Наталья Андреева - Любовь.ru. Любовь и смерть всегда вдвоем

Потом Люба все-таки набрала номер Самохвалова, чтобы услышать: «Абонент не отвечает или временно…» Аккумулятор, что ли разрядился? Самохвалов такой рассеянный!

— Ну и пусть. В конце концов, у меня с собой телефон.

На всякий случай она оставила Стасу сообщение на автоответчике:

«Стас, меня нет дома. Мики, то есть Антон, предложил встретиться на железнодорожной платформе под названием "Семьдесят третий километр" по Рижской железной дороге. Хочет передать мне какие-то важные документы и рассказать, кто убил Олега. Не волнуйся, я с платформы ни шагу. Лучше будет, если я с ним поговорю, а не ты. Как думаешь? До вечера».

До «Рижской» она доехала за полчаса. С электричками повезло: «окно» уже закончилось, и они отходили от конечной станции одна за другой. Правда, большинство из них следовали до Нахабино или Дедовска. Некоторые до Новоиерусалима. Люба сверилась со схемой и увидела, что эти станции гораздо ближе, чем платформа «Семьдесят третий километр». Она купила билет, прошла на платформу и стала ждать. Народу было много даже в будни, начался дачный сезон.

Наконец объявили, что следующий электропоезд проследует до станции Волоколамск. Люба поднялась со скамейки. Завидев электричку, люди ринулись к краю платформы, расталкивая друг друга.

— Это еще что! — услышала она. — В пятницу вечером здесь просто Бородинская битва! -вздохнула интеллигентная дама в очках, пытаясь высчитать, где окажется дверь в вагон. -Прошлый раз я засекла эту самую черточку. Точно, здесь!

Электричка протащилась чуть дальше, и даму смяли и оттеснили в сторону. Теперь уже Люба не жалела, что у нее нет дачи. Почувствовать себя в центре Бородинской битвы ей не хотелось.

Сегодня же на конечной станции сидячих мест хватило всем. Электричка тронулась, кто-то полез за газетой, кто-то за бутербродами и минеральной водой. Открыли окна, в вагоне тут же завыло и загудело. Когда стали проносить мороженое, пассажиры дружно полезли за кошельками. Обертками эскимо вагоне зашуршали не потому, что истосковались по мороженому, а от скуки. Кто-то все время спотыкался о сумку в проходе, стоявшие пассажиры переругивались с владельцем, он лениво огрызался. Кто-то сходил, кто-то заходил, вагон постепенно заполнялся, потом освобождался, и к середине пути все расселись, угомонились, и в электричке стало совсем по-домашнему. Шуршали страницы газет, велись неспешные разговоры о погоде и предполагаемом урожае.

— Ягод должно быть много, — вздыхала старушка, сидящая напротив Любы. — Но сахар уж больно дорогой.

— Скажите, я семьдесят третий километр не проеду? — спросила она.

— Я тебе, девонька, скажу. Вместе выйдем. Ты на дачу?

— На дачу.

— А к кому?

— К знакомому.

— Фамилию-то назови, может, соседи?

— Сосновские.

— Нет, не знаю таких, — с сожалением сказала старушка. — Не слыхала. Я вообще-то любительница: всех обойду, все расспрошу… Сосновские… Нет, не слыхала.

— У вас же не один дачный поселок на семьдесят третьем километре.

— Знамо, не один.

— Так откуда же вы можете всех знать?

— Богатые они? — помолчав немного и что-то, видимо, сообразив, спросила старушка.

— Наверное. — Люба вдруг вспомнила, что не знает фамилию бабушки Антона Сосновского. Сосновский-то Василий Георгиевич. А не его теща. — Хозяйка пишет статьи в журналы, а ее муж академик.

— Тогда знамо дело — богатеи, — вздохнула старушка. — Только, девонька, про академика я что-то не слыхала. И про его жену-писательницу.

— Она, говорят, с апреля там живет, — сказала Люба.

— Эва! Этих-то я уж точно всех знаю. Кто в апреле на дачу переселяется. Нет среди них Сосновских, — уверенно сказала старушка.

— У нее другая фамилия, — Люба уже тяготилась общением. — Я к ее сыну еду.

Наконец, объявили:

— Следующая остановка «Платформа семьдесят третий километр».

— Ну, милая, пойдем, — сказала соседка, суетливо собирая сумки.

На платформу они вышли вместе. Поначалу людей было много, и Люба никак не могла разглядеть, стоит ли у первого вагона высокий парень в джинсовой куртке? Старушка стала прилаживаться к тяжелым сумкам.

— Давай, я тебя до поселка провожу, — она хитро посмотрела на Любу. Мол, заодно и сумки поможешь донести.

— Меня должны встречать. И я не пойду в поселок.

— И где же твой кавалер?

Люба пригляделась. И в самом деле: никого нет! Дачники цепочкой потянулись с платформы на лесную тропинку. Старушка все стояла рядом, не уходила. Наконец на платформе они остались вдвоем.

— Ну, и где ж он, твой кавалер? — повторила попутчица. — Может, в поселок пойдем?

Кроме них на платформе никого больше не было.

«Как же так?» — подумала Люба. И невольно вздохнула:

— Знаете, а он не пришел.

— Что же ты делать будешь?

— Перейду на ту сторону и вернусь в Москву.

— Значит, зря я на тебя рассчитывала? — пожаловалась старушка.

— Мне очень хотелось бы вам помочь, — торопливо заговорила Люба. — Я бы с удовольствием донесла вам сумки. Но вдруг он еще придет? И… мне не надо в поселок!

Ее попутчица связала носовым платком ручки двух сумок и перекинула их через плечо, одну на спину, другую на грудь. Третью взяла в левую руку.

— Пойду потихоньку. Ну, до свиданья!

— Всего хорошего, — сказала ей вслед Люба. И тихо добавила: — Извините.

Она осталась на платформе совсем одна. И на противоположной стороне никого не было. Видимо, следующую электричку на Москву ждать долго. Люба несколько раз неуверенно оглянулась. Вдруг ей показалось, что в зарослях, там, где заканчивается платформа, кто-то есть. Точно! Есть! Вот он вышел из кустов, легко запрыгнул на платформу. Бейсболка с козырьком, низко надвинутая на лоб, темные очки, синие джинсы, синяя футболка. «Планета Голливуд».

— Антон! — не очень уверенно крикнула Люба.

Он махнул рукой: идите сюда. Сам же остался на месте. Любе показалось, что парень прижимает к себе сверток, и она неуверенно пошла ему навстречу. «Слава тебе господи, пришел! Слава тебе господи…», — бормотала она.

— Люба! — закричали за спиной. Отчаянно, страшно. Она даже споткнулась. — Люба! Назад!

Она оглянулась. По платформе бежал Стас и все время кричал:

— Назад! Назад, Люба!

Она посмотрела на парня в синей футболке. Тот сделал несколько шагов ей навстречу и замер. И вдруг снял темные очки. Люба невольно вздрогнула. Господи, какой Антон? С чего она взяла, что это Антон?! Это же…

Он шагнул вперед, протянул к ней руки. И тут раздался выстрел. Оглянувшись, Люба увидела, как Стас выхватил из кармана пистолет. Выстрелил он в воздух, но Алексей Градов отступил. Люба невольно вздрогнула, потому что Стас снова выстрелил. И снова в воздух.

Третьего выстрела Градов дожидаться не стал. Догадался, что предупреждать его больше не будут. Он спрыгнул с платформы и кинулся в кусты. Приблизившись к Любе, Стас резко ее оттолкнул: