Ольга Володарская - Его величество случай

«Нужно вызвать шофера Мишу, – вяло подумала Лена, – он приедет и увезет меня домой». Но для этого надо залезть в карман за телефоном, набрать его номер, а Лена не могла заставить себя пошевелиться. С ней бывало такое и раньше. Например, когда она узнала, что Сергея посадили, она окаменела на целых два часа… Новость застала ее за обедом, и она, опрокинув тарелку с супом себе на колени, замерла. Сидела, как пень, хлопала глазами, думала о чем-то абстрактном (о всяких глупостях, типа даст ли ее любимый розан новый побег) и не замечала, как горячий борщ жжет ей ногу, как по платью растекается жирное пятно… Потом след от ожога она целый месяц лечила облепиховым маслом, а платье оттирала водкой. Вспомнить же, о чем думала, кроме розана, так и не смогла…

И вот теперь, спустя почти двадцать пять лет, она сидит в непрогретой машине, вцепившись в руль, не двигаясь, не думая ни о чем серьезном, и ждет, когда оцепенение пройдет…

Неожиданно дверь машины распахнулась, и в салон всунулась седовласая голова Сержа.

– Сидим? – спросил Отрадов, внимательно посмотрев в застывшее Ленино лицо. – А чего сидим, не едем?

Лена не ответила: разомкнуть губы не могла – оцепенение не прошло.

– Ну-ка, подвинься, – скомандовал Серж, легонько подпихивая Лену в плечо.

Она оторвала руки от руля, пересела на соседнее сиденье.

Серж устроился на водительском месте, открыл заднюю дверцу. В салон тут же шмыгнула давешняя девушка Аня (невесть откуда взявшаяся внучка Георгия Шаховского), испуганно взглянула на Лену, открыла рот, чтобы что-то сказать, но Сергей предупредительно мотнул головой, и девушка промолчала.

Сергей тем временем завел мотор, машина плавно тронулась.

Лена откинулась на сиденье, закрыла глаза. Она не знала, куда Сергей собирается ее везти, но ей было все равно. Сейчас она готова была мчаться хоть на край света – куда угодно, только не домой, где все (мебель, одежда, цветы, картины, даже собака Дуля) напоминает об Алексе.

Всю дорогу она молчала, молчали и ее попутчики: Сергей внимательно следил за дорогой, девушка читала. А Лена потихоньку начала оттаивать (то ли оцепенение стало проходить, то ли печка заработала), замечать некоторые мелочи, например, что Сергей слишком пристально смотрит в стекло, а Аня – не менее пристально в раскрытую на коленях тетрадь. Создавалось впечатление, что они оба боятся встретиться с ней взглядом…

– Куда мы едем? – спросила Лена, обратив внимание на то, что они свернули с кольцевой на какую-то периферийную трассу.

– Ко мне домой…

Лена удовлетворенно кивнула и вновь погрузилась в свои абстрактные думы.

Путь до дома Сергея занял много времени: Лена успела мысленно дать пространное интервью на тему льготного налогообложения одному тележурналисту и сварить фасолевый суп, который уже лет десять не готовила… Когда машина подкатила к высокому забору, окружавшему двухэтажный особняк, Лена собралась переключиться на думы о целесообразности разведения стручковой фасоли на своем приусадебном участке…

– Приехали, – сообщил Сергей, оторвав Лену от спасительных мыслей. – Пойдемте, дамы…

Он вылез из салона, помог выбраться Лене, потом подал руку Ане, и они втроем вошли сначала в ворота, затем в дом.

В холле было прохладно, и первым делом Сергей разжег камин, затем, когда дрова занялись, подошел к Лене, опустился рядом с ней на колени, взял ее руки в свои большие ладони, прижал их к груди.

– Я понимаю, что ты страдаешь, – проникновенно начал он, перемежая свои слова легкими поцелуями в костяшки ее пальцев, – я понимаю, что тебя сейчас трудно утешить, – его горячие губы переместились на тыльную сторону ее ладони, – но хочу сказать – не всегда теряя близкого, мы остается в одиночестве, – он приложил ее ладонь к своей щеке, – иногда, теряя, мы обретаем другого родного человека… Ты не одна, Лена, у тебя есть…

– Ты? – закончила за него Елена.

– Я – это бесспорно, но речь не обо мне… – Он поднялся с коленей, сел рядом с Леной на диван, крепко обнял ее, потом обратился к безмолвствующей девушке: – Анюта, дай, пожалуйста, бабушкин дневник…

Аня подала Сергею ту самую тетрадь, которую читала в машине. Она была раскрыта на середине, и Лена смогла разглядеть, что ее страницы исписаны знакомым каллиграфическим почерком.

– Это мамин дневник? – уточнила она, принимая тетрадь из Сережиных рук.

– Да, и ты должна его прочесть…

– Сейчас? – удивилась Лена.

– Именно сейчас… – Сергей ткнул пальцем в один из абзацев. – Начни отсюда…

Лена послушно опустила глаза, прочла первую строчку: «3 сентября 198…». Боже! Она помнила эту дату! Именно третьего сентября она впервые увидела Сергея!

– Читай дальше, Леночка, – прошептал Сережа ей на ухо. – Читай…

И она начала читать.

Под «3 сентября 198…» была еще одна строка: «Он приехал! Люблю! Страдаю! Умираю!» На этом запись заканчивалась. Следующая относилась к 12 сентября и содержала следующие строки:

«Кажется, случилось то, чего я больше всего опасалась, – Лена влюбилась в Сержа! Моя доченька созрела для любви, это понятно, но почему она выбрала именно ЕГО… Этот старый развратник (любимый, родной, самый лучший) ей не пара! Я готова отхлестать ее по щекам, когда вижу, с каким вожделением она смотрит на него. Она сходит по нему с ума, а я схожу с ума от ревности. И он, конечно, это замечает… Я не удивлюсь, если он закрутит с ней роман. Именно с ней, потому что всех моих подруг он уже перетрахал и видит, что это меня ничуть не задевает… Может, стоит с ним поговорить? Попросить оставить Леночку в покое? Не ради меня, так хоть ради нее…»

Лена перевернула страницу. И теперь читала, не обращая внимания на даты – в конце концов, они не важны.

«У них роман! Лена вся светится и строит грандиозные планы – конечно, она не делится ими со мной, но я вижу по ее мечтательному взору, что думает она только о том, как бы выйти за Сержа замуж… Дурочка не понимает, что он играет с ней… Какое счастье, что она бесплодна! Иначе я сошла бы с ума!»

«Я добилась своего – Сержа арестовали. И он повел себя благородно: дал Лене от ворот поворот. Хотя бы в этом проявил себя, как настоящий мужчина – не позволил девушке принести себя в жертву…»

«Лена узнала, что рогоносца на Сержа натравила я. Это было ударом для нее! Она же не знает всего, поэтому посчитала мое вмешательство в ее жизнь блажью самодурки. Она возненавидела меня и ушла из дома! Насколько я знаю, устроилась учительницей (с ее-то аспирантурой!), поселилась в общаге. Видеть меня она не желает, прощать тоже… Похоже, я потеряла дочь навсегда…»

«Лена беременна! Пока она скрывает это, но живот уже заметен, не говоря уже о токсикозе – убегает блевать посреди урока… Когда мне рассказали об этом, я не поверила! Лена не способна зачать, я знаю точно! Врачи не могли ошибаться! Но, видимо, ошиблись! Произошло чудо – моя дочь забеременела… Боже, как бы я радовалась за нее, если бы отцом ребенка оказался кто-то другой! Но это Серж, больше некому, и я страдаю…»