Анна Малышева - Запасной выход

Ее квартира сочетала в себе, казалось бы, несовместимые вещи – запущенность и чистоту. Ремонта не было давно, обои где выцвели, где засалились, потолок требовал срочной побелки, на кухне звонко и дробно капало из крана. Но старая отполированная мебель сияла, на истрепанных, протертых до основы коврах не было заметно ни пылинки. Жанна суетливо осмотрела обе крохотные комнаты.

– Она не возвращалась, – упавшим голосом сказала хозяйка. – Я же знала! Нельзя было оттуда уезжать.

– Она все равно туда не приехали бы, – пережила я ее. – Оставьте мальчика, и поедем.

– Куда?

Она, казалось, побаивалась, меня, но все-таки слушалась. Когда я уводила Жанну из оккупированной ею квартиры, Ксения послала мне благодарный и одновременно недоверчивый взгляд. Она явно не понимала, как мне удалось уговорить подружку Тани.

А я и не уговаривала ее. У меня просто и в мыслях не было, что она сможет мне сопротивляться. И она не смогла. Зато теперь ею овладели сомнения – как только она оказалась на своей законной территории.

– Почему вы спрашивали меня про цену участка? – почти капризно спросила она. – Что вам об этом известно? Гена, иди к себе и почитай! – неожиданно приказала она.

Мальчик неохотно удалился. Он слушал нас с большим интересом, но я никогда бы не поверила что он всерьез переживает исчезновение своей матери. Что это было – равнодушие или детское непонимание случившегося, – я судить не решалась.

– Я думаю, что поначалу Татьяна вовсе не собиралась продавать этот участок, – сказала я. – Но ее могли вынудить это сделать.

– Кто?!

– Да уж не Ксения, во всяком случае!

Жанна недоверчиво на меня взглянула:

– Вы уверены, что она захотела бы отдать Татьяне все наследство? Я вовсе так не думаю!

– Да помолчите вы!

Это вырвалось у меня неожиданно, и вышло очень грубо. Жанна смотрела на меня расширенными глазами, потом медленно сняла очки:

– Зря я вас послушалась…

– Скажите лучше, голос того мужчины, который звонил в школу, не показался вам знакомым?

Она колебалась – явно считала, что я пытаюсь заговорить ей зубы. Наконец неохотно ответила:

– Я уже думала об этом. Нет, не показался.

– Может, вы слышали его давно и успели забыть?

– Ну, не знаю. Только я думала, что это был следователь или какой-то работник милиции. Он же сообщил Татьяне о смерти мужа!

– Он представился работником милиции?

Жанна задумалась и покачала головой:

– Нет… Но говорил так резко, знаете, тоном приказа… Я даже и не сомневалась, кто он, когда узнала, что произошло.

– А сама Татьяна что вам сказала? Кто это был?

– Она не говорила, кто, – после очередной, весьма долгой паузы призналась Жанна. И с удивлением воскликнула:

– Правда, с чего я взяла, что это из милиции?

– А вам домой этот человек не звонил?

– Нет, но Татьяна сама в последнее время кому-то звонила… – Жанна вздохнула. – Мне хотелось подслушать, что уж скрывать… Она никогда не болтала по телефону, это скорее мой грех. У. нее и знакомых-то не было. Только учителя, а с ними и. в школе можно поговорить.

– Но подслушать вам не удалось? – подвела я черту. – Знаете, у меня есть кое-какие мысли напечет того, к кому можно обратиться… Но боюсь, те люди не захотят с нами разговаривать… Если они сделали то, что я думаю.

– А что они сделали?! – Теперь в ее взгляде появился настоящий страх.

Я не ответила. Кусочки головоломки, которые, казалось, ни к чему не подходили, сложились в маленький фрагмент. Пугающий фрагмент, надо сказать. Юлин рассказ оказался правдой – она никого не встретила. Ее немного припугнули, и она чуть-чуть исказила истину, заявив мне, что никого не слышала. Возможно, в какой-то миг у нее в самом деле появилось желание забыть об Иване и начать обычную жизнь. С другим человеком. Без утомительных поисков правды, которая может оказаться опасной.

Юле показалось, что она узнала женский голос в коридоре. Правда, она слышала слишком мало, чтобы быть уверенной. Но такая мысль у нее все же возникла. Кроме того, женщина сказала о ремонте, который так и не сделали. То есть в этой квартире она бывала, и проблема ремонта когда-то волновала и ее тоже. Что сказала Жанна9 Что Ивану предложили мизерную цену за квартиру именно потому, что требовался дорогостоящий капитальный ремонт!

Этой женщиной могла быть Таня. Только Таня! Она договаривалась с кем-то о срочной встрече очень торопилась, исчезла вечером после похорон, Это была Таня, и ее привез туда Роман. Насчет него я ничуть не сомневалась. Был ли с ними кто-то еще, кроме Жени? Если кто-то и был, в выносе тела он не участвовал, за мной не погнался, ничем себя не проявил… Нет, скорее всего, они действовали вдвоем.

– Я вас спрашиваю, кто те люди? О ком вы говорите?

Я словно издалека услышала голос Жанны и опомнилась.

– Скажите, Татьяна не называла в последние дни никаких имен? Роман? Дина?.. – Я слегка запнулась и через силу добавила:

– Евгений?

– Никаких имен она не называла! – все больше нервничая, ответила Жанна. – Думаете, я не спрашивала, кому она звонит?! Она говорила, что это касается имущественных вопросов, вот и все.

– Звонки начались только после смерти Ивана?

Она подтвердила.

– Ксения говорит, что передала ей папку с документами на участок. Где у вас лежат документы?

Жанна была так подавлена, что даже перестала задавать вопросы. Она безропотно подошла к старому комоду, выдвинула средний ящик и достала большую лопнувшую по швам коробку из-под печенья.

– Все тут, – сказала она, снимая крышку. – Но я не видела, чтобы она клала сюда какую-то папку. Я же говорю, она даже чаю не выпила, когда вернулась с поминок…

Тем не менее ее холеные пальцы продолжали торопливо перебирать документы. Чего тут только не было: старые квартирные книжки с выдранными корешками, товарные чеки и гарантийные талоны бог знает за какой год, бежевая от старости инструкция к швейной машинке… Внезапно она остановилась и стала перебирать документы вновь.

– Странно, – сказала Жанна. – Нет его свидетельства…

– Чего нет?

– Свидетельства о рождении Гены. И ее паспорта тоже нет…

– Но паспорт она наверняка носила при себе?

– Да что вы, никогда, – протянула Жанна. – Она боялась его потерять. Вы ее не знали, она вечно все теряла, могла оставить сумку без присмотра… Я сама настаивала, чтобы она оставляла паспорт дома. И зачем он ей? Ее никогда не останавливала милиция.

Жанна закрыла коробку и задвинула ящик. Вид у нее был растерянный, руки дрожали. Я попыталась настоять, чтобы она еще поискала папку, но Жанна покачала головой:

– Я не видела никакой папки. Она ее просто не доставала. Даже не знаю, какого она была цвета. Надя, как вы думаете, что все это значит?