Галина Романова - Цвет мести – алый

Белов взглянул, но ничего, кроме давешнего баннера в уменьшенном бумажном варианте, не увидел.

– Тут все написано! Захотелось вам отметить день рождения, а не с кем. Что вы делаете?

– Не отмечаю, – признался Белов.

Он и правда за последние два года не отмечал свой день рождения. Что за радость праздновать его с чужими людьми, которым плевать на него? Близких не было, а с чужими он не хотел.

– И это неправильно! – оскалилась в улыбке дама, продемонстрировав на удивление красивые ровные зубы, может, вставные. – Вы звоните нам – и мы присылаем к вам человека, который и с днем рождения вас поздравит, совершенно искренне пожелает вам всего самого доброго, и за столом с вами посидит. Теперь понимаете?

– Отчасти.

– А вот, к примеру, собралась дама пройтись по магазинам, а спутника у нее нет. И что она делает?

– Что? – заинтересованно отозвался Вениамин.

Ему ли было не знать, как важно было для его Маши присутствие Маринки в таких именно случаях. И хотя прежде, когда Белов и Маша еще были вместе, тратить особо обеим девушкам было нечего, но хотя бы поглазеть на недоступные для них наряды им все равно хотелось вдвоем вместе, а не поодиночке.

– Она звонит нам! И мы присылаем к ней либо девушку, либо парня как раз для того, чтобы они составили ей компанию, чтобы таскали сумки, пакеты, чтобы оценили наряды, чтобы выпили вместе кофе и… – Дама запыхалась, впихнула свой зад обратно в кресло, взглянула на него лукаво. – А вот, к примеру, захотелось вам вдруг выпить. Бывает же такое, ну? Бывает, признавайтесь?

У него – не бывало, пить он не любил вообще, ни в одиночку, ни с кем-либо на пару, но Белов все равно согласно закивал.

– Вот! – выставила она, как копье наперевес, указательный палец, нацелив его на Белова. – Захотелось вам выпить, о жизни поговорить, а не с кем. И что вы тогда делаете?

– Что? Звоню вам?

– Ай, молодца! – рассмеялась она молодо и задорно. – Вы звоните нам, и мы присылаем к вам либо парня, либо девушку. И вы выпиваете с ним или с ней, говорите о своих радостях и печалях и…

– А вдруг я захочу чего-то большего от своей собеседницы?

Дама тут же словно накинула на лицо вуаль благочестивости, сердито поджала губы и замотала головой:

– Вот уж нет! Такое контрактом категорически запрещено! Если переступить этот порог, то получается легализованная проституция, так ведь?

– Ну… – он помялся и покивал. – Да, так и получается.

– А вот это-то нас как раз и отличает от всевозможных низкосортных притонов! Мы – солидная контора, уже успевшая завоевать признательность многих своих клиентов. Есть даже постоянные, представляете?

– Представляю.

– К нам даже иностранцы обращаются, если им требуется сопровождение по историческим либо злачным местам. Да-да, не удивляйтесь! И с такими просьбами к нам обращаются. Побаиваются приезжие в одиночку местные бары или рестораны посещать – и идут за помощью к нам. Мы готовы! – Она выговорилась, осторожно вытянула из его пальцев рекламный листок, убрала в груду прочих бумаг. – У вас какая-то проблема?

– Нет… Да! Мне хотелось бы собеседника, друга, у меня скоро одна дата… День свадьбы, понимаете? Очень жутко отмечать его одному!

Он вдруг совершенно четко осознал, что не врет, что говорит этой седой тетке чистую правду. День их с Машей бракосочетания и правда близился. Он его всегда боялся, мечтал даже уснуть накануне вечером, а проснуться уже послезавтра. Чтобы не лежать на диване, переживая тот день, не смотреть пустыми глазами в потолок и не вспоминать, не вспоминать, не думать – а как это было тогда? Как все происходило, кто что говорил, кто над чем смеялся… Как смотрела на него Маша. Как они потом остались одни совсем, когда выпроводили с пятой попытки всех гостей. Как лежали без сил, прямо в одежде, на старом продавленном диване и мечтали о славном будущем без проблем.

Потом она уснула на его плече. Он, протомившись без движения полтора часа, наконец потихоньку выбрался из постели. Разделся, снял – осторожно – одежду с нее, укрыл Машу тонким одеялом и ушел в кухню мыть посуду. Когда утром Маша проснулась, в кухне свистел чайник, на тарелке лежали бутерброды с колбасой и сыром – слава богу, не все сожрали голодные гости, по большей части студенты. И в кресле в углу сидел он, ее муж, и смотрел на нее сумасшедшими от счастья глазами.

«Как славно, что вчерашний день закончился, – проворчала Маша, забираясь к нему на колени. – Ну, очень тяжелый день, очень! Как славно, что вчерашний день закончился и никогда уже не повторится».

Ему так не казалось, но он согласился. Теперь он был с ней согласен без уступок и вранья. День этот для него стал самым тяжелым в году. Только вот повторялся он всякий раз как заведенный, хотя Маша и уверяла, что он никогда больше не повторится.

– Она… Она умерла?! – скорбно сложила губы седая дама и вдруг потянулась к его руке. – Не переживайте так! Жизнь не стоит на месте! Вы непременно найдете свою судьбу и свое счастье! А день вашей свадьбы… Он хоть и в прошлом, но забывать о нем не стоит. Это, как принято говорить у нас, стоит отметить, так ведь? И отметить его мы вам поможем! Вы хотите пригласить девушку или мужчину? Молодого парня или женщину в возрасте? Заказывайте, уважаемый!

Раздумывал Белов лишь минуту. Коли уж начал он врать с самого утра, следует двигаться в том же направлении до вечера. Да и на «бесплатное» понимание со стороны седой тетки рассчитывать не приходится. Эта бизнес-леди человеческим участием и сочувствием торгует, что уж тут…

– Мне нужен молодой человек. Коммуникабельный, азартный, – начал он перечислять, изо всех сил надеясь на то, что правильно постиг сущность Геннадия Шишкина. – Ну, и чтобы из себя был не урод.

– Понятно, – улыбнулась дама и застучала по клавишам клавиатуры, внимательно уставившись в монитор компьютера. – Кажется, мы можем вам помочь. Да, да, конечно! Сейчас оформим заявочку, вы внесете предоплату в размере семидесяти процентов, это где-то порядка трех-четырех тысяч рублей; мы уточним дату, адрес и… Ага! Вот он! Филонов Андрей…

– А мне рекомендовали Шишкина, – перебил ее Белов, с тоской поняв, что, начав играть по ее правилам, он не рассчитал, как сильно подрывает свой бюджет. Надо содрать половину с Горелова, пусть платит, черт побери! – Шишкин Геннадий, он ведь работает у вас? Мне рекомендовали его! Хочу его в собутыльники!

– Господи, да почему Шишкина-то?! – с явным неудовольствием воскликнула дама, и по лицу ее скользнула какая-то тревожная тень. – У нас очень широкий диапазон предлагаемых услуг и, соответственно, контингент…

– Шишкина! Или я пошел!

И он даже повернулся к двери.

– Да погодите вы! – рассердилась дама.