Алистер Маклин - Полярная станция 'Зебра'

- Осталось триста ярдов, - произнес Рейберн.

- Все чисто. Вокруг все чисто, - доложили от сонара.

- Все еще толстый лед, - нараспев сообщил Бенсон. - Ага! Вот оно! Мы под полыньей. Тонкий лед. Ну, примерно пять или шесть футов. - Двести ярдов, сказал Рейберн. - Скорость уменьшается.

Мы двигались вперед по инерции. По приказу Свенсона винты крутанулись еще пару раз и затем снова замерли.

- Пятьдесят ярдов, - отметил Рейберн. - Уже близко.

- Толщина льда?

- Без изменений. Около пяти футов. - Скорость?

- Один узел.

- Положение?

- Точно тысяча ярдов. Проходим прямо под целью.

- И ничего на ледовой машине... Совсем ничего?

- Ни проблеска... - Бенсон пожал плечами и поднял взгляд на Свенсона. Капитан пересек помещение и уставился на перо, чертившее на бумаге отчетливые вертикальные линии.

- Странно, если не сказать больше, - пробормотал Свенсон. - В этой штуковине было семьсот фунтов аматола высшего сорта... Должно быть, в этом районе исключительно толстый лед... Мягко говоря... Ладно, поднимемся до девяноста футов и прочешем пару раз окрестности. Включить огни и ТВ. Мы поднялись на глубину в девяносто футов и несколько раз прошлись туда-сюда, но ничего путного из этого не получилось. Bода была совершенно непрозрачной, огни и телекамера ничего не давали. Ледовая машина упрямо регистрировала от четырех до шести футов - точнее определить не могла. - Ну, ладно, похоже, тут ничего не отыщешь, сказал Хансен. - Так что?

Снова отойдем и пустим еще одну торпеду?

- Право, не знаю, - задумчиво ответил Свенсон. - А что если попробовать пробить лед корпусом?

- Пробить лед корпусом? - Хансену идея не понравилась. Мне тоже. Это ж какую силищу надо иметь: все-таки пять футов льда!

- Ну, не знаю. Дело в том, что мы рассматриваем только один вариант, а это всегда опасно. Мы решили, что если торпеда не разнесет лед вдребезги, то хотя бы пробьет в нем дыру. А может, в этом случае получилось иначе. Может, сильный и резкий напор воды поднял лед и расколол его на довольно большие куски, которые после взрыва опустились обратно в воду на прежнее место и заполнили всю полынью. Короче, сплошного льда уже нет, есть отдельные куски. Но трещины очень узкие. Такие узкие, что ледовая машина не в состоянии их засечь даже на такой малой скорости... - Он повернулся к Рейберну. - Наше положение?

- По-прежнему в центре нужного района.

- Подъем до касания льда, - скомандовал Свенсон. Он даже не стал добавлять насчет осторожности. Офицер по погружению и сам поднял лодку бережно, как пушинку. Наконец мы ощутили легкий толчок.

- Держите так, - приказал Свенсон. Он пригнулся к экрану ТВ, но вода была такая мутная, что разобрать что-либо над "парусом" не удавалось.

Свенсон кивнул офицеру по погружению: - А ну-ка долбаните ее! Да посильнее...

Сжатый воздух с ревом устремился в балластные цистерны. Какое-то время ничего не менялось, потом "Дельфин" всем корпусом вздрогнул, наткнувшись на что-то тяжелое и очень прочное. Тишина, потом новый удар - и мы увидели на телеэкране, как мимо нас уходит вниз огромный кусок льда.

- Ну, что ж, теперь я уверен, что оказался прав, - заметил Свенсон. Похоже, мы стукнули как раз в середину трещины между двумя льдинами...

Глубина?

- Сорок пять.

- Значит, пятнадцать футов над поверхностью. Не думаю, что нам стоит поднимать сотни тонн льда, навалившихся на остальную часть корпуса. Запаса плавучести хватит?

- Сколько угодно!

- Тогда будем считать, что мы прибыли... Так, старшина, отправляйтесь-ка прямо сейчас наверх и доложите, какая там погода.

Я не стал дожидаться сообщения о погоде. Конечно, она меня интересовала, но гораздо больше я заботился о том, чтобы Хансен не заглянул в каюту как раз тогда, когда я прячу под меховую одежду "манлихершенауэр".

Правда, на этот раз я положил оружие не в специальную кобуру, а в наружный карман брюк из оленьего меха. Лучше, чтобы оно всегда было под рукой.

Ровно в полдень я перешагнул через край мостика и, держась за спущенный вниз трос, скатился с огромной, косо вздыбленной льдины, доходящей почти до верхушки "паруса". На избыток света жаловаться не приходилось: у нас в Англии так обычно бывает зимой, поздними вечерами, когда небо покрыто тяжелыми серыми тучами. Воздух все так же обжигал щеки, но погода заметно улучшилась. Ветер почти стих, повернул на юго-восток и только достиг скорости двадцать миль в час, поднимая ледяную пыль не выше чем на два-три фута над поверхностью льда. Хоть дорогу можно было различить - и на том спасибо.

Всего нас набралось одиннадцать человек: сам капитан, доктор Бенсон, восемь матросов и я. Четверо моряков прихватили носилки.

Даже семьсот фунтов высокосортной взрывчатки не сумели заметно разрушить ледовое поле. Взрыв раздробил лед примерно на площади в семьдесят квадратных ярдов, но огромные куски самой разнообразной формы снова легли на место так, что в трещину между ними не пролезла бы даже рука, и тут же начали снова смерзаться. Словом, урон от торпедной боеголовки оказался не слишком впечатляющим. Впрочем, не стоит забывать, что большая часть ее ударной мощи ушла вниз, и все же она сумела вздыбить и расколоть массив льда не меньше 5000 тонн весом. В общем, не так-то и плохо она сработала. Может, даже нам еще повезло, что хоть этого удалось добиться.

Мы направились к восточному краю ледяной равнины, вскарабкались на подходящий торос и огляделись, чтобы, ориентируясь по лучу прожектора, который, как белый палец, неподвижно упирался прямо в небосвод, определить, куда нам двигаться дальше. Заблудиться сейчас было бы трудновато. Когда ветер не гонит ледяную пыль, здесь легко разглядеть свет в окне на расстоянии в десять миль.

Нам даже не пришлось ничего искать. Стоило отойти на несколько шагов от ледяной равнины - и мы сразу же увидели ее. Дрейфующую станцию "Зебра". Три домика, один из которых сильно обгорел, и пять почерневших остовов там, где когда-то стояли другие домики. И ни души.

- Значит, вот она какая, - прямо в ухо мне проговорил Свенсон. Вернее, то, что от нее осталось. "Я прошел долгий путь, чтобы увидеть все это..." Процитировал он с пафосом какого-то классика.

- Да уж, еще немного - и мы бы с вами обозревали совсем другие пейзажи, а этого никогда бы не увидели, - заметил я. - Если бы ушли на дно этого проклятого океана... Неплохо, да?

Свенсон медленно покачал головой и двинулся дальше. До станции было рукой подать, каких-то сто ярдов. Я подвел его к ближайшему уцелевшему домику, отворил дверь и зашел внутрь.

В помещении было градусов на тридцать теплее, чем раньше, но все равно чертовски холодно. Не слали только Забринский и Ролингс. В нос шибало гарью, лекарствами и специфическим ароматом булькающего в котелке противного на вид месива, которое Ролингс старательно продолжал размешивать.