Елена Михалкова - Жизнь под чужим солнцем

А на следующее утро она увидела обоих в автобусе, увозившем туристов на рафтинг. Подъем был ранний, в семь часов, и Даша постаралась надвинуть кепку поглубже на лоб, надеясь, что ее припухшие глаза будут не так заметны Максиму. Однако, к ее разочарованию и облегчению одновременно, он издали кивнул ей, а в автобусе уселся через несколько рядов. Алина бросила взгляд в его сторону и, не ответив на приветствие, уселась рядом с Дашей. Лева и Маша, сопровождавшие группу во всех поездках, вошли в автобус последними, двери закрылись, заработал кондиционер, и автобус тронулся, направляясь в горы.

Через полтора часа Даша горько жалела, что согласилась на экскурсию. За время поездки по горной дороге ее укачало так, как не укачивало даже в детстве в страшных вонючих «Икарусах», которые она ненавидела всей душой. Крутясь на очередном серпантине, автобус покачивался из стороны в сторону, и даже прекрасный вид из окна на звонкую речку, прыгавшую между лесных склонов по каменистому дну, не мог отвлечь Дашу от мысленных проклятий в адрес Левы и Маши, обещавших «незабываемую сорокаминутную прогулку по живописным горам». Судя по внешнему виду многих пассажиров, они полностью разделяли ее мнение.

— Мы подъезжаем к рафтинг-базе «Отдых-класса»! — сообщила наконец Маша, когда Даша начала уже подумывать о том, не попросить ли у кого-нибудь пакетик. — Пожалуйста, оставьте свои сумки в салоне: автобус будет закрыт, можете о них не беспокоиться.

Под громким названием «рафтинг-база» скрывался большой деревянный навес, под которым выстроились в три ряда столики и длинные скамьи. На берегу речки были свалены плоты, маленькие лодочки и весла. Неподалеку белело небольшое бетонное сооружение, которое Маша представила как раздевалку.

— Итак! — громко объявила гид. — Идите в раздевалку, оставайтесь в купальниках, на ногах — босоножки. Мужчины! Привязывайте свои сланцы к ногам веревочками, чтобы их не смыло. Да, и не забудьте намазаться кремом, рафтинг продолжается полтора часа, можно обгореть.

Даша заметила, что при слове «крем» лицо Женечки, стоявшей неподалеку, исказилось, и она бросила на Алину взгляд, который никак нельзя было назвать дружелюбным. Галдящей толпой все направились к раздевалке, которая на самом деле оказалась обычной стеной к которой по всей ее длине были пристроены перпендикулярные перегородки.

— И как прикажете переодеваться, если здесь даже шторок нет? — возмутилась Алина. — Нет, это невозможно. Уж о такой-то ерунде можно было бы позаботиться!

С этими словами она решительно направилась к Маше, которая под деревянным навесом, в стороне от остальной группы, что-то показывала Алле. Алина, собираясь переодеваться, успела скинуть босоножки и теперь, двигаясь быстро и бесшумно, подошла к Маше и Алле настолько неожиданно, что те вздрогнули.

— Господи, Алина! — услышала Даша Машин голос. — Ну разве можно так людей пугать! Что вы подкрадываетесь, как рысь?

Даша не стала слушать, как скандалит Алина. Она попросила темноволосую жену красавца-турка, стоявшую рядом, закрыть ее сарафаном и быстро переоделась в купальник.

Через двадцать минут, когда на каждого был надет спасательный жилет ярко-желтого цвета, проворные турки рассадили туристов по плотам. Выяснилось, что на каждом плоту помещается восемь человек, а на корме сидит инструктор и управляет его движением. Всем остальным полагалось дружно махать веслами, отталкиваться от камней и от берега, а также кричать, когда плот попадает в водоворот или начнет прыгать по порогам.

Сначала Даше показалось, что ничего сложного в предстоящем сплаве нет, но, ступив в воду, взвизгнула и пулей вылетела на берег.

— Какая вода-то ледяная! — изумилась она.

— А вы как думали, — раздался сзади голос Никиты. — Речушка-то — горная, а не абы какая! Представляете, что будет, если плот перевернется?

— О, это будет просто незабываемо! Надеюсь, меня спасет прекрасный Мустафа! — тягучий, как мед, голос Аллы прозвучал неожиданно громко.

Удивленная Даша подумала, что она первый раз слышит, чтобы Алла так разговаривала. По-видимому, в предвкушении сплава она была в необычайно хорошем настроении, и обычные ее медлительность и отстраненность уступили место оживлению.

— Борька! — крикнула она, смеясь. — Пойдем вон на ту лодку. У нее совершенно изумительный апельсиновый цвет!

Муж ее что-то пробурчал себе под нос. Что именно, Даша не расслышала, но могла догадаться: из десятка плотов, покачивающихся около берега, только один, самый сдутый, был не оранжевым, а синим.

Когда под руководством инструктора по имени Ариф они расселись, оказалось, что грести Даше не придется — она и Алина заняли «детские», как выразился Ариф, места, позади всех гребцов. Зато Алла, проявив активность, настояла на том, чтобы ей доверили грести наравне с мужчинами. В результате Борис, Никита, Алла и непонятно как оказавшаяся вместе с ними Женечка получили весла, которыми должны были не столько грести, сколько отталкиваться от камней на порогах. На плоту оставалось два свободных места, и Даша втайне надеялась, что к ним присоединится Максим, стоявший на камнях босиком и кого-то высматривающий. Даша уже собиралась окликнуть его, как вдруг увидела, что он радостно машет рукой. Невольно повернувшись в ту же сторону, она заметила бегущую к нему темноволосую девушку лет двадцати трех в небрежно накинутой прямо на купальник мужской рубашке. Память услужливо подсказала ей, что девушка часто оказывалась в столовой за одним столиком с Максимом, но Даша не обращала на это внимания. Настроение у Даши стало стремительно падать, но она еще зачем-то повернулась к инструктору и сказала:

— Ариф, вон там еще двое наших, может, и их возьмем?

Бросив быстрый взгляд в сторону Максима, инструктор ответил по-русски:

— Нет, не возьмем. Они на двойке пойдут.

И на Дашин недоуменный взгляд пояснил:

— Вон на тех лодках. В них двое сидят, если грести умеют. Сами, без инструктора.

Посмотрев влево, Даша увидела небольшие лодочки-байдарки, в которые действительно рассаживались по двое. Максим и его спутница пошли к одной из них. Даша отвернулась. Настроение ее было безнадежно испорчено.

Но через полчаса она забыла почти обо всем. Плот летел вниз по реке, и брызги на порогах окатывали ее с головы до ног. На особенно крутых порогах их плот подпрыгивал так, что сердце замирало, ухало куда-то вниз, и она со всеми остальными радостно кричала: «Тонем! Тонем!» Белозубый Ариф при приближении других плотов начинал отчаянно понукать: «Греби-обгоняй! Греби-обгоняй!», — команда дружно налегала на весла, и плот проходил очередной порог первым. Безудержно яркое солнце, лесистые склоны по берегам рек, огромные коричневые валуны, напоминавшие каких-то застывших животных, сверкающая и словно живая вода — все было так хорошо, что Даша остро чувствовала: это «хорошо» нельзя нарушать другими мыслями. И, взлетая на очередном пороге, она опять весело кричала хором с Алиной: «Тонем! Тонем!», — а на лице высыхали мельчайшие брызги речной воды, словно кто-то невидимый проводил по нему прохладной рукой.