Андрей Константинов - Дело о лопнувших агентствах (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)

Когда я оказалась в кабинете начальника криминальной милиции, Владимир Николаевич как раз отдавал распоряжение о подготовке выезда наряда на квартиру подруги Игоря. Через несколько минут ему сообщили, что выехать невозможно из-за отсутствия бензина.

- Это не проблема, транспорт есть!- заявила я удивленному полковнику, и вскоре уже усаживала его и трех оперативников в Аркашин "мере". Мой друг и бровью не повел при появлении нашей компании, хотел только из вежливости убрать явно незаконную "мигалку", но Владимир Николаевич жестом остановил его, и потому добрались мы мгновенно.

Оперативники безрезультатно давили на кнопку звонка, но никто не открывал, хотя из квартиры Натальи доносились странные шорохи.

- Ломайте!- распорядился полковник.

- Но, Владимир Николаевич...- замялся оперативник.- Без санкции нельзя...

- Какая, блядь, санкция - где я тебе, на хер, сейчас прокурора найду!заорал полковник, забыв о моем присутствии, но Аркаша молча протянул ему свой "мобильник". На переговоры с райпрокуратурой ушло еще три минуты. После этого старая дверь под натиском молодых и сильных тел вылетела в два счета.

- Жди на лестнице,- строго приказал мне Аркаша, выхватывая на ходу миниатюрный газовый револьвер. Но любопытство оказалось сильнее - я вбежала в квартиру вслед за всеми и спряталась в стенном шкафу в прихожей. Грянул выстрел, зазвенело стекло, послышались хрипы, ругань, шум падающих тел и ломающейся мебели.

- Стоять, гад!- услышала я крик Владимира Николаевича. И увидела сквозь едва прикрытую дверцу шкафа чью-то тень, метнувшуюся к выходу.

Еще не успев сообразить, что я делаю, я изо всех сил толкнула вперед дверцу шкафа, сбив бегуна - с глухим ударом, матерясь, он шмякнулся на пол.

Через миг, ткнув ему колено в спину, оперативник застегивал на его запястьях браслеты.

В комнате уже лежали лицами вниз, с заломленными руками, пятеро "пустынцев" - обычные стриженые ребята в "косухе". Полураздетую Наташу с растрепанными белокурыми волосами нашли в ванной в бессознательном состоянии. На щеках и груди бедной девушки виднелись следы ожогов от сигарет.

- Наташа, прости,- прошептала я. Но она меня не услышала.

Где-то внизу завыла сирена "скорой помощи".

Осознав, что все плохое позади, я разревелась. И не заметила, как оказалась в объятиях Аркаши. Его дорогой костюм был разорван, белоснежная рубашка забрызгана кровью. Не переставая реветь, я приложила платок к кровоподтеку на его виске. От той журналистской славы, которой я упивалась еще пару часов назад, не осталось и следа. Я вдруг поняла, насколько несерьезны все эти наши игры в сыщиков по сравнению с той настоящей опасностью, что ежедневно испытывают Владимир Николаевич и оперативники.

И еще мне стало ясно, что я должна благодарить судьбу за тот счастливый жребий, что выпал мне в облике надежного и верного Аркаши...

Несколько дней спустя мне позвонил Владимир Николаевич.

- Да, Светочка, твоя статейка задала нам работенки. Знаешь, на что мы вышли?

- Могу только догадываться,- спокойно ответила я.

- Ребята, которых мы взяли у Натальи, выполняли всего лишь, так сказать, охранные функции. Один из них раскололся, сдал тех подельников, что Игоря убрали. Остальные пока молчат, но мы их привлекли за Наталью, сейчас работаем, а там, глядишь, и они заговорят. Мы ведь в самой конторе тогда еще четверых из руководства взяли. Двоих отпустить пришлось, но твой Николай-менеджер хорошо засел. Он хоть и был средним звеном, но встречался с "быками" и отдавал все распоряжения. Над ним, конечно, есть люди, сама понимаешь. Это тоже со временем отработаем.

- А что с доверенностями?

- С ними пока не все ясно. Знаешь, куда-то пропали тринадцать человек, подаривших свою недвижимость сектантам, да плюс еще трое умерли "под благовидным предлогом". Там и бумаги в порядке, и заключения о смерти. Но проверить их еще все равно придется. А с теми тринадцатью - вообще беда. Родных нет, заявлений о пропаже нет, да и тел тоже пока не нашли. Есть тут у нас кое-какие подозрения, но никто пока не колется. Конечно, просто так мы никого не отпустим.

- Писать-то об этом можно?- лукаво спросила я.

- Да уж куда от вас, писак, денешься?!- вздохнул полковник.

ДЕЛО О СЛАДКОГОЛОСОЙ "КАНТАТЕ"

Рассказывает Зураб Гвичия

"Бывший майор ВДВ, по-кавказски красноречив, общителен, любвеобилен. В минуты ярости склонен к рукоприкладству, в связи с чем у него иногда возникают проблемы. Надежен, честен, искренен. Незаменим при обеспечении безопасности отдельных мероприятий Агентства. Увлеченно занимается журналистскими расследованиями, но имеет проблемы с литературным стилем, что сказывается на качестве материалов..."

Из служебной характеристики

В эту кучу компоста наша "Золотая пуля" влетела, словно из помпового ружья выпущенная.

В понедельник утром, выслушав от Спозаранника очередную нотацию, мол "писать, Зураб Иосифович, надо не штампами, а творчески и со знанием дела", я плюнул на все и пошел к нашим репортерам пить кофе.

Вся "клумба" уже была на месте, в ее центре благоухала Светочка Завгородняя. Она демонстрировала очередной наряд, состоящий из полоски плюша на бедрах и бесстыдно прозрачного шифонового облачка повыше пупка. Аня Соболина выгружала содержимое своей пульманообразной сумки в холодильник и с явным непониманием косилась на Свету: "Зачем прикрывать то, что для всех открыто?" Марина Борисовна исполняла роль конкурсного жюри: "Пройдись...

Что ж, неплохо... Повернись кругом...

Замечательно!" Валя Горностаева сидела, прижав к уху телефонную трубку, но за происходящим на нашем импровизированном подиуме, тем не менее, следила ревностно. Соболин-, Шаховский и Модестов прилипли бессловесными тенями к стене и сверкали голодными взглядами.

- Светлана, милая Светлана, с тобой я вместе слезы лью! Ты в руки гордого тирана...- начал я от души, перефразировав классика.

- ...тиран мне, папа, по хую,- мгновенно отозвалась Света, и все присутствующие прыснули. Нет, все-таки эмансипированная женщина - страшное дело.

- Зурабик, где ты еще увидишь такую красоту?- Агеева заметила, что меня перекосило от Светкиной фривольности.- Только в нашем агентстве остались такие прекрасные девушки.

- Да еще на углу Литейного и Кирочной,- я налил кофе.- Так же матом кроют и попами крутят.

- А что? За триста баксов с носа я согласна на интим. Пардон, не с носа, а с хуя,- сказала Света вполне серьезно, и только тут я понял, что у Завгородней, похоже, большие неприятности. Если молодая, красивая и умная женщина надевает свой самый вызывающий наряд, напрямую говорит о деньгах и через слово ругается матом - значит, в ее личной жизни случилось что-то чрезвычайное.