Б. Седов - Я люблю

– У меня какое-то предчувствие!… – заговорил он после недолгого молчания. – Мне кажется… Нет, я уверен, что ты хочешь сделать что-то очень опасное… И это плохо кончится!

– Кто виноват? – Я не упустила случая поддеть его. – Вы ведь не захотели мне помочь?!

– Но ты ведь понимаешь…

– До свидания, Гюнтер! – я положила трубку.

У него предчувствие… Черт, я чувствовала, как беспокойство передается и мне. Нет, нет – все плохие мысли прочь. Чтобы не накаркать и не сглазить.

Уже в фургончике я переоделась в униформу компании. Мужчины переглянулись. Мне было плевать на их взгляды. Я прошла слишком многое, чтобы стесняться из-за таких пустяков.

Глеб присоединился к нам по дороге. Возможно, не стоило вовлекать его во все это, думала я теперь. Однако сам Марьянов был настроен решительно, на лице Михаэля и его спутников читалась уверенность, и если господин Штессман своим мрачным пророчеством нагнал на меня тоску, то сейчас пошел обратный процесс. С такими ребятами я и рейхстаг бы взяла. Я не стала делиться этой мыслью с Михаэлем – боюсь, он бы меня не понял. Но настроение заметно повысилось.

Михаэль протянул ему пистолет. Глеб отказался и, распахнув куртку, показал кобуру под мышкой. Из всех присутствующих он единственный обладал лицензией на ношение оружия. Михаэль кивнул с уважением.

– По-моему, лучше было бы обойтись без пушек, – не преминула я все же сказать свое веское слово. – Стоит сейчас любому постовому остановить нас для проверки, и мы уже до банка не доберемся!

– Фи! – усмехнулся Тиль. – Может, в России полиция и может обыскивать, кого захочет, но у нас такие штучки не проходят, дамочка!

В самом деле, что это я разнервничалась? Эти ребята, вероятно, думают, что я в жизни своей пистолет в руках не держала. За исключением Глеба, конечно. А впрочем, пусть думают, что хотят. Оно и к лучшему, пожалуй.

– Я очень прошу вас применять его только в крайнем случае, – сказала я, чувствуя, что в этом вопросе ситуацию не контролирую.

– Конечно, сестренка! – заверил меня Тиль.

– Тиль в дыру не полезет, а то застрянет, как тот макаронник!

По пути Михаэль поведал мне историю о том, как несколько лет назад в Генуе один бандит пытался ограбить банк, так же просверлив дыру в стене. И застрял, подобно Винни Пуху, потому что оказался слишком толстым. Только в отличие от сказочного медвежонка времени на то, чтобы похудеть, у него не было. Бедолагу повязали.

– Очень надо мне лезть в эту вашу дыру! – сказал на это Тиль. – У меня, между прочим, клаустрофобия!

Они еще некоторое время обменивались весьма специфическими шутками насчет различных дыр, в которые они хотели бы влезть. Ребята были в высшей степени незакомплексованы, и я была рада, что половина того, что они говорят просто не доходит до меня из-за плохого знания языка.

– Приехали! – Михаэль показал на высившееся впереди здание банка. Сейчас оно как никогда напоминало крепость. Крепость, которую нам предстояло взять штурмом.

Мы припарковались там, где обычно останавливался фургон компании. Вышли. Михаэль сунул мне в руки дипломат с инструментами. Тиль, пыхтя, тащил мощный бур, с помощью которого нам предстояло разделать всего лишь одну стенку. По уверениям немцев, получаса времени должно было хватить при условии постоянной замены бура. Как раз запасные насадки и были в моем дипломате.

Михаэль волок саквояж с пушками. Глеб посмотрел на меня.

– Ты в порядке?

– Буду в порядке, когда все закончится! – буркнула я.

Гролер разместил своих людей не только в банке, но и в соседних зданиях. Отдельная группа находилась в фургоне, припаркованном неподалеку. Гролеру до сих пор не доводилось руководить подобными операциями, однако он был уверен в успехе так же, как были уверены в нем направлявшиеся к банку налетчики. Только в отличие от последних для этой уверенности у него были вполне реальные основания.

Они прошли через служебный вход. Ключи не понадобились – открыть этот замок для Тиля было минутным делом. Далее им предстояло пройти мимо бдительной охраны в холле прямиком в помещение для охраны, где в последние дни монтировались кондиционеры. Холл сегодня оказался пуст. Банк был пуст, потому что их ждали. Из скрытого динамика в холле раздался голос. Толстяк Тиль, не успевший закончить свой анекдот, замер на месте, глядя на товарищей с растерянной улыбкой. Он словно не мог поверить в то, что произошло.

– Банк окружен. У вас абсолютно никаких шансов. В случае сопротивления мы откроем огонь на поражение! Настоятельно рекомендую проявить благоразумие и сдаться…

Голос принадлежал комиссару Гролеру, с которым Анжелика еще не имела чести быть знакомой. Интонации легавого, она узнала их и инстинктивно подвинулась к Михаэлю, вернее к его сумке с оружием. Попались! – пронеслось в ее мозгу. Еще недавно она размышляла о том, что будет, если их операция завершится провалом. Возвращаться за решетку казалось хуже смерти, а кроме того, множество людей, жаждущих ее головы, узнают, что она жива. И будут знать, где ее искать. Заключение для Анжелики Королевой равнозначно смертному приговору. Однако сейчас ей казалось, что немецкая тюрьма не самый худший вариант. В конце концов, пока живу – надеюсь!

За стеклянными дверьми уже появились силуэты в черном. Слетелись вороны.

Михаэль озирался, сжимая в руках свой «хеклер». Он явно не собирался за решетку, и призывы комиссара не оказывать сопротивления не оказали на него никакого действия. Тиль поймал брошенный ему обрез. На лице толстяка, напротив, было ясно написано сомнение.

– Может, не стоит рисковать? – робко сказал он.

Гролер не собирался давать преступникам время на раздумье. Как и Анжелика, он прекрасно помнил о том, что недавно банковским налетчикам удалось уйти от полиции, и поклялся, что второй раз этот позор не повторится.

– Сейчас повеселимся! – Михаэль поднял «хеклер», целясь в сторону входа.

Глеб вытащил свой пистолет и направил в его голову.

– Брось! – приказал он. – Веселья не будет. Выходим с поднятыми руками!

Михаэль застыл, глядя на него.

– Твоя работа! – Он кивнул в сторону улицы. – Ты нас заложил, сука легавая!

– Нет! – ответил Глеб. – Но сейчас нам лучше сдаться, или нас перебьют! Ты хочешь умереть?!

– Да иди ты! – Михаэль не слушал его. – Ты и эта шлюха… Вы нас просто подставили!

Высокие двери распахнулись. Как тут все поставлено, успела подумать Анжелика. Действуя инстинктивно, она отступила в сторону – группой они представляли слишком хорошую мишень. Михаэль, наплевав на направленный в его голову ствол, снова повернулся к дверям, вскидывая свое оружие. Марьянов нажал на курок, уложив его наповал. Это убийство должно было предотвратить бойню, но вышло наоборот. Люди Гролера, не разобравшись, что именно произошло, открыли огонь на поражение. Тиль волчком завертелся на месте, как будто исполняя какой-то замысловатый танец. Он даже и не пытался стрелять, стоял под градом пуль, как скотина на бойне, и наконец рухнул рядом с телом товарища. Глеб бросил пистолет, но не успел поднять руки – очередь отбросила его назад, одна из пуль попала в шею. Из четырех налетчиков живой и невредимой оставалась только Анжелика. Девушка вовремя упала на пол, выпустив пистолет, – умирать она, не хотела.