Валентина Андреева - Два крепких орешка для Золушки

Подруга сбросила скорость и подалась вправо. Я молча таращилась на придорожные кусты, отмечая легкий звон в ушах.

— У кого-то в машине электропроводка замкнула. Сигнал не выключается. Жуткое дело. Тачка может погореть синим пламенем… Ир, я не могла запомнить лицо Елизаветы, поскольку не видела. Она все время загораживалась бокалом и лохмами. Как присосалась к нему, так и не отлипала. А на голове у нее был парик. Меня не проведешь. Интересно, зачем он ей?

— Точно, парик, — эхом отозвалась я. — А ты заметила реакцию остальных «прозаседавшихся» на мои слова благодарности девице за брошенные в почтовый ящик ключи от Ольгиной квартиры? Вначале я решила, что они выжидают — поперхнулась она с летальным исходом или еще поживет. А сейчас думаю, господа просто удивились: откуда у Елизаветы могут быть новые ключи? Как, вообще, эта свора попала в квартиру, если ключей не было? Вот она, разгадка появления соседки за поминальным столом! Впрочем, этого не может быть. Когда я общалась с девицей по телефону, она сказала, что соседки нет дома. Соседушка спешно сорвалась на дачу, высидела там решето новых раздоров с родичами и явилась только сегодня. В расчете на то, что за минувшие дни все улеглось. Получается, что Елизавета тайком все-таки позаботилась о дубликате ключей. Или просто позаимствовала третий комплект запасных из общей связки. Но в таком случае она должна была прибыть в квартиру первой и что-нибудь сочинить остальным про способ проникновения. Иначе зачем им так удивляться. Впрочем, они могли удивиться самому факту смены ключей, а следовательно, и замка. Выходит, Лизонька скрыла свое обращение в милицию. И еще. Я уже отмечала, манера разговора девушки совершенно не подходит к ее облику. К накрашенным художественными разводами ногтям — тем более.

— Ну, это как раз неудивительно. Я, например, заезжих девушек из глубинки распознаю сразу, исключительно по говору и манере общения. А прикиды, косметика и стрижка у них порой лучше, чем у москвичей. Бывают, конечно, исключения…

— Хорошо. Следующий интересный момент: вспомни-ка, девица сказала, что ее отпустили с работы только на три дня, и она вынуждена уехать, не дождавшись результата поисков тети Оли.

— Верно… Елизавета работает?! Впрочем, быть любовницей упакованного под завязку денежного мешка с обозначенными на нем природой контурами тела и рожей… Ну, кажется, я утрирую. Стереотип мышления сказывается. Подобный образ отпечатался в сознании благодаря карикатурам, которые раньше на зарубежных капиталистов рисовали. Но все равно, двадцать четыре часа в сутки делать вид, что обожаешь нелюбимую рожу — тяжкий труд. Поэтому он и оплачивается по повышенным ставкам.

— Ты действительно утрируешь! Сейчас в основном «денежные мешки» хорошо следят за своей внешностью и состоянием здоровья. На спортивных площадках, в тренажерных клубах, фитнес-центрах… Да хотя бы в собственных бассейнах. И выглядят соответственно. Интересно, эти три дня Елизавета взяла у любовника за свой счет?

— Во, блин, а тут в своей семье даже краткосрочного отпуска не добьешься и… все равно довольна. Ир, ты не заметила, что манера общения у нас с тобой утратила простоту? Говорим, как… девушки из глубинки на официальном приеме у интеллигентного «денежного мешка». О! Почти приехали. Забираешь всю сумку к себе. У тебя дармовая рабочая сила в наличии — вон твоя большая половина на дороге стоит, ручищами что-то обнимает. Неужели кувалду? Не иначе как с голодухи на тракт вышел. Пусть тащит посылочку к себе, завтра разделим. Мне не к спеху, Боря еще не скоро вернется. Пока не уперлись в Ефимова, какие планы на завтра?

Я отвлеклась на созерцание Дмитрия Николаевича со стороны, отметила свой хороший вкус, а также то, что ничего угрожающего в его фигуре нет, и торопливо проронила:

— Завтра встречаемся с Ольгой. Надо уточнить у нее все явки брата, номер мобильного Елизаветы и место дачных мучений соседки Инессы. Возможен легкий шантаж всех, включая Ольгуню. Мама дорогая, эт-то что такое?!

— Это не кувалда… Точно не кувалда! Это… кастрюля. Ефимов на дорогу за подаянием вышел.

Все не соответствующее вопросам ведения мною домашнего хозяйства мигом вымело из головы сквознячком сомнений. Я спешно соображала, что утром забыла убрать в холодильник. Или положила туда лишнее? Неужели Шустрика закрыла? Он котяра оперативный, вечно на подхвате, причем со скоростью и маневренностью НЛО. Но зря волновалась: Димка просто возлюбил Натальину Деньку больше, чем самого себя, и скормил ей, коротающей время в одиночестве у миски с сухим кормом, макароны по-флотски. Слишком много их получилось из килограмма.

Ольгин мобильник по-прежнему был на контроле у детектива. Неужели ему делать нечего? Так и сидит у аппарата, отслеживая звонки Ольге Сергевне. Она даже толком не успела поприветствовать Наташку, как заговорила голосом Чернова, но с интонацией автоответчика — оператора мобильной связи: «В настоящее время абонент лично для вас недоступен. Попробуйте позвонить через пару недель».

— Иди ты сам туда! — не очень адекватно, зато беззлобно огрызнулась подруга, отключившись. — Я просто так позвонила. Проверить, на посту ты или ничто человеческое тебе не чуждо и ты в туалет отошел. Ир, ну хватит тебе с утра пораньше готовиться к очередному ужину. Давай смотаемся к Ольге и быстренько назад. Мне траву надо стричь. Да и собака без меня совсем одичала. Внешнюю оболочку не меняем. Сегодня опять едем на «Шкоде». Под «Ставридой» масляное пятно, а я не помню, то ли оно рукотворное, где-то в этом районе у меня Денька канистру с маслом из рук выбила, то ли машине давно уже надоело с нами мотаться. Ну, закончила?

— Почти закончила, — весело сообщила я, радуясь хорошей погоде и приготовленному собственными руками «алиби» на вечер. Настроение было приподнятым без особых поводов. А просто так.

— Вот вскочила ни свет ни заря, теперь всю дорогу будешь дрыхнуть в машине и меня провоцировать, — проворчала подруга и зевнула.

Зевнув в ответ без всякого, казалось, на то основания — прекрасно выспалась, я моментально свернула кулинарное производство и понеслась одеваться. Внизу Наташка во весь голос возмущалась исторически сложившимися перекосами в распределении обязанностей в семьях. И подбивала меня на бунт:

— В конце концов мы тоже работаем. Я — иногда, ты — как повезет. Должна быть хоть какая-то справедливость? С другой стороны, была охота месяц давиться макаронами по-флотски…

Подруга явно не выспалась. Ворчала даже за рулем, причем не на водителей других машин. В основном на меня, а в перерывах — на солнце, слепящее глаза, слишком большой контраст между зелеными деревьями и серым шоссе, а также на качество бензина. Пока я не отвлекла ее, сообщив, что забыла рассказать Чернову о зажигалке, найденной мною в подвале сгоревшего домика Ольги.