Алина Егорова - Драгоценности Жозефины

В столь поздний час на улице оставалось много народу, даже старики, которые обычно в это время уже видят седьмой сон, сидели на крылечках. Вокруг, пьяно танцуя под магнитофонные записи, кипела дачная жизнь, но Тани в этой жизни уже не было – она себя из нее вычеркнула.

Эту песню совсем еще недавно они задорно орали в компании, и теперь она доносится из чьего-то двора, словно издеваясь, пронзительно точно указывая Тане на ее место под солнцем. Таня шла и ненавидела свое розовое платье с качающимися при каждом движении воланами. «Как кукла!» – похвалила ее продавщица, когда она примерила его в магазине. Быть похожей на куклу Таня не привыкла – не ее стиль. Она, не вылезавшая из джинсов и мужских рубашек, растерянно смотрела на себя в большое зеркало примерочной кабины.

– Ну как, мам? – с сомнением спросила Таня.

– Берем. Немного карнавально, но в целом смотрится неплохо. И цена доступная.

Про цену мама могла бы и не говорить. Таня, выросшая в небогатой семье, терпеть не могла экономии. Эта несчастная экономия у нее уже сидела в печенках.

Лариса Владимировна не собиралась покупать дочери летние вещи, она предпочла бы потратить деньги на что-то более практичное – на осенние туфли, например, или на куртку. А летом и в футболках можно ходить – их у Татьяны целый ворох. Но в свете того, что в последнее время их отношения с дочерью натянулись до предела, грозясь обернуться открытым конфликтом, требовалось спасать ситуацию. Коренным образом что-то менять было уже поздно, ибо время на воспитание и доверительные беседы с семейными посиделками, в коих девочка очень нуждалась раньше, безвозвратно упущено. Лариса Владимировна любила дочь своеобразной любовью: безмолвной, выражающейся в минимальной заботе. У самой жизнь не сахар, рассуждала женщина, вот когда заживем по-человечески, тогда и буду радовать близких, а пока даю им что могу. Когда-нибудь потом буду накрывать стол красивой скатертью, готовить вкусные ужины по поваренной книге, принимать гостей и ходить с семьей на прогулки.

Дошло до того, что все беседы с Таней свелись к словам вроде «есть будешь?» и «сходи за хлебом»; бывали дни, когда они с дочерью не разговаривали вообще. Не нарочно – само так получалось, тем для бесед не находилось.

– Красиво челка уложена. Как ты это делаешь? – спросила Лариса Владимировна для завязки разговора.

– Ты че, ма? – от удивления Таня чуть не выронила расческу – раньше мать никогда не обращала внимания на ее прическу, а если и делала это, то исключительно в порядке критики.

– А что, может, и я себе так укладывать буду. Говорят, сейчас начесы в моде.

– Не-а, у тебя так не получится – слишком длинные волосы.

– Ну, нет так нет, – покладисто согласилась Лариса Владимировна, ничуть не сожалея, что у нее с начесом ничего не выйдет. Она изучающе посмотрела на собирающуюся куда-то дочь, чтобы для поддержания беседы задать ей еще какой-нибудь вопрос.

– Интересный рисунок, – похвалила она нанесенные шариковой ручкой «звезды» на Таниных джинсах. – Сейчас так модно?

– Рисунок – фигня! Не отстирывается просто.

– Надо ацетоном попробовать, должен взять.

– Да ну их. Эти штаны древние, как динозавры. Лучше новое что-нибудь купить.

– А что ты хочешь? Можем вместе пойти выбрать, – после некоторого замешательства ответила Лариса Владимировна – поход по магазинам в ее бюджете запланирован не был, но для наведения мостов с дочерью можно выкроить деньги из отложенных на хозяйственные нужды.

– Давай сходим, – неожиданно согласилась девушка.

Итогом их разговора стал поход в отдел женской одежды универмага. Как давно они не приходили сюда вместе! С тех пор прошло сто лет. Лариса Владимировна оценивающе окинула взглядом ассортимент. Ей понравился вишневый костюм, она его даже примерила: сел на нее как влитой, ткань великолепная и лекала удачные, вот только цена не по карману. Еще были неплохие блузочки из шелка и расклешенные юбки, но Татьяна такую одежду не носит, и напрасно – смотрятся вполне прилично и, что немаловажно, стоят умеренно. Лариса Владимировна не сомневалась, что, скорее всего, ее дочь выберет вон те несуразные штаны цвета хаки и одну из толстовок на два размера больше, чтобы руки тонули в рукавах, из которых выглядывают только кончики пальцев – такая у их поколения странная мода. Но она не угадала – Таня подошла к стойке с платьями. Лариса Владимировна удивилась: когда дочка в последний раз надевала платье? В шестом классе на новогоднюю дискотеку, и то только потому, что к брюкам не нашлось подходящего джемпера. Что на нее нашло? Может, взрослеет и вкусы меняются? Хорошо если так, а то не девица растет, а сорванец. Но истинные причины, которые подвигли Таню выбрать платье, были куда очевиднее – стать красивой и нравиться.

Когда эйфория от намека на начало романтических отношений с Дворянкиным прошла, Таня загрустила: ей до дрожи в коленках хотелось продолжения, но оно все никак не поступало. Все их общение с Романом ограничивалось редкими встречами в дедовой квартире на виду у деда и брата или, если везло, то во дворе по пути в магазин. Таня жаждала развития отношений, она уже хотела сама предложить ему совместный поход куда-нибудь, но не решалась – все-таки она девушка и делать не просто шажок навстречу, а гигантский шаг – не комильфо.

Видимо, ее ангел-хранитель на небесах похлопотал перед Всевышним, иначе Таня не могла объяснить свалившуюся на нее удачу: Роман обмолвился, что его приглашают на дачу, и если она хочет, то он может взять ее с собой.

– Там у моего знакомого домик – две комнаты и веранда. Не хоромы, конечно, но для ночлега сойдет. Собирается компания из местных и городских, у которых там дачи. Ну, еще пара человек там заночует. Ожидаются веселье и все дела.

Таня от радости чуть не подпрыгнула. Конечно же, она согласна! До заветной субботы оставалось полторы недели, и Таня стала ее не просто ждать, она ее ждала с нетерпением и готовилась к поездке. Самым сложным было попросить у родителей денег на обновку. Все ее вещи не годились. Во-первых, они старые и в них не будет удачи, а во-вторых, Роме нравилось, когда девушки носят платья, он об этом сам сказал – обмолвился невзначай.

Как назло, отношения с матерью натянулись до предела. Так уж получилось – они мало разговаривали, и чем меньше разговаривали, тем стремительнее контакты сводились на нет. Таня решила, что это не ее проблема, ей и так хорошо. Захотят родители что-то менять – пожалуйста, она не возражает, но сама для укрепления мира в семье ничего делать не станет. Но девушка не думала, что ей придется обращаться к родителям с просьбой. И тут удача – мама, словно почувствовав, сама неожиданно проявила участие. Вообще неделя выдалась на редкость фартовой. Все складывалось гладко, даже солнце светило по-особенному.