достаточно представить почту, которая ему придет, и лицо Фионы, когда она его раскусит.

Зилла была права, когда решила, что муж не будет ее шантажировать. К чести Джеффа, мысль о том, что можно зарабатывать деньги с помощью угроз, никогда не приходила ему в голову. Обручальное кольцо должно быть оплачено из других источников. У него мелькнула мысль о Минти. Забавная малышка. Самая чистая женщина, с которой ему когда-либо приходилось спать. Даже если бы он не встретил Фиону и не клюнул на ее деньги, все равно пришлось бы бросить Минти. Какому мужчине понравится ложиться в пропахшую дегтярным мылом постель каждый раз, когда придет охота немного поразвлечься? Хотя, наверное, сначала нужно было уговорить ее взять закладную на дом. Почему он этого не сделал? Потому что в глубине души он приличный парень, сказал себе Джефф, и заставлять одну невесту платить за обручальное кольцо для другой слишком низко даже для него.

Джефф решил проверить, нет ли в доме денег. Вообще-то их здесь никогда не было, теперь он это точно знал, но надежда умирает последней. Похоже, Фиона не держит наличности. Джефф предположил: все дело в том, что она банковский служащий — все на бумаге, в картах и в компьютере. Однажды она сказала ему, что мечтает о дне, когда наличные вообще исчезнут, а оплата будет производиться по радужной оболочке глаза или отпечаткам пальцев. Джефф заглянул в жестяную баночку для чая на кухне, у которой не могло быть иного назначения, кроме как хранение денег, обыскал карманы многочисленных пальто Фионы. Не нашлось даже двадцатипенсовой монетки. Тем не менее деньги на жизнь пока были, а когда Превратности Судьбы придет первой, в чем он не сомневался, у него образуется целых пятьсот фунтов.

Выпив кофе и разделавшись с сандвичами, Джефф вышел. Даже в такую прекрасную погоду прогулка пешком до Вестминстера займет слишком много времени, но все же он решил дойти до Бейкер-стрит, прежде чем сесть в автобус. Джефф не сомневался, что женщина, сидевшая за рулем серебристого «Мерседеса» и едва не попавшая в аварию, была Зиллой. Абсолютно точно. Темноволосая дама в окне жилого комплекса «Сады аббатства» вполне могла быть ею, а могла и не быть. Когда он в последний раз видел ее в Лонг-Фредингтоне (и попрощался, хотя Зилла об этом не знала), ее волосы были стянуты на затылке резинкой, а одета она была в толстовку и джинсы. Та женщина в окне шикарного жилого комплекса походила на восточную принцессу — пышная прическа, драгоценности и что-то вроде шелкового топа с глубоким вырезом. Вчера Джефф увидел ее благодаря чистой случайности. Он не стал брать «БМВ» Фионы из-за проблем с парковкой. Как и сегодня, пошел пешком, потом сел на автобус, вышел, довольно долго бродил без определенной цели, потом остановился у роскошного ресторана, прислонился к стене и стал размышлять, что делать дальше. И в этот момент она выехала с набережной в своем автомобиле.

Разумеется, он кинулся к ней, пытаясь рассмотреть, его ли дети сидят в машине. Их было двое: маленький мальчик и девочка постарше — по крайней мере, тут сомнений не возникало. Но дети не смотрели в его сторону и казались больше его Евгении и Джордана. Джефф с болью подумал, что не видел их полгода, а за шесть месяцев маленькие дети сильно меняются; они вырастают, а их лица становятся другими. Но, может, у этого Джимса двое детей, и именно они сидят в машине? Иногда у геев сначала появляются дети, а потом уж они приходят к выводу, что женщины не для них… Нужно все выяснить. Сегодня он этим займется.

Выйдя из автобуса на Чаринг-Кросс, он подошел к газетному киоску и просмотрел газеты, информировавшие читателей, что сегодня происходит в парламенте. Продавец наблюдал, как он переворачивает страницы, перегибает листы.

— Знаете, как говорят: не хотите брать, нечего ковыряться.

Джефф нашел то, что искал. Сегодня Страстной четверг, и заседание Палаты общин начинается в одиннадцать. Он уронил газету на пол и презрительно произнес, словно персонаж Викторианской эпохи:

— Научись вежливо разговаривать, приятель.

Река блестела на солнце. Спицы «Лондонского глаза» [27] Колесо обозрения. сверкали на фоне безоблачного голубого неба. Джефф миновал здание парламента, перешел дорогу и свернул на Грейт-Колледж-стрит. Из окна автобуса он заметил, что в «Одеоне» возле Мраморной арки идет «Талантливый мистер Рипли». Наверное, потом стоит зайти. Фиона не любит кино. Джефф толкнул двери из дуба и стекла в стиле модерн жилого комплекса «Сады аббатства» и немного растерялся, увидев швейцара, сидевшего за столиком в фойе, которое было украшено цветами и алым ковром.

— Мистер Лей, — сказал он, — к мистеру Мэлком-Смиту.

Зилла не знает этого имени, но должна пустить незнакомца, который пришел к Джимсу. По крайней мере, Джефф надеялся. Однако швейцар не стал звонить, а угрюмо кивнул в сторону лифта. Джефф поднялся и позвонил в квартиру номер семь. Дверь открыла прежняя Зилла — ненакрашенная, с собранными на затылке волосами и небрежно одетая, хотя джинсы были от Келвина Кляйна, а футболка — от Донны Каран. Увидев его, она вскрикнула и закрыла рот рукой.

В школе у детей начались пасхальные каникулы, и Евгения с Джорданом отправились на прогулку с миссис Пикок, пока их мать паковала чемоданы, собираясь на Мальдивы. Их отсутствие, а также отсутствие Джимса лишили ее мужества.

— Тебе лучше войти, — сказала она. — Я думала, ты умер.

— Нет, моя дорогая. Ты думала, что я сообщаю тебе о своей смерти. Это не одно и то же. Ты двоемужница, и тебе об этом известно.

— А ты двоеженец.

Джефф сел на диван. Он сам жил в комфортном и элегантном окружении, и ему не было нужды комментировать ее квартиру.