Ирина Градова - Клиника в океане

– Чем же конкретно он занимался?

– О деятельности Эскаведы в те времена мы знаем мало, но известно, что в деревнях, рядом с которыми он селился, пропадали молодые мужчины и женщины. Их так никогда и не нашли, а Эскаведа, как только там начинало пахнуть жареным, снимался с места и переправлялся через границу в соседнюю страну. В конце концов он осел в Боливии, где прожил и проработал самое долгое время за весь период своих странствий – почти три года. Но, видимо, он расслабился и стал слишком неосторожен, потому что в один прекрасный день жители деревни, наиболее значительно пострадавшие в результате «деятельности» Эскаведы, несмотря на священный ужас перед Человеком-с-горы, как они его называли, выдали его властям. Эскаведе пришлось срочно сматывать удочки, причем, с «волчьим билетом»: во всей Южной Америке он числился практически номером первым среди самых активно разыскиваемых преступников. И тогда он пошел на беспрецедентный шаг – попросил политического убежища у правительства России!

– Вот это да! – воскликнула я. – Неужели ему его дали – преступнику, похитителю людей?!

– Не просто дали, а с удовольствием! Эскаведа как нельзя лучше подходил для проекта «Ихтиандр», ведь у него имелся огромный опыт в трансплантации человеческих органов...

– Обретенный путем преступной деятельности! – возмущенно перебила я, но Еленин невозмутимо продолжил:

– Эскаведа являлся бесценным кадром для руководителей эксперимента. А что до вашего замечания, Агния, простите, ваши слова в тех кругах сочли бы просто «розовыми соплями»: всем известно, что наука требует жертв, и, смею заверить, нельзя назвать практически ни одно медицинское открытие, которое не стояло бы на сотнях чьих-то смертей! Итак, Фернандо Эскаведа стал российским ученым и вместе с Ван Хасселем и прочими принялся усердно трудиться над «Ихтиандром». Однако он обладал слишком независимым характером, более того – страдал манией величия, и находиться под колпаком правительства ему вскоре стало невмоготу. Да и финансирование вдруг резко снизилось, потому что Россию, как вы помните, в те годы сотрясали нешуточные катаклизмы политического и экономического характера. Проект близился к завершению, когда Эскаведа вдруг сделал финт ушами и бесследно исчез. В то время это было не так уж и трудно, ведь в стране царила неразбериха – его даже не сразу хватились. А когда хватились, пришли в ужас: Эскаведа пропал не один, а вместе со всей документацией по проекту «Ихтиандр» и еще по нескольким другим, в которых он, так или иначе, принимал участие! Его, естественно, искали, но так и не обнаружили никаких следов. Позднее – через данные разведки – стало известно, что проект «Ихтиандр» всплыл в одной из стран Ближнего Востока.

– Эскаведа продал его другому правительству?!

– Думаю, не правительству, а частному лицу, иначе этот случай наделал бы больше шума!

– А что частное лицо было в состоянии сделать с проектом? – удивилась я. – Его же надо развивать, доводить до ума...

– Или продать еще кому-то – кто знает, как сложилась в дальнейшем судьба «Ихтиандра»? Возможно, где-то в мире уже существует небольшой военизированный отряд людей с жабрами... или с чем-то там еще, позволяющим людям дышать под водой, а мы об этом даже не догадываемся?

По моему позвоночнику внезапно пробежал холодок, и я поежилась: неприятно думать, что у тебя под боком кто-то создает монстров, по всем показателям превосходящих среднестатистическое человеческое существо.

Заметив, что мой бокал опустел, Еленин наполнил его и вновь заговорил:

– Через некоторое время доктор Ван Хассель решил вернуться на родину и заняться обычной медицинской практикой, перевезти туда семью. Жизнь в России становилась все труднее день ото дня, и на этот раз его русская жена повела себя куда более покладисто. Фигура речи «невыездной» применялась лишь по отношению к российским гражданам, а Ван Хассель никогда российского гражданства не принимал и оставался подданным своей страны. Он много сделал для России, умудрился со всем начальством сохранить отличные отношения, вот и решили не препятствовать его отъезду. Полагаю, не произойди как раз в те времена серьезные кадровые перестановки, из-за которых во всех областях, включая секретные, начался настоящий хаос, Ван Хасселю не удалось бы так легко покинуть Россию. Однако все произошло именно так, и, подписав все необходимые бумаги о неразглашении, Ван Хассель благополучно отбыл домой.

Разумеется, с него не спускали глаз – во избежание инцидента, подобного эпизоду с Эскаведой, но Ван Хассель вел себя отлично, выше всяческих похвал, за исключением, пожалуй, одной маленькой слабости, которая неожиданно со временем у него проявилась...

– Вы о его гомосексуальных наклонностях?

– Именно. Однако этот аспект его личной жизни разведку не интересовал. Проработав несколько лет в разных больницах, Ван Хассель обзавелся скромной частной практикой, и кое кто сделал вывод, что он больше не представляет собою не только угрозы кому-либо, но даже и мало-мальского интереса. О нашем приятеле практически уже забыли, и не вспоминали о нем до тех пор, пока его имя вдруг не всплыло в связи с его исчезновением с борта «Панацеи». Его жена подняла большую волну, но поиски никаких результатов не дали. Наша разведка всколыхнулась: пропажа Ван Хасселя весьма пагубно сказалась бы на репутации России, если предположить, что все это подстроили специально, чтобы попросту убрать врача и ученого из поля нашего зрения. А «Панацея» оказалась интересным кораблем: как выяснилось, судно это было своего рода «черной дырой», ведь Ван Хассель не был единственным человеком, пропавшим на корабле! У правительств многих стран имелись свои подозрения на счет «Панацеи». Она беспрепятственно плавала по морям-океанам между Европой и Азией, держась в нейтральных водах, минуя таможни, недосягаемая для полиции, и только один Бог знал, что именно происходило на ее борту. Вы же понимаете, как тяжело, почти невозможно, наложить какие-то санкции на судно, плавающее под флагом арабского государства, особенно когда это государство – Саудовская Аравия! Я уже упоминал имя одного агента Интерпола – Карахан пропал еще до исчезновения Ван Хасселя. Он был послан на «Панацею» с целью выяснить, действительно ли судно перевозит оружие в страны Ближнего Востока? Карахану почти не удалось ничего узнать: очень скоро от него перестали поступать какие-либо сведения. По версии руководства «Панацеи», он сошел на берег в одном из портов. Подтвердить или опровергнуть эту версию не представлялось возможным, тем более что через двое суток после исчезновения Карахан якобы отправил жене электронное письмо, а это говорило в пользу того, что он жив. Однако с тех пор связь с ним оборвалась навсегда, а тело его так и не нашли.