Татьяна Полякова - Трижды до восхода солнца

— Скажи, зачем тебе это нужно?

— Ты уже задавала этот вопрос, и я на него ответил.

— Скучающий бизнесмен, которому нечем заняться?

Берсеньев закатил глаза, а потом заявил с самой серьезной миной:

— На самом деле я влюблен в твою сестру и мне не нравится, что в нее стреляли.

Через полчаса мы вместе покинули клуб, все это время Берсеньев делился своими светлыми мыслями по поводу расследования. Я оказалась благодарным слушателем, что он оценил.

— У Юдиной была подруга, Ольга, кажется. Как-то раз я встретил их в кафе. Подруги любят поболтать о своих проблемах, вдруг покойная не исключение?

— И где искать эту подругу? — спросила я, скорее из желания слегка досадить.

— Это я беру на себя, — великодушно сообщил он. — Ты где оставила машину?

— Я приехала на такси.

— Тогда садись, отвезу тебя домой.

— Без надобности.

— Садись, — повторил он. — Мы теперь партнеры, значит, довольно много времени будем проводить вместе. Так что привыкай.

Решив, что спорить глупо, я устроилась на переднем сиденье рядом с Берсеньевым.

— Насчет Агаты ты правду сказал? — помолчав немного, спросила я.

— Конечно. С какой стати мне врать?

— Кто знает, что ты затеял.

— Что за недоверие? — хмыкнул Берсеньев. — У меня тоже есть вопрос… личного характера. Судя по тому, что ты одна по городу болтаешься, хеппи-энда со Стасом не вышло?

— Потрясающие дедуктивные способности, — съязвила я.

— Значит, мой совет не пошел на пользу?

— Много вас, советчиков.

— Ты ж его любишь или уже не очень?

— Скажи на милость, с какой стати мне обсуждать все это с тобой?

— Я испытываю к тебе слабость, — засмеялся Берсеньев. — Такой ответ устроит?

— Меня устроит, если ты заткнешься, — вяло ответила я.

— Да ради бога… — Берсеньев замолчал, а я уставилась в окно с невеселыми мыслями. Из неприятной задумчивости меня вывел смешок Сергея Львовича. Я посмотрела на него, силясь понять, что это его так разбирает. Он таращился в зеркало заднего вида и продолжал ухмыляться. Перевел взгляд на меня и сказал: — Поздравляю, за нами хвост.

— Где? — растерялась я. — То есть с чего ты взял?

— С того, что темно-синий «Опель» плетется за нами от самого клуба.

— Может, вовсе не за нами? — нахмурилась я, тут же вспомнив, как совсем недавно обратила внимание на интерес к своей особе. Правда, тогда подозрение вызвали «Жигули», да и я была не до конца уверена, что их обладатель болтался за мной.

— Сейчас проверим, — кивнул Берсеньев. Притормозил на светофоре, а когда загорелась стрелка, лихо перестроился в соседний ряд, вызвав возмущение водителя «Мерседеса», которого нагло подрезал, и рванул по прямой. Глядя в зеркало, я наблюдала, как «Опель» пытается повторить тот же маневр, но с куда меньшим успехом.

Берсеньев сбросил скорость, теперь мы двигались по проспекту. Через пару минут я вновь увидела «Опель», он держался на почтительном расстоянии, но все-таки следовал за нами. Берсеньев свернул и снова притормозил, мы достигли середины переулка, когда опять появилась та же машина.

— Настойчивый парень, — хмыкнул Сергей Львович. — Пожалуй, стоит с ним познакомиться.

Еще один поворот. Улица впереди была пустынной, Берсеньев разогнал машину и вдруг, резко сбросив скорость, юркнул в ближайшую подворотню. Она вела в небольшой двор, забитый машинами. Однако Берсеньев смог развернуться довольно быстро, я вынуждена была признать, что машину он водит мастерски. Мы вновь оказались в подворотне. А дальше было так: появился «Опель», его водитель, как видно, нас потерял и теперь спешил преодолеть расстояние до перекрестка. Берсеньев рванул ему наперерез, для этого ему пришлось взгромоздить свою машину на тротуар, в считаные секунды обогнать «Опель» и заблокировать проезд. Он выскочил из машины, через мгновение оказался возле «Опеля» и распахнул дверь. С некоторым опозданием я присоединилась к нему, решив поучаствовать в торжественной встрече. Если для меня вся эта чехарда была довольно неожиданной, то водитель «Опеля» и вовсе растерялся. Переводил взгляд с меня на Берсеньева с видом человека, который вины за собой не знает и потрясен чужой наглостью.

— Вы чего? — наконец-то смог произнести он.

— У меня встречный вопрос, — с крокодильей улыбкой сказал Берсеньев. — Развлекаешься от скуки или нас пасешь?

— Никого я не пасу, — обиделся мужчина, растерянность уступила место злости, на Берсеньева он смотрел с большой неприязнью, а я тем временем его разглядывала. Лет тридцать, скорее среднего роста, коренастый, физиономия вовсе не злодейская, даже приятная, а главное, мною ранее никогда не виденная.

— Значит, твоя тачка руля не слушает и сама едет, куда хочет. Ты бы ее приструнил, пока я нервничать не начал.

— Да пошел ты! — рявкнул парень и попытался закрыть дверь, но Берсеньев этому воспрепятствовал. Из проезжающих мимо машин на нас поглядывали с интересом, а я начала томиться.

Берсеньев въехал несчастному водиле кулаком в глаз и сказал:

— Видишь, я уже начал нервничать.

— Я сейчас милицию вызову! — завопил парень.

— А я не против. Главное, запомни, еще раз увижу тебя в досягаемой близости — и фингалом ты не отделаешься.

Берсеньев захлопнул дверь и направился к своей машине, я припустилась следом.

— Герой, — сказала с усмешкой. — Может, человек в самом деле ни при чем. А если он и правда вызовет милицию?

— Спорим, что нет, — усмехнулся Берсеньев, устраиваясь за рулем. Я только головой покачала.

Парень в «Опеле» терпеливо ждал, когда мы отъедем, на перекрестке мы свернули направо, а он налево.

— Расследование обещает быть впечатляющим, — сказала я.

— Ага. Жизнь заиграла новыми красками.

Вяло переругиваясь, мы добрались до моего дома. К некоторому моему удивлению и даже беспокойству, Берсеньев покинул машину вместе со мной. Заметив маету на моей физиономии, пояснил:

— Будет лучше, если я провожу тебя до квартиры.

— Кому будет лучше? — съязвила я.

— Мы ведь решили, что Агатку с тобой перепутали, — терпеливо принялся объяснять он. — Вдруг злодеи на этом не успокоятся?

Не дожидаясь моего ответа, он вошел в подъезд, мне осталось только за ним последовать. Сдвинув ногой коврик, лежавший у двери, и обнаружив под ним ключ, Берсеньев тяжко вздохнул, поднял ключ с пола и протянул мне.

— Может, на время оставишь свои милые привычки?

— Держать его здесь гораздо удобнее, чем таскать с собой, — оправдание в свете последних событий звучало не особенно убедительно. Берсеньеву оно толковым точно не показалось, он легонько постучал согнутым пальцем по моему лбу и с усмешкой произнес:

— Таскай его на шее, привязав ленточкой. Сойдет за оригинальное украшение.