Б. Седов - Я люблю

А вот Кадаев еще не спал. Вертя в руках шкатулку, доставленную русской девушкой, он размышлял о превратностях судьбы. Из-за этой маленькой штучки погиб уже не один человек, включая сочинского посланца, чуть было не упустившего ее. Посланца этим утром устранили за нерадивость. Арслан – командир полевого отряда, находившегося сейчас в ставке Кадаева и служившего ему личной охраной, – сам казнил его. И видеокассета с записью казни лежала на столе у Кадаева – даже из такого материала можно было извлечь пользу: его отправят в лагеря, где готовят боевиков, чтобы наглядно продемонстрировать, как поступают с предателями! Главное, подумал с усмешкой Кадаев, не перепутать посылки! Западного обывателя подобное зрелище вряд ли заставит сильнее сочувствовать чеченскому народу.

Сам он был против этой казни – она была бессмысленной, но Арслан утверждал, что только такими жесткими мерами можно заставить остальных добросовестно исполнять свои обязанности.

Арслан очень беспокоил Кадаева – пока он свирепствовал среди своих подчиненных, на его выходки можно было не обращать внимания. Но в их последнюю встречу командир коснулся вскользь иранца. Он заметил, что негативная реакция на происходящее в Чечне, которую последний уже и не пытался скрывать, может сильно повредить освободительному движению, во многом зависящему от иностранных инвестиций. Да, Арслан был не только умелым и жестоким воином, но и мог просчитать ситуацию загодя – в этом умении ему нельзя было отказать. Вот только решения он все равно принимал, как воин, а не политик.

И Кадаев понял, что следует убрать иранца из России как можно скорее – пока его не убрал сам Арслан. Он сделал вид, что просто не понимает, о чем тот говорит. Ведь иначе от него будут ждать четкого ответа. Выступит Кадаев против – и превратится в козла отпущения, если Джавад Ширази действительно превратится из союзника чеченцев во врага.

С другой стороны, становиться соучастником этого убийства ему не хотелось. Он знал, что Арслан сумеет представить его так, чтобы в мусульманском мире не возникало сомнений – виноваты русские. Внезапный налет русской авиации или пуля русского снайпера… Только нет никаких гарантий, что правда не выплывет наружу. К тому же Кадаеву был по душе иранец. И даже его возмущенное отношение к тем мерзостям, свидетелем которых он стал в Чечне, на его взгляд, говорили только в пользу молодого человека.

Нужно было отправить его назад в Египет, и как можно скорее, так будет лучше для всех и в первую очередь – для самого Джавада.

Все имущество Эльзы умещалось в походном рюкзаке. Здесь почти не было вещей, обычных для молодой женщины – косметики, парфюмерии. Когда был жив Михаил, она немного красилась, совсем незаметно, чтобы не возмущать чеченцев. Теперь все это было не нужно…

Помимо фотографий в рюкзаке находилось немного белого порошка – волшебного порошка, который дарует забвение. Правда, Кадаеву вряд ли понравилось бы то, что Эльза употребляет наркотики, – ему нужен был снайпер, боеспособный в любое время. Поэтому кокаин хранился втайне. До сих пор Эльза без проблем могла, оставаясь одна в своей комнате, принять немного, чтобы забыться и расслабиться. Теперь же и с этим возникли проблемы – принимать наркотик при Анжелике она не хотела. Она не могла ей доверять – Эльза вообще никому не доверяла. Пришлось ждать, когда русская уснет.

Перед сном она еще раз перебрала свои фотографии, подолгу задерживаясь на каждой из них. Молодой человек, сжимавший ее в объятиях, был наемником, таким же, как и она, – приехал в начале девяностых в Чеченскую Республику в качестве строителя, но потом понял, что стать убийцей куда выгоднее. С точки зрения любого здравомыслящего человека – он был мерзавцем, ублюдком. Предателем, который за небольшую мзду согласился убивать своих соотечественников. Но любовь, как известно, слепа, а Эльза любила этого проходимца. С ее точки зрения, он был лишь человеком, поставленным в безвыходное положение. Было ли это положение настолько безвыходным, чтобы, бросив все, податься в наемники, она предпочитала не задумываться.

Они познакомились здесь, в лагере, куда она прибыла из Прибалтики оттачивать свое мастерство снайпера. А потом он погиб – подорвавшись на поставленной чеченцами же мине. Нелепая, глупая смерть. Эльза лежала в темноте, вспоминая Михаила, его руки, ласкавшие ее тело. Ее ладонь скользнула под одеяло, пальцы коснулись влагалища, сначала легонько, дразня нежную плоть, потом она усилила нажим, чувствуя, как набухает и раскрывается ее лоно. Эльза развела шире ноги, представляя себе, что это Михаил ласкает ее так бесстыдно. Когда возбуждение достигло пика, она застонала сквозь сжатые зубы.

Потом, немного позже, она украдкой зажгла фонарик и достала из рюкзака заветную коробочку. Ей хотелось скорее почувствовать себя счастливой.

Лика видела сон. Она пробиралась по лесу, снова пытаясь сбежать от Конторы и Лаевского, и опять ей казалось, что у нее все получится. «Если только захотеть, можно в космос полететь»… – вертелась в голове старая идиотская песенка! И конца-края этому лесу не видно… Что-то виднелось вдали сквозь деревья, какието огни. Но подойти ближе и рассмотреть не получилось – она проснулась, потому что почувствовала движение рядом с собой.

Анжелика успела слететь с кровати за секунду до того, как армейский нож пропорол насквозь подушку, в воздух взлетели перья. На мгновение Эльза остановилась, словно сама была заворожена происходящим. Глаза ее были широко раскрыты, как будто видела она что-то недоступное другим. И сама снайперша сейчас казалась видением из другого мира. На ней не было ничего, кроме кулона, болтавшегося между полных грудей. В какое-то мгновение Анжелике показалось, что это сон.

Она испуганно озиралась – в ее распоряжении не было никакого оружия. Винтовка Эльзы находилась в противоположном углу комнаты и, чтобы взять ее, нужно пройти мимо размахивающей ножом снайперши.

– Эльза! – Анжелика позвала девушку по имени. – Положи нож! Пожалуйста!

Та продолжила наступление. Споткнулась о раскладушку, недоуменно посмотрела на нее, и стала обходить стороной. Двигалась она медленно, словно робот или зомби. Анжелика больше ничего не говорила. Было ясно, что с Эльзой творится что-то странное и слова здесь не помогут – нужно было действовать. Она подождала, пока та подойдет ближе и перемахнув через раскладушку, прыгнула к висевшей на стене винтовке. Она не успела ее взять, Эльза словно очнулась и, догнав ее, с размаху ударила ножом. В последний момент Маркиза успела инстинктивно отпрянуть, и лезвие не задело яремную вену, а прошло правее, распоров кожу и плоть над ключицей. Анжелика вскрикнула от невыносимой боли, в следующую секунду ударом приклада она отбросила в сторону противницу. Удар был приличный – девушка вложила в него все свои силы, понимая, что на второй у нее этих сил может и не остаться – она чувствовала, что слабеет с каждой секундой. Однако Эльза как будто не чувствовала боли. Она поднялась и повернулась к истекающей кровью Маркизе. Словно настоящий зомби, живой мертвец из фильма ужасов – мелькнуло в голове у девушки. Только сейчас, похоже, мертвецом станет она сама. Она развернула винтовку дулом к Эльзе и передернула затвор. Ствол винтовки уперся между грудей снайперши. Эльза схватила его рукой и в этот момент Анжелика нажала на курок. Снайпершу отбросило к стене, она сползла по ней, оставляя широкий кровавый след. Нож отлетел, звеня, в дальний угол. Все это Анжелика видела уже сквозь багровую дымку, она пыталась остановить кровь, зажимая рану. Подумала, что у Эльзы непременно должна быть аптечка, но не успела найти ее.