Елена Михалкова - Манускрипт дьявола

Шаболин ее задаривал подарками – думаю, в благодарность за то, что она ради него поселилась в эдакой глуши, где центром был городок на пять тысяч жителей. В том числе подарил изумрудное ожерелье какой-то немыслимой стоимости, с двенадцатью очень чистыми камнями – говорят, под цвет глаз Ольги. Максим прочел об этом в переписке двух сестер, одна из которых исправно поставляла новости другой, жившей далеко и не имевшей возможности наблюдать все происходящее своими глазами. Об ожерелье же известно достоверно, потому что однажды Ольга изменила своему затворничеству и появилась на городском балу, одетая по последней моде, а на груди у нее блистали эти самые изумруды. Был скандал, конечно, и в конце концов ей пришлось уйти. Говорят, Шаболин возместил ей моральный ущерб, подарив еще какую-то драгоценность – кольцо с топазом, что ли… Не помню точно.

А потом случилась революция. Шаболин успел вывезти свою семью, а Ольга осталась. Озверевшие крестьяне, ненавидящие «девку», пошли громить поместье, но прежде чем они добрались до усадьбы, Ольга ускакала на своей лошади, прихватив горничную. Сбежать бы ей не удалось, потому что все вокруг было в огне, и сами деревни горели, а в городе вовсю шли погромы, но она и не успела добраться до города – возможно, к счастью. Потому что ее бы, конечно, зверски убили, в этом нет сомнений, – как растерзали всех ее слуг, кроме горничной. Но лошадь понесла, выбежала на обрыв и сбросила девушку – Ольга упала и сломала шею. А теперь самое интересное…

– Изумрудов при ней не оказалось, хотя она взяла их с собой? – спросил Илюшин.

– Именно так. Уцелевшая горничная после рассказала, что хозяйка при ней достала из сейфа шкатулку с драгоценностями – а их у нее было немало – и вывалила в сумку. А затем уже бросилась к конюшне, держа сумку в руках.

– Могла спрятать в конюшне, – предположил Сергей.

– Безусловно. И часть спрятала – многое потом нашли. Но все знали об изумрудах, поэтому усадьбу обыскали и разобрали буквально по кирпичику, в том числе и все подсобные помещения. Изумрудов не было. То же самое и с поместьем самого Шаболина – его перевернули кверху дном, разграбили, но ожерелья там не оказалось. После неоднократно предпринимались попытки разыскать украшение, но ни одна не увенчалась успехом. Как в воду канула драгоценность любовницы Шаболина.

– Значит, это на ее поиски уехал Максим?

– Да. Он перерыл архивы, нашел все, что имело отношение к купцу и его поместью. Узнал, что все деревни Шаболина в пятидесятых годах были распаханы, а название «Шаболино» теперь носит другая деревушка, в действительности никогда купцу не принадлежавшая. И решил, будто знает, что случилось с ожерельем. Мне он говорить ничего не стал, собрался и поехал. Вот, собственно, и все.

Борис Осипович вздохнул, снял очки и повертел их в руках:

– Если вам нужны еще какие-то сведения, возможно, их подскажет дядя Максима – Александр, родной брат моей жены. Макс что-то обсуждал с ним – у них в последнее время стали налаживаться отношения.

– Налаживаться? – переспросил Илюшин.

– Ну да, – как показалось Бабкину, с неохотой ответил отчим Арефьева. – К сожалению, мы не всегда могли найти общий язык. У Александра не самая легкая работа, он заведует интернатом для трудных подростков, и это наложило отпечаток на его характер. Хорошо, что хотя бы Максиму удалось преодолеть отчуждение.

– А вы? – проявил бестактность Макар, сам не понимая, зачем лезет во внутренние дела семьи Арефьевых.

– Я… нет. Нет, к сожалению. Но это не имеет никакого отношения к Наташе.

Он замолчал, и Илюшин понял, что больше ничего не услышит от Бориса Осиповича. Записал телефон Александра, задал еще несколько уточняющих вопросов, и они попрощались с отчимом Максима Арефьева.

– Давай-ка сразу заедем к этому дядюшке, – сказал Макар, когда дверь подъезда захлопнулась за ними. – Как я понял, интернат здесь недалеко. Если он по-прежнему там директором, то должен быть на месте. Сейчас позвоним и узнаем…

Александр Сергеевич Арефьев оказался на месте, но разговаривать с сыщиками сперва не пожелал, ссылаясь на нехватку времени. Лишь после настойчивых просьб Илюшина он согласился ответить на несколько вопросов, предупредив, что через пять минут должен уйти из кабинета.

– Ничего не знаю о Куликовой! Уже Баренцев прибегал, метался, как оглашенный. А я так скажу – уехала девочка в Сочи, там развлекается.

Бабкин с первого взгляда проникся неприязнью к этому вальяжному мужчине с гладко выбритым синим подбородком и длинными залысинами над бровями, говорившему высоким, чуть визгливым голосом. От него сильно пахло одеколоном, а маленький, заставленный шкафами кабинет весь провонял сигаретным дымом, и Бабкин еле сдерживался, чтобы не морщиться от этой смеси ароматов. В окне виднелась группа мальчишек лет тринадцати, под руководством воспитателя убиравших мусор с газона.

– Почему именно в Сочи? – поинтересовался Макар.

– Откуда я знаю! Пусть не в Сочи, пусть в Крым. Или в Саудовскую Аравию.

– Есть свидетели, – напомнил Бабкин. – Они видели, что девушку вывели из подъезда силой.

– Знаем мы это «силой», – парировал директор интерната. – Ролевые игры, поверьте мне, еще никто не отменял.

– Хорошо, пусть так. Тогда скажите, Александр Сергеевич, вы знаете, как идут дела у вашего племянника? Ведь Максим сейчас ищет клад Шаболина…

Старший Арефьев изменился в лице:

– Послушайте! Это все чушь! Я так Максиму и говорил! Происки этого жадного еврейчика!

– Какого еще жадного еврейчика? – нахмурился Илюшин.

– Танькиного муженька. – Александр Сергеевич скривился. – Мерзейший тип, собравший все характерные черты своей нации. Я говорил ей: ты дура, живи одна, заботься о сыне. Нет, ей втемяшилось в голову выйти замуж. А Борис забил мальчишке башку всякой чушью, рассчитывая на то, что ему на блюдечке принесут халявные деньги. Клады парень ищет! По лесам ходит с металлоискателем! Работать надо, ра-бо-тать! – Он развернулся в крутящемся кресле, широким жестом указав на бродящих по газону подростков. – Труд сделал из обезьяны человека. Видите воспитанников нашего интерната? Если бы не работа, они бы давно уже окончательно деградировали, забив себе мозги парами клея. К сожалению, мой племянник – ленивый идиот, сильно подверженный чужому влиянию. Вместо того чтобы добросовестно вспахивать свою ниву, он рассчитывает на быстрое обогащение. Ничего у него не получается, само собой, и все это лишь пустая трата времени.

– Ленивый идиот? – переспросил Бабкин. – Его отчим говорит, что Максим учится в аспирантуре физтеха…

– Учится, – неохотно признал Арефьев-старший. – И неплохо учится, должен сказать. У мальчишки способности – к счастью, в этом отношении он пошел в меня. Но это его хобби! Поверьте мне, времяпрепровождение для болванов, оно отупляет его.