Б. Седов - Я ненавижу

Что-то этот менеджер чересчур много болтает и при этом почему-то пытается не смотреть мне в глаза. Зубы, что ли, заговаривает? И чересчур нервничает, даже больше, чем я сама! Как будто он первый день на службе, а это вряд ли! Значит, дело нечисто!

– Вот что! – сказала я, когда он на мгновение умолк. – Мне некогда ждать вашу машину, которая, как мне кажется, прибудет еще совсем нескоро. Какие-то деньги у вас должны быть в наличии. Вот их я и возьму, а за остальными зайду попозже!

Похоже, мое предложение было для него совершенно неожиданным. Никита Дмитриевич вздохнул, покраснел и забегал глазами по стенам, словно где-то на них был написан нужный ответ.

– Хорошо! – наконец выдавил он из себя. – Я пойду и узнаю, сколько у нас в наличии. Подождите здесь, пожалуйста!

– Поторопитесь! – я демонстративно взглянула на часы. – У меня мало времени, и я считаю эти задержки просто возмутительными!

Менеджер испустил сокрушенный вздох и исчез. Девушка в кассе не появлялась, зато в дальнем конце коридора из-за колонны выдвинулся охранник, взглянул на меня и снова вернулся на позицию.

Я встала и подошла к лестнице. Так, так. Еще двое из охраны, стояли на площадке. У одного был пистолет, на плече у другого висела «Сайга», но не просто охотничий карабин, с которым я бродила недавно по лесам, а версия МК, на вид мало отличная от автомата Калашникова.

А я одна и без оружия. Может, рано психую?! Все возможно! А вдруг у них в самом деле нет такой суммы! Но где же этот самый менеджер?!

Между фальшивыми колоннами, которыми был украшен зал, обнаружилась незапертая дверь. Не обращая внимания на вывеску «Посторонним вход воспрещен», я скользнула за нее. Прошла по узкому пустому коридору, интуитивно угадывая нужное направление, пока не услышала в одном из кабинетов знакомый взволнованный голос. Я приникла к двери, слушая.

– Послушайте! – говорил громко менеджер и, похоже, в телефонную трубку, потому как его собеседника не было слышно. – Это не мое дело!… Я не могу ее больше задерживать!… Мне не нужен скандал в банке! Я не хочу потерять место!… Хорошо, жду!

Трубка упала на рычаги со звоном. Никита Дмитриевич распахнул дверь кабинета и испуганно замер, увидев на пороге Маркизу.

– А как же тайна вклада? – спросила она, наступая.

Банковский работник попятился к своему столу. В его глазах читался животный страх. Девушка посмотрела на него с презрением и жалостью. Убивать его в ее планы не входило. К чему, когда он настолько труслив, что готов сдаться невооруженной женщине!

– Нам по… позвонили! – объяснил, заикаясь, перепуганный до смерти, менеджер. – Из… из ГУВД. Сказали, чтобы мы вас задержали!

Ее взгляд упал на несгораемый шкаф в углу кабинета.

– А там что?!

– Только бумаги!

– Открывай, быстро!

Его руки дрожали, пришлось забрать ключи и отпереть шкаф самой. В нем помимо бумаг была небольшая пачка российских купюр, которые отправились в мой карман. Там же, неожиданно и весьма кстати, оказался пистолет. Впрочем, особенно радоваться оказалось нечему.

– Он газовый, – пояснил менеджер.

Заглянула в ствол и увидела перегородку. В магазине патроны с желтыми головками. Верно – газовый. Но лучше, чем ничего!

– Другой выход есть?! – поинтересовалась я.

– Да, служебный! – он показал рукой в сторону. – Не убивайте меня, пожалуйста!

Я ухмыльнулась. Пистолетик, пожалуй следовало опробовать. Стены в кабинете были звуконепроницаемыми, так что выстрела никто бы не услышал. Оставив несчастного корчиться на полу в газовом облаке, я выскочила поскорее назад в коридор и помчалась быстро в сторону, где, по словам господина менеджера, находился служебный выход.

По пути едва не сшибла лысоватого и полного дяденьку, шедшего навстречу с внушительной пачкой документов. Толстяк устоял, несмотря на чувствительный толчок, – выручила общая масса тела. Но его бумаги разлетелись по всему коридору, словно осенние листья в бурю.

Толстяк что-то возмущенно проквакал мне вслед, во всяком случае, именно так это звучало. Я обернулась на бегу.

– Извините, я нечаянно!

Он продолжил разевать рот, но я уже его не слышала. Впереди показалась дверь с надписью «Служебный выход». Менеджер не обманул. Рванула на себя ручку, уверенная, что дверь окажется заперта – не может мне так везти сегодня! Оказалось – может! Дверь распахнулась, и я буквально полетела вниз! Вспомнились школьные годы, когда с таким же энтузиазмом мы, ребятня, мчались с диким гвалтом после окончания уроков на улицу.

Наверху тем временем коридор уже наполнился криками и топотом ног. Кажется, бравые милиционеры пронеслись прямо по бумагам толстяка. Только мне было не до смеха, враг идет по пятам, а у меня из оружия лишь эта газовая пукалка, с помощью которой при неправильном обращении можно вполне успешно нейтрализовать саму себя.

Внизу у раскрытой двери, находился еще один охранник. Стоял, глядя во двор, и курил. Здоровый мужик, килограммов сто пятьдесят живого веса! Оружия при нем не было, только резиновая дубинка. Он успел обернуться в последний момент, заметить несущуюся к нему со скоростью урагана взъерошенную девицу… Удар рукоятки пистолета по затылку вывел его из строя надолго, так что хотя бы в качестве кастета газовик оказался очень полезен.

Впрочем, и в качестве психологического оружия он вполне работал. В этом Маркиза убедилась минуту спустя, когда выбралась во двор здания банка. Двор был пуст, только в углу стоял одинокий джип, водитель которого усердно драил лобовое стекло. Это был молодой парень, лет двадцати на вид или, может, чуть больше. Для своего возраста он, впрочем, был весьма благоразумен и, увидев оружие, не стал геройствовать, а послушно сел за руль.

Анжелика решила, что будет лучше прихватить водителя с собой. Он, как и менеджер в банке, был перепуган, только в отличие от Никиты Дмитриевича имел веское оправдание – направленный на него ствол пистолета, который был совершенно неотличим от боевого. Так что контролировать его не составляло труда. А милиция еще помечется, прежде чем поймет, что произошло, – свидетелей ее побега не было.

Девушка сидела на заднем сиденье, держа водителя под прицелом. Светловолосый красавчик, девки, небось, западают десятками. Если так, то тем лучше – значит, должен ценить жизнь и геройствовать понапрасну не станет. Разумеется, стрелять она не собиралась при любом раскладе – в закрытом пространстве машины это было бы смерти подобно. Парень этого не знал и бросал через зеркальце заднего вида настороженные взгляды.

Лицо Анжелики было наполовину скрыто во мраке. Глаза горели и, на первый взгляд, не предвещали ничего хорошего.