Андрей Константинов - Дело о лопнувших агентствах (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)

- Ну и что дальше было?- попытался я ускорить его рассказ.

- Дальше он нам дал визитку с адресом и предложил пройти у него курс лечения. Я сразу же спросил: сколько это будет стоить. Он ответил, что денег за лечение принципиально не берет и даже наоборот - его святой долг в меру сил помогать обездоленным. Мы к нему на следующий день поехали. Он в Тайцах живет, у него там свой дом. Провели первый курс лечения, чайку попили.

Филипп нас о жизни спрашивал, что раньше с нами было, сочувствовал...

Потом другие люди стали подходить.

Все садились в кружок, говорили о жизни.

- Так что же это за секта у твоего Филиппа?- решил уточнить я.

- Это не секта. Это официально называется Общество милосердия "Сострадание".

- Ну, вы о Боге говорили?

- Да нет, все больше о жизни.

Вернее, о том, как надо жить.

- Ну и как?

- Филипп говорил, что семья - это слишком маленькая ячейка. Что она не может стать опорой в жизни.

Поэтому надо собираться в такие большие семьи или коммуны. Там достоинства каждого превратятся в благо для всех членов семьи.

- Так он коммунист, что ли, твой Филипп?

- Он говорил, что он не коммунист, а коммунар.

- А за счет чего вся эта контора существует?

- За счет пожертвований. Кто сколько может, тот отдает. Но обычно людям уже ничего и не надо. Постоянные члены семей живут вместе, в одном доме.

- А почему ты ушел от этого Филиппа?

- Да мне показалось, что не за так он все делает.

- Он что, просил тебя квартиру продать?

- Нет. Не просил.

- А что же тогда?

- Жена мне как-то сказала, что если ее тетка, не дай Бог, умрет, то нам ничего от нее брать не надо.

- Ну и что?

- Надо, говорит, отдать людям.

- А тетка чья?

- Жены.

- Богатая?

- У нее был муж - коллекционер. Я у нее дома, правда, только раз был но там картины, книжки, чего только нет...

- И кому все это достанется, если что?

- Да завещание на жену написано...

В общем, Павел ушел от этого Филиппа, а жена осталась в его "Сострадании". И теперь Павел хотел, чтобы сначала милиция, а теперь мы ему помогли жену оттуда вызволить.

Закончил свою исповедь Павел тем, чем я и ожидал. Филипп стал намекать Павлу и его жене на то, что у его организации появились финансовые проблемы. И если бы они продали свою квартиру в Питере и переехали в общий дом где-то в Гатчине, то очень помогли бы общине.

Павел продавать квартиру не хотел, а потому прозрел и решил выйти из коммуны Филиппа, забрав с собой и жену. У него это получилось только наполовину. Жена наотрез отказалась уходить от Филиппа. С тех пор к нему домой каждый день стали приходить братья и сестры из общины. Павлику это сильно надоело, и он обратился в милицию, а затем прибежал к нам.

- Если хотите, мы можем прямо сейчас съездить в Тайцы к Филиппу. Вы ему покажете свое удостоверение, и он испугается,- предложил Павел.

- Это почему?- удивился я.

- Ну как это почему? Книги вашего агентства на лотках лежат, по телевизору ваши сообщения передают. Кто с вами ругаться захочет?

- Нет!- категорически отрезал я.- Это контр-продуктивно! Так мы его только вспугнем раньше времени, слиняет в другой город, и все! Сам подумай, сколько членов секты уже продали свои квартиры и деньги ему отдали... Если его вспугнуть, он бросит своих нынешних сектантов и в какой-нибудь Новгород махнет, а дураков у нас везде полно, новых найдет. И вообще, он не один, скорее всего, работает, с ним еще группа поддержки должна быть, нечто вроде "крыши". Давай мне адрес Филиппа и дуй домой. Я сам съезжу, посмотрю.

Павел ушел, а я еще немного посидел и решил спросить совета у Спозаранника:

- Глеб, ты все слышал?

- Да.

- Будут какие-нибудь инструкции, пожелания?

- Какие могут быть инструкции?- удивился он.- Мы даже не знаем, правду он тут сейчас рассказал или нет! Тебе в самом деле нужно съездить на место и посмотреть там. После этого и будем решать, что делать и чего не делать.

***

В Тайцы я приехал к пяти часам вечера. Нужную мне улицу удалось найти довольно быстро.

Дома по обе стороны дороги были в основном одноэтажными. Я искал дом под номером семь. Проходя мимо пятого, заметил на заборе объявление: "SALE PLEASE CALL Олег Борисович" и номер телефона. Чуть ниже была приписка на русском: "Могу и сдать, если надо". Ого! Хозяин надеется, что на его недвижимость клюнет импортный миллионер. Я представил себе американского миллионера, несущегося по утру через двор от крыльца к деревянному строению, именуемому у нас сортиром. Там у него все мысли будут только о том, как бы в дыру не упасть.

Дом номер семь был двухэтажным, его окружал высокий деревянный забор.

Чтобы не привлекать внимания, пришлось пройти вперед еще метров сто пятьдесят. Затем я повернулся и пошел обратно, пытаясь сообразить, что бы делал Спозаранник на моем месте. Но представить на моем месте Спозаранника не получалось.

Вдруг мне в голову пришла отличная идея. Я уверенной походкой направился к дому на другой стороне улицы. Там в палисаднике копался дедок лет семидесяти. Он яростно стучал молотком по деревяшке. Подойдя еще ближе, я увидел значок с Лениным на его куртке.

- Приветствую вас, товарищ,- поздоровался я.

Тамбовский волк тебе товарищ,- недобро пробурчал дедок, но молотком колотить перестал и внимательно осмотрел свой инструмент. Его боевые качества, видимо, старика не устроили, и он направился к своему дому, может, за винтовкой или пулеметом. Эх, не любит у нас простой народ "тамбовцев".

- Что вы, дедуля, я не из "тамбовцев", я, наоборот, очень даже мирный. Дом вот у Олега Борисовича покупаю, так что соседями скоро будем! Познакомиться хотел, а вы...

В конце концов между мной и дедком завязалась нормальная беседа. Поговорили о ценах, погоде и политике. После того как я шесть раз упомянул "паршивых демократов", он подрастаял. Я плавно перевел разговор на интересующую меня тему, спросив о соседях. Дед сказал, что днем там собираются "мракобесы", а по ночам мафия.

- Дом нужно окружить ротой солдат, всех в нем арестовать, дать по десять лет лагерей и отправить копать водоканал, соединяющий Балтийское море с Тихим океаном.

Я согласился, что арык бы получился замечательный.

Еще немного покрутившись по Тайцам, я направился на станцию и, пока ждал электричку, переписал расписание движения поездов.

Вернулся домой только к десяти часам вечера. Очень хотелось есть, но, открыв холодильник, я нашел всего одно куриное яйцо и половину сосиски. Вздохнул и поставил сковородку на огонь. Жениться, что ли, еще раз, хоть кормить будут...

***

На работу я пришел к двенадцати. У нас все сотрудники, кроме Спозаранника, приходят на работу только к обеду. Что поделать, народ у нас творческий, над ним нельзя издеваться, требуя, чтобы приходили на рабочее место ни свет ни заря, например к десяти. Правда, справедливости ради следует отметить, что когда нужно работать всю ночь до утра, никто и слова против не говорит.