Валентина Мельникова - Грех во спасение

Васена смутилась:

- Это я во всем виновата! Проглядела ирода проклятого! - Она озадаченно осмотрелась по сторонам. - И когда он успел проскользнуть? Я ведь, когда от реки шла, все вокруг проверила на всякий случай, а эту гадину не заметила.

- Васена, мне кажется, я слышала, как где-то далеко ржала лошадь, и Уголек беспокоился. Возможно, Степан обманул меня, что в одиночку охотился? С чего бы ему здесь, в такой дали от Терзи, охоту затевать? Хотя о том, что граф пообещал ему тысячу рублей за поимку Дмитрия Владимировича, говорил очень убедительно, да и насчет золота радовался, что все ему достанется.

- А это у них вся порода такая, у Охлобыстиных! Привыкли на дурнинку да на дармовщинку жить! А нет! Обломилось на этот раз, Степан Яковлевич! Она бросила сердитый взгляд в сторону казака и вдруг растерянно проговорила:

- Господи, чего ж я натворила! Ведь теперь и мне дорога в Терзю заказана! Ежели кто прознает, что я Степку уложила, мне несдобровать! - Она закрыла лицо ладонями, опустилась на камень. - Его батька да братовья на части меня разорвут и собакам скормят!

Маша присела рядом, прижала ее голову к себе. Тут Васена и вовсе разрыдалась.

- Ну, милая моя, успокойся. - Маша почувствовала, что тоже вот-вот расплачется, но собралась с силами и сказала как можно убедительнее:

- Почему ты не хочешь уйти вместе с нами? По-моему, это самое лучшее в твоем положении.

Мы с Митей будем очень рады, если ты согласишься.

- А Антон? - Васена подняла на нее полные слез глаза. - Он не будет против?

- А с чего он будет против, если любит тебя? - Маша с изумлением уставилась на девушку, догадавшись вдруг о причине ее слез. - Он что ж, так ни разу и не предложил тебе уйти вместе с нами?

- Ни разу! - опять зарыдала девушка. - Эта я умоляла его, просила остаться, но он словно каменный, отказал как отрезал. И хоть бы разочек заикнулся, даже словом не обмолвился, что я могу уйти с вами.

Васена отстранилась от Маши, стянула с головы платок, вытерла мокрое от слез лицо, громко высморкалась. Потом поднялась с камня и сверху вниз посмотрела на Машу:

- Я ведь, Мария Александровна, ни перед кем не привыкла спину гнуть и хвостом в угоду вилять тоже не собираюсь.

Не надобна я ему - навязываться не стану. Хватит того, что уже как-то валялась у него в ногах! - Она судорожно вздохнула. - Провожу вас завтра через перевал и вернусь в Терзю.

И будь что будет!

- Не глупи, Васена! - рассердилась Маша. - Не хочешь унижаться перед Антоном, и правильно, не унижайся! Но почему бы мне не взять тебя в горничные? Честно сказать, я чувствую себя неловко в компании двух мужчин.

- В горничные? - расхохоталась Васена. - Да какая ж из меня горничная? И притом Дмитрий Владимирович вам не чужой! Чего тут опасаться?

- Это долгая история, Васена! И возможно, я расскажу ее, но несколько позже. Но пойми, мне все-таки будет гораздо легче и спокойнее, если рядом будет женщина.

- Только не называйте меня горничной, Мария Александровна! - Васена весело улыбнулась, и Маша поняла, что она согласна. - Я лучше, как и прежде, охотничать буду. Так мне привычнее, да и дичью кто-то должен вас снабжать, а то на сухарях долго не протянете. Мужики - Оне, конечно, мужики, по тайгу плохо знают, того гляди заплутают, да и охотники наверняка тоже аховые...

- Спасибо, дорогая! - Маша обняла ее и прошептала:

- Да и кто, кроме тебя, нас к Амуру выведет, если казаки успели-таки дороги к перевалу закрыть?

38.

- Смотрите, Дмитрий Владимирович! Вон они, за теми камнями! Человек пять или шесть... - прошептал Антон и вытянул руку в сторону невысокой круглой горушки, поросшей пихтовым лесом. - Лошадей не видно, но в этих камнях слона можно спрятать, не заметишь!

- Выходит, не зря мы усомнились в том, что Степан пришел сюда один, задумчиво сказал Митя. - Только на этой тропе пять или шесть казаков, да у реки четверо, уже десять... И это лишь те, кого мы засекли. А где гарантия, что поблизости еще с дюжину охотников не скрывается? - Он покачал головой. - Все-таки перехитрил нас Мордвинов, ох как перехитрил!

Мужчины быстро соскользнули с камней, на которых лежали, наблюдая за казаками, перекрывшими подходы к перевалу, и вернулись к огромной пихте, под ветвями которой провели сегодняшнюю ночь.

Маша и Васена, закутанные в одеяла, сидели, прижавшись друг к другу. Бессонная ночь и вчерашние передряги дали о себе знать. Обе осунулись, под глазами залегли темные круги.

Митя выругался про себя. И что за черт его попутал вчера? Зачем он согласился задержаться в том проклятом распадке? И трижды права Маша, когда назвала его мальчишкой! Слишком велик оказался соблазн, и он не устоял, забыв об опасности, и чуть не поплатился за это! Митя внутренне содрогнулся, вспомнив ужас, какой испытал, увидев Машу и Васену рядом с мертвым телом Степана Охлобыстина. Он почти обезумел в те минуты, осознав, что могло бы случиться с Машей, не подоспей ей на помощь Васена. Отшвырнув в сторону лоток и кисет с добытым золотом, он бросился к Маше, обнял ее, прижал к своей груди и не отпускал все время, пока женщины, перебивая друг друга, рассказывали о случившемся.

Но более всех переживала свою оплошность Васена. Даже радость Антона по поводу ее решения присоединиться к ним не улучшила ее настроения. Она корила себя за опрометчивое решение завернуть в этот тайный распадок, хотя сделала это из благих побуждений, пытаясь помочь беглецам, и в первую очередь Антону. Всю жизнь она прожила в нищете и знала, как трудно ему придется в чужой стране без копейки собственных денег. Васена понимала, что господа не оставят его в беде, но более всего ценила свободу и независимость, желая того же и своему любимому. На всякий случай она прихватила с собой двухфунтовый мешочек золотого песка, намытого в прошлом году, но, понимая, что Антон не примет столь щедрый подарок, решилась буквально в последний момент показать беглецам свой "скрадок". И все складывалось благополучно, если бы Степан случайно не наткнулся на них...

Из распадка они решили выбираться другим путем, через скалы, окружившие его со всех сторон. Пришлось отказаться от лошадей и взять с собой лишь одеяла - ночи стояли холодные, и без них просто никак не обойтись, - самое необходимое из одежды, немного провизии, в основном соль, сухари, вяленое мясо и, конечно же, оружие. На их счастье, дождь так и не собрался. Лишь несколько тугих капель упали на камни, которыми мужчины торопливо заложили тело Степана. И как ни был отвратителен им этот негодяй при жизни, оставлять его после смерти на растерзание дикому зверю было бы не по-христиански.

Придвинутый совсем близко в прозрачном вечернем воздухе, белоснежно-голубой линией обрисовался перед ними перевал. Справа и слева от него вздыбились вверх непроходимые хребты. Там что-то все время ворчало и погрохатывало, а одни раз словно белое облачко взметнулось на склоне и помчалось, полетело вниз, увеличиваясь в размерах, пока не кануло в мрачных глубинах ущелья, преграждавшего подходы к одной из самых высоких вершин, похожей на гигантский белый утюг.