Анна Малышева - Вкус убийства

– Он слишком впечатлительный, – еле выговорил Семен: ему все еще было плохо, с лица не сходила бледность.

– Может, не стоит задерживаться? – тихо спросила Таня. – Здесь душновато.

– Ничего. Это пройдет. Просто голова немного кружится… Я сегодня устал.

Он выпил минеральной воды и отдышался. Таня не сводила с него глаз. Ее сочувствие, по-видимому, начинало его раздражать.

– Из ваших друзей никто не болен? – резко спросил он.

– Нет…

– Еще заболеют. Сами тоже будьте осторожны, – так же резко, почти зло продолжал он. – Самое худшее – это даже не болезнь и не слабость… Хуже всего то, что начинаешь ненавидеть здоровых. Это бывает приступами… Вот сейчас я возненавидел вас. На одну только минуту, но это может повториться. Вы сидите передо мной, такая красивая, румяная, молодая. А я чувствую себя полной гнилью. Есть такие грибы, с виду они нормальные, а дотронешься – лопаются и выпускают пыль…

– Мне кажется, я вас понимаю, – неуверенно сказала она. – У меня месяц назад погиб муж. Понимаете, я его любила. Не то чтобы просто привыкла к нему или материально нуждалась в нем…

Любила по-настоящему. И сейчас люблю. Когда его не стало, я хотела только одного – подохнуть. Загнуться как-нибудь побыстрей, чтобы никого не видеть, не слышать. Выпивала в день пол-литра водки и валялась по углам своей пустой квартиры. Даже не всегда доползала до постели. Все стало мерзким, я все возненавидела. И себя в том числе – за то, что еще жива.

Она говорила медленно, подбирая слова и волнуясь. Он внимательно ее слушал, ни разу не перебив.

У Тани дрогнул голос.

– Даже сейчас мне иногда думается, что лучше со всем покончить. Смерть – это необратимо. Уж хуже этого ничего не может быть. Я даже надеялась, что он не умер, что погиб другой человек… Сейчас не надеюсь. Стараюсь не надеяться. Я одно вам скажу… Во всяком случае, я бы предпочла, чтобы Стас остался жив и заболел СПИДом. Это гораздо лучше, чем умереть. И если бы такое случилось вместо той автокатастрофы, я теперь была бы счастлива.

К столику подошел Андрей. Его изумрудные глаза смотрели куда-то в небытие. Семен взглянул на него и грубо сказал:

– Сядь. Нанюхался, болван!

Андрей уцепился за край стола и покачнулся. Семен дернул его за локоть и насильно усадил на стул.

Тот откинулся на спинку и затих.

– Кокаин, – коротко пояснил Семен испуганной Тане. – Каждый убивает себя по-своему. Вот чего я никогда не понимал, так это наркотиков. Ладно, Таня.

Вы ни в чем меня не убедили. Все равно, давайте выпьем. Я хочу с вами выпить.

Они чокнулись. Андрей вздрогнул от этого звука и вяло сказал:

– Ох, какой жуткий день… Как вы меня расстроили… Я видел того парня, он пришел.

– Где ты его видел? – Семен поставил бокал на стол. – В туалете? Там, где покупал кокаин?

Андрей прикрыл глаза.

– Ждите меня тут. – Семен встал и сложил салфетку. – Если этот идиот начнет выступать, позовите официанта. Его здесь знают.

Он быстро вышел из зала. Андрей вел себя тихо.

Он, казалось, забыл и о Тане, и о своем приятеле – обо всем на свете. Пользуясь паузой, Таня доела свой салат. Теперь она была готова ждать сколько потребуется. До десяти вечера и еще дольше. Она уже поняла, что Семен пошел на поиски какого-то свидетеля.

Одного из знакомых Валеры, о котором, судя по всему, Ксения не знала. А вот Семен считал, что им с Таней не мешает поговорить. Иначе зачем бы он тратил время на его поиски?

Когда она подняла глаза, к их столику подходил официант, вежливый, очень молоденький мальчик в синем пиджаке с золотыми пуговицами:

– Вас просят на минуту выйти.

– Кто?

– Ваш друг. – Он бросил взгляд на Андрея, но ничего не сказал. – Он ждет вас в баре.

Таня встала и пошла за ним. Бар располагался по другую сторону вестибюля. В отличие от ресторана, здесь было очень людно. Никакой живой музыки – над стойкой грохотали динамики. В воздухе висел сигаретный дым, то и дело раздавался чей-то хохот.

Люди вовсю отдыхали после трудового или праздного дня, и кризис, судя по их виду, был им нипочем.

«Кого они мне напоминают?» – подумала Таня, пробираясь вслед за официантом. И вдруг поняла: пассажиров «Титаника»!

– Присаживайтесь с нами. – Семен повернулся к ней и указал на табурет рядом с собой.

Он устроился прямо возле стойки бара. Таня неохотно залезла на высокое сооружение и сразу ощутила себя курицей на насесте. Она ненавидела такие табуреты, но делать было нечего. По другую сторону от нее сидел загорелый парень в белом свитере.

У него были очень густые черные брови, придававшие лицу что-то восточное. Однако заговорил он на чистейшем русском языке, без всяких признаков акцента:

– Привет, так это ты меня искала?

– Вас? – Таня оглянулась на Семена, тот кивнул и заулыбался:

– Да, вам надо познакомиться. Это Толик, это Таня. Она интересуется Валерой. Расскажи ей про него, а я пошел.

Он спрыгнул с табурета и принялся пробиваться сквозь толпу. Посетителей становилось все больше, и место Семена сразу заняли. На табурет взгромоздился какой-то неопрятный, толстый, взмокший от пота мужик, и Таня машинально от него отодвинулась. Теперь она касалась плечом своего соседа слева. Толик улыбался, показывая ровные, очень белые зубы.

– Странные у тебя друзья, – сказал он, окидывая ее тем взглядом, который Таня знала очень хорошо. Здесь было все – особое мужское кокетство, легкий интерес, намек на то, что можно весело провести время, и ни одного вопроса. Ему все заранее было ясно.

Таня пожала плечами:

– Мы только что познакомились. Собственно, я расспрашиваю всех знакомых Валеры. Ты ведь знаешь, о ком идет речь? Знаешь, что с ним случилось?

Толик погасил улыбку:

– Знаю. Он бросился с семнадцатого этажа. Что ты будешь пить? Давай я тебя угощу.

Она помолчала, ожидая, пока он сделает заказ.

Сам Толик пил что-то неразбавленное, медового цвета. То ли виски, то ли коньяк.

– Ты даже этаж знаешь? – спросила она, когда ей принесли коктейль. – А почему он покончил с собой – тоже знаешь?

– Где уж мне, – хмуро сказал Толик. – Пусть милиция разберется.

– А она не хочет разбираться. Дело закрыли.

– Слушай, а тебе-то какой интерес копаться в этом? – вполне резонно спросил он. Теперь в его взгляде наконец появилось нечто более серьезное. Ты что, его подружка?

– Да. Но не в том смысле, как ты думаешь.

– А я никак не думаю, – усмехнулся он. – Почему ты сразу оправдываешься?

Таня молча пила свой коктейль. Она прикидывала, как половчее его расспросить. Как бы сейчас пригодилась Ксения! Из-за своей брезгливости, которая проявилась так некстати, она лишилась возможности поговорить с важным свидетелем. Толик продолжал сиять улыбкой. Как видно, надолго расстраиваться он не умел.