Анна Малышева - Отравленная жизнь

В тот день Денис пригласил ее проветриться, проехаться за город на машине. Вика согласилась.

Она и в самом деле слишком долго просидела над учебниками и перестала вообще что-то соображать.

Они покатили на дачу. Устроили небольшой пикничок возле пруда. День был жаркий, и пруд ужасно вонял. Но даже это обстоятельство не портило Вике настроения. Для себя она давно все решила.

Решила, что возиться с Иваном бессмысленно, тем более что осенью он уйдет в армию. А Денис – вот он, рядом. Посторонних глаз опасаться не стоило – места были настолько глухие, что никто их и не увидит.

– Там это и случилось, в доме, на лежанке, за занавеской… – глухо сказала Вика, поворачивая перед собой пустой бокал. – Я представляла все как-то.., возвышенней, что ли? Нет, чище. Я и сама уже не знаю, что себе вообразила. В отличие от тебя, я любила читать и поэтому навыдумывала Бог знает чего. Он встал, помылся из кружки. Все это он проделал на моих глазах. Конечно, ты скажешь, что я могла бы и закрыть глаза, никто не заставлял меня смотреть. Но я смотрела. Мне хотелось плакать, только не от боли и не потому, что я о чем-то жалела. Просто мне показалось, что все стало простым-простым и ждать больше нечего. А это ужасно, когда ждать нечего.

Лариса молча, наклонив голову, слушала сестру. Викин рассказ вызывал у нее очень похожие ассоциации. Она всегда пыталась забыть, как ездила с Денисом в Крым. А теперь очень ясно это вспомнила. И удивилась, что испытывала те же самые чувства, что и Вика. «Или мы с нею так похожи, или это Денис такой бездарный любовник. – Лариса смотрела, как сестра опять взялась за бутылку. – Сейчас она нарежется и уснет… Господи, что же мне с ней делать?»

– Потом мы вернулись в Москву. По дороге я спросила его, почему он никогда не приглашает меня к себе домой. Это, конечно, удивляло. Зачем с такими неудобствами устраивать свидания на даче?

Я прямо спросила – с кем он живет? И он сказал, что живет.., с невестой.

Вика хихикнула, автоматически поднесла к губам пустой бокал, и стекло звонко ударилось о передние зубы. Женщина изумленно подняла брови и мутными глазами посмотрела на бокал. Теперь было очень заметно, что она напилась.

– Это он сказал мне через десять минут после того, как лишил невинности. И знаешь, надо было слышать его спокойный тон! Как будто все так и нужно! Как будто не может быть ничего проще – переспать со школьницей, а потом сообщить, что у него есть невеста. Хотя я сама виновата, сама его соблазняла, и все равно мне было ужасно больно.

– А нам всем казалось, что он вот-вот сделает тебе предложение, – сказала Лариса. Ей хотелось расшевелить сестру, заставить ее говорить дальше. – Странно, зачем же он ухаживал за тобой, будто хотел жениться. Неужели мало было девушек, согласных переспать с фарцовщиком? Да за поношенные джинсы или даже за пару колготок любая школьница была бы его!

Она встала и отняла у сестры бутылку. Вика безвольно отдала ее, даже не попытавшись сопротивляться. Лариса видела – стоит толкнуть сестру, и та упадет. Вика сидела, ссутулившись, обмякнув, даже нижняя губа чуть отвисла. Она была совершенно пьяна.

– Ляжешь? – спросила Лариса. – Я помогу; тебе.

И, помогая Вике перебраться на кровать, Лариса мельком подумала, что сестра опоздает на свой самолет. "Если только этот самолет улетает сегодня.

Что-то не верится!" Она решила порыться в сумке у Вики, как только та уснет. Но, полежав пять минут с закрытыми глазами. Вика неожиданно заговорила опять. Лариса даже не успела высмотреть, где находится ее сумочка.

– Я решила плюнуть на Дениса. Раз он почти женат – зачем он мне нужен?! И в то же время я так боялась, что он увидит, как мне тяжело… Я видела, что для него вся эта история – такой пустяк! И хотела показать, что я и сама ему спуску не дам, что я плевала на все это. Как видишь, я все время пыталась обмануть других, а обманывали меня. Сперва Иван, потом Денис… Мы с ним по-прежнему встречались. Иногда брали на дачу Ивана, он рисовал какой-то глухой угол участка. Никто не интересовался его живописью. Меня тогда больше волновала собственная судьба. Не помню дня, когда Денис подарил мне этот купальник…

– Двадцатого июня, – тихо подсказала Лариса.

Она уселась на постель рядом с сестрой, подсунув под спину подушку. Женщина уже и сама не знала, какие чувства испытывает к сестре. Жалость? Прежний страх? Или отвращение?

– Может быть, тебе лучше знать, – прошептала Вика. – Вот от кого я не ожидала такой сообразительности! Наша милая Ларочка, наша легкомысленная птичка… Когда ты успела поумнеть?

Не дождавшись ответа, Вика продолжала. Она рассказала, что купальник не произвел на нее никакого впечатления. Вообще с тех пор, как Денис рассказал ей про невесту, никакие подарки ее не радовали. Но вещь пришлась кстати – купальник, который Вика носила в прошлом году, был слишком старомоден, выглядел по-детски. И когда через три недели они с Денисом в очередной раз отправились на дачу, на этот раз вдвоем, Вика взяла купальник, чтобы там позагорать.

– Мы приехали, и тут он обнаружил, что забыл купить пиво. Без пива для него и отдых – не отдых. Денис решил съездить на ближайшую станцию, там можно было что-то купить. Туда и обратно – он уложился в сорок минут. Но когда он вернулся, все уже было кончено…

Переодевшись в новый розовый купальник. Вика отыскала местечко на самом солнцепеке, рядом с колодцем. Она улеглась на старое ватное одеяло, закрыла глаза и подставила лицо солнцу. Она лежала так минут пять после того, как вдали стих мотор удалявшейся машины. И вдруг почувствовала, что она уже не одна. Кто-то стоял рядом и смотрел на нее.

– Это был ужас, – тихо сказала Вика. Она, казалось, совсем протрезвела, хотя такое не представлялось вероятным. – Я еще не открыла глаз, но чувствовала, что солнце на меня уже не светит. Она стояла против солнца. Когда я открыла глаза и увидела ее, она показалась мне огромной… Какая она маленькая, я поняла потом, когда попыталась ее поднять…

Невысокая коренастая блондинка в широком ярком платье стояла возле одеяла и пристально рассматривала Вику. Точнее, ее купальник. Вика села, растерянно уставилась на нее, хотела спросить, что ей нужно на чужой даче. Но не успела ничего сказать. Если верить Вике, дело обстояло так: блондинка, не сказав ни слова, резко наклонилась, крепко вцепилась в бретельки купальника и принялась срывать его с Вики.

– Я толкнула ее, – сдавленным голосом продолжала рассказывать Вика. – Я крикнула, что она сумасшедшая. Что я на даче не одна, что я буду кричать… Но она вцепилась в меня, как собака в кость, – сопела, выкатив глаза, и так страшно на меня смотрела. И рвала этот купальник, изо всех сил. А я, дура, никак не могла ударить ее. Только пыталась вырваться, оттолкнуть эту сумасшедшую…