Ольга Володарская - Его величество случай

– У нее было сердце, – хрипло сказал Эдуард Петрович. – Именно в него ты вонзил мой нож.

Бергман замолчал, пугливо посмотрев на гневное лицо Вульфа.

– Денис тоже дружил с Шацем? – спросил тот после небольшой паузы.

– Да, мы часто ходили к нему в гости…

– Значит, вы все были в сговоре?

– Ну что вы! – горячо воскликнул Алекс. – Дусик ничего не знал! Он бы не позволил мне убить Элеонору! Несмотря ни на что, он ее любил!

– А ты его? – хмуро спросил Вульф.

– Я его обожаю…

– Так что ж ты, падла, не признался в убийствах, когда Дусика арестовали? Что ж ты хвост поджал, когда он тебе из ментуры звонил? Ему только один звонок позволили сделать, и он не адвокату стал трезвонить, а тебе! Он думал, ты ему поможешь… – Вульф аж покраснел от возмущения. – И ты мог ему помочь, но не захотел! Ты даже обрадовался такому повороту событий!

– Нет! Я всю ночь проплакал, когда узнал…

– Не плакать надо было, а идти в ментовку с повинной… Ты знал, что не Дусик убил старух, знал, но смолчал!

Алекс уставился в стену – ему было невыносимо стыдно смотреть Вульфу в глаза, сам же Эдик, лицо которого стало принимать свой естественный цвет, обратился к Головину:

– Ну что, Станислав Палыч, как я и обещал, убийца найден… И им оказался не я, как вы вначале думали, даже не сынулька мой чеканутый… Кстати, что станет с Дусиком?

– Его будут судить за нападение на человека.

– Это ладно, судите. Как я говорил, за свои поступки надо отвечать.

– Посидеть придется… Если вы, конечно, не наймете ему хорошего адвоката типа Петра Алексеевича, который убедит судью в том, что условного заключения достаточно…

– Пусть выпутывается сам, – сухо ответил Вульф. – К тому же Дусик в тюряге не пропадет, вот увидите, из-за него еще на дуэли драться будут…

Тут в их разговор вмешался Бергман.

– Сколько ему дадут? – спросил он у Головина.

– Это не ко мне, а к господину Моисееву…

Алекс повернул голову в сторону Петра и вопросительно на него уставился.

– От трех до пяти, – ответил тот.

– А мне?

– От пятнадцати до пожизненного.

– Значит, больше не встретимся, – прошептал Алекс со слезой в голосе.

Вульф брезгливо сморщился и с мольбой посмотрел на майора, как бы говоря: «Уберите его, иначе я за себя не отвечаю». Головин встал со стула, прошел к двери, выглянул в коридор, поманил кого-то пальцем. Тут же в кабинет ввалились два милиционера и прямиком направились к дивану, где сидел Бергман. Алекс поднялся, выставил руки вперед. На его запястьях сомкнулись наручники, вынутые Стасом из засаленного кармана дубленки.

Алекса вывели.

Спустя минуту в кабинете не осталось никого, кроме адвоката Моисеева и майора Головина.

– Вы знали, что все кончится именно так? – спросил Петр.

– Нет. Я ожидал совсем иного исхода…

– Вы подозревали другого человека или вообще не знали, что задумал Вульф?

– Я не знал, что задумал Вульф – он не сказал мне, только попросил собрать всех в вашей конторе часика в три – и я подозревал другого человека.

– И кого же?

– Елену Бергман.

– Да вы что! – весьма удивился Петр.

– А знаете почему?

– Не имею ни малейшего понятия…

Головин, прежде чем ответить, вытащил из кармана какую-то тряпку, расправил ее и положил на стол перед Петром. Оказалось, это платок. Очень красивый, только мятый и не очень чистый.

– Миленькая вещица, – заметил Петр. – Чья она?

– Элеоноры Георгиевны. Это ее платок. А выпал он из кармана ее дочери в день похорон – оказывается, она была на кладбище. – Головин провел ладонями по ткани, разглаживая ее. – Аня подобрала его, хотела вернуть, но Елена умчалась. Платок остался у девушки.

– Вы когда о нем узнали?

– Сегодня ночью. Случайно. Аня достала его, чтобы вытереть слезы, я обратил на него внимание (очень он приметный), спросил, откуда она такой взяла… Она рассказала.

– Почему она не сообщила вам о нем раньше? Ее не насторожил тот факт, что платок Элеоноры оказался в кармане Елены, с которой они якобы не виделись многие годы?

– Насторожил, но Анечка нашла этому объяснение: мать и дочь помирились, и в знак этого Элеонора подарила Лене платок. На самом деле было не совсем так, но в главном она не ошиблась – платок старуха отдала добровольно. Я это выяснил, поговорив с Отрадовым.

– И что же тогда вас натолкнуло на мысль, что Елена Бергман убийца?

– Он, – Стас ткнул пальцем в шелковый квадрат, – платок.

– Не понял…

– Посмотрите в угол, где нарисованы два обкусанных бублика…

– Это логотип фирмы «Шанель».

– Да мне по барабану, Петр Алексеич, я не на логотипы прошу внимание обратить, а на пятно. Видите его? – Когда Моисеев кивнул, Стас продолжил: – Это кровь. И как я думаю, кровь Элеоноры Георгиевны.

– Даже так?

– Смотрите… – Он схватил со стола адвокатский «Паркер». – Представьте, что это нож. И вы им хотите кого-то убить. Но вам нельзя оставлять на орудии убийства отпечатки пальцев. Что вы сделаете?

– Надену перчатки.

– А если их нет при вас: забыли в машине или вообще их не носите…

– Оберну чем-нибудь рукоятку.

– Например, платком. – Майор сгреб его со стола, накинул на «Паркер», затем взялся за ручку, как за рукоять ножа, и резко опустил, изобразив удар. – Нож остался в ране, а платок перекочевал обратно в карман, но на него попала капля крови, которую убийца не заметил, так как она слилась с логотипом.

– Алекс Бергман пошел на дело в пальто жены, которое она надевала, когда желала остаться незамеченной… Совершая частные визиты, к примеру…

– Типа поездки к матери или посещения кладбища. Кстати, сейчас совершенно точно известно, – один свидетель, выйдя из запоя, дал показания, – что к покойной Элеоноре Елена Бергман приезжала, одетая именно в то «маскировочное» пальто… – Головин подбросил платок и проследил за его парением. – Именно поэтому сей кусок шелка оказался в его кармане…

Петр не без уважения посмотрел на Головина и сказал:

– Теперь я понимаю, почему вы подозревали Елену.

– Зря, как видите. Вульф оказался более прозорливым следователем, чем я. Не ожидал я от него… – Он постоял молча, перекатываясь с пятки на носок, а потом ни с того ни с сего выпалил: – Теперь меня только одно интересует – правда ли, что Аня дочка Отрадова…

– Думаю, правда.

– Елки зеленые! Что ж, получается, она у нас княжна?! – Он присвистнул. – Во сюрприз для девчонки!

– Мне думается, главное для нее не это, а то, что она нашла отца…

Головин покивал, соглашаясь, затем задал вопрос, который ранее не давал покоя Петру:

– И кто же, интересно, ее мать?

Лена сидела в машине, вцепившись ледяными пальцами в руль. С того момента, когда она нырнула в салон, прошло уже пятнадцать минут, но она все не решалась завести мотор. Она понимала, что ни за что не справится с управлением и влетит в первый фонарный столб.