Елена Михалкова - Жизнь под чужим солнцем

— Алка, вставай, пойдем купаться! — Борис неуклюже поднялся и взял жену за руку. — Хватит валяться, скоро жиром покроешься.

Освободив руку, Алла ответила, не открывая глаз:

— Позаботься о своей фигуре, а о моей я сама уж как-нибудь… Не хочу купаться, ты же знаешь, я больше люблю на солнце лежать.

— Точно, как змея, — неожиданно зло проговорил Борис. — Пошли в воду, я тебе сказал!

— Ты чего к ней пристал? — спросил Никита. — Ну не хочет человек купаться, и ладно. Иди вон с Женечкой.

— Знаешь что, — обернулся к нему красный Борис, — занимайся-ка ты своими делами! А в мои не лезь.

— Как ты своими делами занимаешься, я уже знаю, — угрожающе проговорил Никита. — И моими, между прочим, тоже. Так что иди-ка окунись, заодно голову остудишь.

— В самом деле, Боря! — вмешалась Алина. — Возьмите Женечку и научите ее плавать как следует. А то с нее скоро кожа лохмотьями начнет слезать.

— Почему? — обиделась Женечка. — Я вообще-то тоже кремом пользуюсь. Таким же, как и ваш.

Алина снисходительно посмотрела на нее.

— Знаете, Женечка, я все-таки не имею привычки покупать косметику в метро. А ваша именно оттуда родом, поэтому вы напрасно полагаетесь на ее солнцезащитные свойства. Бесплатный добрый совет — выкиньте ваш тюбик и купите новый, а не то испортите кожу.

Женечка покраснела, поджала губы, встала и пошла к бассейну. За ней поплелся обгоревший Борис.

Даша проводила их взглядом и обернулась к Алине.

— Я пойду искупаюсь в море, мне бассейн не очень нравится.

— Да он никому не нравится, — неожиданно рассмеялась Алла. А когда Даша подняла на нее глаза, махнула рукой: — Идите, идите, не обращайте внимания! Я так, о своем.

— Я с тобой пойду, — легко поднялась Алина. — Не скучайте.

Она помахала Никите и пошла к морю, аккуратно огибая стоявшие на траве лежаки. Даша догнала ее бегом и спросила:

— Алин, ты зачем так с этой девушкой, Женей? Ты же ее ужасно задела.

— Да какая она девушка! — обронила презрительно Алина. — Тебе сколько лет?

— Ты же сама знаешь, двадцать четыре.

— Ну вот, а ей больше лет на пять. Да, и дуре Сонечке тоже. Все их ужимочки, словечки, манера одеваться в стиле «я маленькая девочка, я в школу не хожу» рассчитаны на наивных людей вроде тебя, ну и на мужиков, конечно. И потом, что за отвратительная привычка у них — красить губы одинаковой помадой? Хоть бы оттенок сменили. Я к таким женщинам испытываю классовую ненависть. Впрочем, — она остановилась, — ненависть — это сильно сказано, но вот показать, кто они такие, при любой возможности, я просто считаю своей обязанностью.

Даша хотела что-то ответить, но внезапно остановилась и стала вглядываться в сторону главного корпуса, мимо которого проходила пара темноволосых, смуглых туристов — высокая девушка в синем парео и парень чуть постарше ее в мокрой майке.

— Смотри-ка, те самые итальянцы! — воскликнула она. — Помнишь, которые на таможне спорили с нашими туристами, с бизнесменами из Самары.

— Не с бизнесменами, а с барыгами, — автоматически поправила ее Алина. — Бизнесмены в Самаре не водятся. Кстати, мужик очень даже неплох! Да и девочка, надо признать, тоже.

Итальянцы, не подозревая о том, что их столь лестно оценивают, быстро шли по аллее, когда сзади раздался чей-то хриплый окрик:

— Эй, ты, жлоб, ну-ка стой!

Повернувшиеся на голос Алина и Даша увидели, что от главного корпуса девушку и парня быстро догоняет Василь Семеныч, явно вспомнивший, где и при каких обстоятельствах он их видел. Следом за Василь Семенычем бежали Буфер и Олежек, оба в красных спортивных трусах, а за ними торопился четвертый парень из компании, низкорослый вечно хмурый крепыш, ни разу не отвечавший Даше на ее приветствие.

Даша смотрела, как вся четверка догнала итальянцев, окружила их и начала что-то агрессивно втолковывать, размахивая руками. Пара сначала стояла молча, с непроницаемыми лицами, но через минуту девушка шагнула в сторону, стараясь обойти крепыша, тот заступил ей дорогу, и мужчина слегка оттолкнул его. С этого момента события приобрели стремительный характер. Крепыш без замаха, быстро и точно ударил итальянца в живот, тот согнулся и тут же получил удар по спине от Василь Семеныча. Ахнувшая Даша увидела, что девушку оттолкнули в сторону с такой силой, что та упала на траву. Пока пыталась подняться, ее спутник получил еще несколько ударов и свалился недалеко от нее.

— Господи, что ж такое делается-то! — раздалось позади Даши, и она увидела полную женщину, замотанную в розовое полотенце. — Драка, что ли? Так надо охрану позвать!

— Не драка, а избиение младенцев, — ответила Алина. — Кстати, охрана вон уже мчится.

Со стороны пляжа и корпусов к дерущимся подбегали трое охранников, но, прежде чем они успели вмешаться, девушка вскочила наконец с травы. Невесть откуда взявшейся палкой она взмахнула в воздухе, причем взмахнула как-то странно, изогнувшись всем корпусом, и палка обрушилась на ноги ближнего к ней Василь Семеныча. С громким криком тот свалился и остался лежать, прижимая к себе левую ногу, а трое других застыли, глядя на девушку. Еще один взмах — и крепыш отскочил в сторону, шипя что-то сквозь зубы и потирая плечо. Подбежала охрана и повалила в траву всех, кроме девушки, которая так и осталась стоять с палкой в руках. Ее спутник поднялся и начал что-то говорить охранникам, а девушка повернула голову к Даше с Алиной, которые, оторопев, даже не двинулись с места. Внимательно посмотрев на обеих, она неожиданно забросила палку далеко в кусты и пошла вслед за охраной, уводившей всю компанию по направлению к отелю.

— Вот тебе и избиение младенцев! — помолчав, сказала Алина. — Слушай, давай тоже так научимся, а?

Даша, не отвечая, пошла к месту драки. Подойдя, она принялась шарить в кустах и очень быстро нашла то, что искала. Она догадывалась, что именно найдет, и почти не удивилась. Когда к ней подошла Алина, она вертела в руках полузасохшую ветку «розана», сломанную ею самой накануне вечером.

— Она что, их вот этим прутиком отделала? — недоверчиво спросила Алина. — Не может быть! Ты просто не нашла ее палку.

— Нашла, — задумчиво ответила Даша, — это именно она. Я запомнила место, куда она ее кинула.

— Ну и что? Здесь полно палок. И вообще, какая разница? Пойдем наконец купаться, а то обед.

— Я ее убью, — сосредоточенно сообщила Женечка, снимая мокрый купальник. — Слышишь, Сонька?

Соня стояла на балконе, развешивая белье, и не слышала ни слова. Снизу из бара гремела музыка, у бассейна шумели отдыхающие, плескались волны на море.

— Ты мне разрешаешь, да? — громко спросила Женечка и прислушалась. Соня стояла к ней спиной и ничего не отвечала. — Ладно, потом не говори, что не разрешала. Я подумаю, как все сделать.