Анна Малышева - Отравленная жизнь

В ответ на эту дерзость Денис неожиданно засмеялся, Вика неуверенно заулыбалась, глядя на него… И больше к Ларисе не придиралась.

Дача девушку разочаровала. Последние пять минут она волновалась, часто выглядывала в окно и спрашивала, далеко ли еще. Она сбросила сандалии прямо в машине, сказав, что иначе обязательно их потеряет, пусть уж лучше они лежат здесь… Но, ступив босыми ногами на влажную, холодную траву, оглядевшись по сторонам, Лариса приуныла.

– Не нравится? – Вика стояла рядом с машиной, воздев руки и взбивая растрепанные кудри. – Мне тоже не нравится. Такое глухое место! Разве это дача?!

И в самом деле, никакого дачного поселка тут не было. Он начинался километра на два дальше.

А здесь всего пять-шесть заброшенных деревенских домов – какие-то выселки, даже деревенькой назвать трудно. Лариса заявила, что ни за что бы не осталась тут ночевать.

– Ужас! Кричи не кричи, никто не услышит! – Она огляделась еще раз, вздохнула и отправилась осматривать участок. Краем глаза она отметила, что Иван потащился за ней со своей папкой и мешком.

Она свернула за угол дома и неожиданно обернулась.

Иван едва не налетел на нее и от смущения глупо заулыбался.

– Значит, ты здесь уже был? – спросила Лариса.

– Был пару раз.

– С ней? – Лариса сорвала длинную травинку, придирчиво осмотрела бледный кончик стебля и ожесточенно принялась его грызть. – Иван неловко пояснил, что Вика так расписала ему прелести здешней природы, что он просто не мог отказаться.

– У нас с родителями дачи нет, у знакомых тоже. – Он все больше путался и запинался. – А я все время хотел порисовать что-то в деревне… На природе. Короче, не в Москве.

– Да ладно, нечего оправдываться. – Лариса ткнула обглоданным стеблем прямо ему в лицо. – Вы были здесь вдвоем?

– Нет, это Денис нас привозил. Я тут рисовал, а они…

Тут Иван снова запнулся. Лариса не стала дожидаться ответа. Бросила травинку, повернулась и пошла дальше, делая вид, что очень внимательно рассматривает участок. За спиной постоянно слышались шаги – парень не отставал ни на шаг.

– О Боже! – сказала девушка, зайдя в самый дальний угол участка. – Это что-то первобытное!

Зачем нужна такая дача?

Но Иван увидел бревно, валявшееся посреди запущенной, заросшей травой грядки. Он обошел его кругом, затем положил на землю свою громоздкую поклажу.

– Садись, – неожиданно решительно сказал он.

– Куда это? – растерялась Лариса.

– На бревно. Вот сюда. – Парень схватил ее за руки и почти насильно усадил посреди бревна. Лариса почувствовала, что пальцы у него горячие и сухие.

«А у Дениса всегда влажная ладонь, – почему-то подумала она. – Наверное, они уже целуются».

– Ну, села, – сказала она, не делая ни малейшей попытки вырваться и глядя Ивану в глаза. Только теперь она увидела, какие они синие. Синие, с бирюзовым, веселым оттенком.

– Вот и сиди, – грубовато сказал он, отпуская руки. Казалось, он нарочно себя раззадоривает, чтобы не робеть. – Я буду тебя рисовать!

– Как, прямо сейчас? – воскликнула девушка. – Ну нет! У меня, наверное, нос блестит, и я растрепанная… Где моя сумка? О, черт… – Она встала:

– Осталась в машине. Дай я хоть схожу припудрюсь!

– Сядь на место! – прикрикнул он, начиная устанавливать этюдник. – Ты же не фотографироваться будешь. Может, я вообще абстракционист?

Ты не подумала, что мне все равно, блестит у тебя нос или нет?

Об этом Лариса и в самом деле не подумала.

Хуже того, она не знала, что такое абстракционист.

Поразмыслив, девушка пришла к выводу, что это нечто непривлекательное, иначе зачем Иван ее этим припугнул? Пока она обдумывала этот вопрос, Иван окончательно устроился на раскладной брезентовой табуретке и зачиркал по бумаге карандашом. Лариса поняла, что сопротивляться поздно, – ее уже рисуют.

– Ну ладно, – смирилась она. – А как мне сесть? Может, я повернусь в профиль? Так интересней.

– Сиди, как сидишь.

Лариса обиделась. Никто не разговаривал с ней так. Она решила не обращать на Ивана никакого внимания, уставилась на траву и принялась рассматривать ползающих там жучков. На первый взгляд в траве никого не было, но после того, как Лариса глядела туда полчаса, она увидела, что там живет и движется целый мир. "А те, наверное, пошли в дом, – думала она, чувствуя, как высокое солнце начинает припекать ей голову. – Вон какая-то букашка лезет прямо ко мне. Интересно, кусается она или нет?

А этот все чиркает своим карандашом… Может, я пить хочу? Или вообще в туалет? Хоть бы спросил…

А те, наверное, целуются…"

– Не горбись так, – попросил ее Иван. Вернее, даже не попросил, а небрежно пробурчал, так что Лариса с трудом разобрала слова. Тут она не выдержала:

– Слушай, я устала! Пойдем погуляем, а потом вернемся.

– Свет уйдет. – Иван посмотрел на небо.

– Да куда он уйдет! Ни одного облачка!

Парень вздохнул – он видел, что объяснять долго, а спорить бесполезно. Лариса уже встала и отряхивала свой запачканный белый сарафан.

– У Вики была сумка с бутербродами, там есть лимонад к пиво, – сообщила она. – Пойдем поедим?

Они обогнули дом и обнаружили, что входная дверь отперта. Лариса толкнула ее и вздрогнула от длинного, ржавого скрипа:

– Будто у зубного врача, даже зубы заболели! Ты уже был в доме?

Иван ответил, что в дом никогда не заходил. Они вошли в захламленные сени и убедились, что здесь сумки с продуктами нет. Сени вели в большую комнату с низким, просевшим потолком из серых досок.

Видно было, что комнату пытались прибрать, но так и бросили это занятие. Из окон открывался вид на малинник и гнилой, зеленый от ряски пруд. Лариса вздохнула:

– Ой, наверное, комарья здесь – тучи… Не стоит оставаться до вечера. А где же они?

В дальнем углу колыхалась от сквозняка темная ситцевая занавеска. Пока Лариса оглядывалась, Иван прошел туда, отодвинул занавеску и тут же ее задернул. Ларису поразило его лицо – оно будто окаменело.

– Что… – начала она, но Иван в три шага оказался рядом, крепко взял ее под руку и потащил в сени. Только там ей удалось вырваться.

– Да пусти, что ты все время Меня таскаешь!

Кто там?

– Твоя сестра, – шепотом ответил он.

Лариса почувствовала, что и ее лицо каменеет.

Она слабо шевельнула губами, но Иван подтолкнул ее к двери:

– Идем, идем. Наверное, сумка в машине.

Так оно и было. Они ясно увидели сумку в окошко «Москвича», но дверцы были заперты, стекла подняты. Лариса ни о чем не спрашивала парня. Да и как спросить о таком? Она догадывалась, что Вика была за занавеской не одна. С кем она там была – вопрос ненужный. А вот чем они занимались…

Она снова сидела на бревне, но уже не чувствовала жары. Пить и есть тоже расхотелось. Лариса вяло рассматривала траву у себя под ногами и думала, что Вика ей врала, что, наверное, кроме поцелуев, было что-то еще.