Анатолий Сигов - Разборки в тестовом режиме (сборник)

«Это вам только кажется, что вы уничтожаете ненужную переписку из своего РС. Ошибаетесь! Мы сохраняем все то, что вы уничтожаете. Потому что Интернет – это мы».

Он заглянул в один из них. Оказалось, что там было много килобайт, и все они на испанском.

«А что, в России уже говорят по-испански? Эта шпана засрала всю Америку и уже добралась до России?»

Но вслух говорить об этом не полагалось. Можно и работу потерять.

– Марк! А что, в Москве девочки говорят по-испански?

Марк два года проработал под прикрытием в посольстве.

– Там есть бляди, которые говорят на 3 языках. Но очень дорогие! Твоей зарплаты не хватит.

Марк знал! После возвращения в Штаты он шумно разводился с женой и полгода ходил как пришибленный.

– Ну, ты-то брал с Ленинградского шоссе. Там дешевле.

Это был третий, который тоже какое-то время просидел в посольстве. Марк не стал утруждать себя ответом. Он не отрывался от своего экрана.

Тема для разговора была исчерпана, и Джон поработал мышью.

«Ого! А дамочка-то ездила на отдых в Испанию, Грецию, Францию, еще раз в Испанию».

Она получала визы на въезд, поэтому эти страны по договоренности передавали информацию в США.

«Хорошо живут девочки в России!»

А Джон дальше Флориды в отпуск не выезжал. Да и был там лет 10 назад. Потом пошли дети, выплаты по кредиту за дом. Стало не до поездок. А тут Испания с Францией!

Джон вывел на экран фотографию из паспорта дамочки-путешественницы.

«Симпатичная мордашка!»

Он прикинул, а как бы его жена Мегги выглядела бы на фотографии в паспорте, и настроение у него упало.

«Шарова Марина Владимировна».

Год и место рождения. И больше ничего в их базе данных.

«И что же, ты одна ездила в Испанию?»

Оказалось, что нет. С мужем.

«И кто же счастливый супруг милашки? Шаров Валерий Петрович. И что у нас есть на Шарова В.П?»

Оказалось, что много. Фотографии и заметки из газет, изложения выступлений, упоминания о нем в электронных информационных изданиях. Шаров В.П. оказался депутатом Государственной думы. В базе данных было все, что насобирали о нем сотрудники ЦРУ, пока протирали штаны в кабинетах посольства в Москве, симулируя работу, как его сосед.

– Марк! А депутаты Думы хорошо живут в России? Путешествуют за границу?

– Не хуже, чем наши конгрессмены. Оттягиваются по полной программе. VIP-обслуживание. Все включено.

Марк уже надевал пиджак. Его рабочий день закончился.

«И что же тогда милашке нужно от кубинской шишки в Чили? Она же все имеет у себя в России».

Тут что-то не сходилось. Если бы русские собирались поиграть с кубинцем, то не использовали бы жену депутата. Подставили бы кого-нибудь попроще. Девицу без имени. Если бы кубинцы затевали игру против своего, то русская красавица тоже не вписывалась в картину. Что-то здесь было не так.

Он взглянул на часы.

«Так! Служба родине закончилась».

Теперь предстояла стандартная процедура: разослать копии документа Министерству внутренней безопасности, ФБР, военным, в их отделение в посольстве в Москве. Всего 14 адресов.

«Думайте, ребята! А мне пора домой».

И Джон Дашков отключил свой РС.

Москва, Малая Грузинская ул.

Вероника была здесь впервые. Ее приятельница Юлька познакомила ее с Мариной, и с тех пор она пару раз присоединялась к ним в кафе, где эти двое увлеченно разыгрывали из себя персонажей из «Секса в большом городе», только вдвоем, а не вчетвером, как в сериале. Это была игра для не знающих, чем себя занять женщин в огромном городе. Работать им не требовалось, и их задачей было лишь поддерживать себя на соответствующем уровне, а обо всем остальном заботились их мужья. А Вероника им понадобилась, чтобы разъяснять нюансы, исчезающие при переводе диалогов с английского из серий, которые они просматривали. У каждой из них было свое имя, взятое от героинь американского сериала. Только, в отличие от них, в московских эпизодах двух подруг отсутствовал секс, за что Вероника была им благодарна. Мужской контингент посетителей подобных заведений как-то не располагал к приключениям подобного рода.

Войдя в квартиру Марины, она первым делом огляделась в поисках семейных фотографий, но их не оказалось. Юлька в свое время сказала, что муж Марины – депутат Думы, и зашептала на ухо, какой он важный депутат. Но у нее все обсуждаемые персонажи принимали гипертрофированное величие и становились либо олигархами, либо супервеличинами в своей отрасли. Вероника к этому уже привыкла и делала скидку на Юлькино желание выглядеть львицей в московской тусовке. Что ей еще оставалось делать, когда дети находились под присмотром двух нянь, и ей нужно было занять свое время в промежутках между докладами женщин о том, что ее дети съели и как поспали?

Услышав про мужа-депутата, Вероника напряглась, но потом подумала, что их там сотни, и вероятность того, что она нарвется на того самого Валерку, который оказал такое большое влияние на судьбу Володиной семьи и на ее собственную, ничтожна мала. Марина никогда не называла имени мужа, а Вероника постеснялась спросить.

Но теперь, войдя в квартиру, она вдруг ощутила тревожный сигнал, и прежние сомнения возникли вновь. Не тот ли самый? А обычно чувство тревоги ее не подводило. Что-то, по-видимому, проявилось у нее на лице, потому что Марина сказала приветливо:

– Присаживайся! Чувствуй себя как дома!

Чувствовать себя как дома не получалось. Да и ее дом был далеко отсюда. С трудом, но удалось найти квартиру в Нью-Йорке для себя, ребенка и няни, которых она вывезла из Москвы после эпопеи с продажей Володиной фирмы. Хозяева нью-йоркской недвижимости не любят приезжих из-за границы без рекомендаций. Еще большей сложностью был процесс удочерения, который предстояло завершить в Америке и который не закончился до настоящего момента. Расходы на юристов просто зашкаливали. Плюс специальная частная школа для адаптации детей эмигрантов, в которой Ане должны были дать базисный английский язык и знание Америки. Но деньги, выплаченные Володей за девочку, позволяли ей подобные расходы.

А вот главной проблемой стала няня Елена Архиповна. С момента прилета в Америку ее губы образовали горизонтальную ниточку, и она вцепилась в Аню мертвой хваткой, считая, что на них в любой момент нападут, похитят или убьют. Никакие аргументы на нее не воздействовали. Она просиживала у входа в школу все время, пока Аня находилась внутри, подозрительно оглядывая каждого входящего и выходящего. На ночь входная дверь превращалась в непроходимую баррикаду. Еще в Москве Елена Архиповна не отличалась разговорчивостью, а в Америке окончательно замолкла, позволяя себе разговаривать только с Аней.