Эдриан Маккинти - Невидимая река

— Посмотрите на этого О. Джея Симпсона. Вы бы хотели такого соседа? Живет на социальное пособие. Он них же никакой пользы, разве не так?

— От кого?

— От негров. Как вы считаете? Они ничего не делают, нигде не работают.

Я посмотрел на Амбер, ища помощи, но та от смущения уставилась в землю. Радость моя, ты будешь сталкиваться с подобным постоянно, если собираешься участвовать в работе общества, подумал я. И опять она показалась мне ранимой и немного потерянной.

Я улыбнулся женщине на пороге:

— Ну, что я вам могу сказать на это?! Негры строили железные дороги, победили в Гражданской войне, пахали на нужды промышленной революции, создали удивительные образцы литературы и явились основателями по крайней мере четырех оригинальных музыкальных направлений, определивших развитие музыки в этом столетии: джаза, блюза, рок-н-ролла и хип-хопа. Без них было бы скучновато, правда?

Тетка пришла в бешенство:

— А чего вы тут ходите-то?!

— Мы занимаемся пропагандой разумного использования лесов, — подключилась Амбер.

— Мне так не кажется, — буркнула женщина и с силой захлопнула дверь.

Я разразился хохотом, и даже Амбер улыбнулась.

По мере того как мы продвигались на юг, район становился все менее респектабельным, и следующая улица на нашей карте была определенно еще беднее. Рядом с домами припаркованы старые, обшарпанные машины, а игравшие на улице дети были в основном мексиканскими. Мне показалось довольно интересным наличие некой невидимой демаркационной линии, и я сказал об этом Амбер, но та никак не отреагировала.

Дощатые, давно не ремонтированные дома, черные мешки с мусором, наваленные на тротуарах. В конце улицы — промышленное здание, которое, похоже, не использовалось последние лет пятьдесят. Окна грязные или вообще выбиты, на стенах кто-то нарисовал футбольные ворота.

Начало темнеть. Поднялся ветер, небо затянуло тучами, температура упала до тридцати градусов. Я трясся от холода, когда мы подошли по тропинке к первому дому на улице. На заднем дворе залаяла собака, она рычала на нас из-за забора, сидя на цепи. Я позвонил, дверь открыл азиатского вида мужчина. Амбер выпалила речёвку, но из-за собачьего лая ничего не было слышно; хозяин не заинтересовался. Мы пересекли двор, дошли до другого дома и постучали.

Открыл здоровяк в испачканной белой футболке и джинсах.

— Так, ну а вам чего надо? — спросил он с таким видом, будто мы стали миллионными посетителями его дома за этот вечер.

— Здравствуйте, мы из Общества защиты природы Америки, и мы…

— Да-да, знаю, — перебил он, — знаю я, кто вы такие. Вам, ребятки, не помешало бы работать повнимательнее. На прошлой неделе вы уже приходили с этой мутотенью.

Амбер дрожала от холода в своем тонком свитере.

— Вековые лесопосадки — значимая составляющая…

— Нисколько не сомневаюсь в этом. Всего доброго, — отрезал здоровяк, и дверь захлопнулась.

— Боюсь, вечер не задался, — сказал я.

Она угрюмо кивнула.

— Может, сделаем перерыв, найдем кафе… — предложил я.

Она покачала головой:

— Нет, все должны выполнить свой минимум, мы в том числе, если мы будем отлынивать, Роберт расстроится. — В ее голосе не слышалось особого энтузиазма.

— О'кей, ты у нас за главного, — сказал я покладисто, ловя себя на том, что перешел с ней на «ты». На прошлой неделе мне повезло с выручкой, так что сегодня можно и впустую прошвырнуться, тем более в такой компании.

Мы перешли через дорогу. Бунгало, задрипанный садик, проволочная ограда, залатанная дверь-ширма, облупившаяся краска.

Амбер постучалась.

— Погоди, сейчас за деньгами схожу, — ответил какой-то мальчик.

Потом он открыл дверь. Лет пятнадцати, тощий, бледный, с кудрявыми волосами, туповатый на вид.

— Э-э, чувиха, а где пицца? — спросил он.

— Этим вечером мы в вашем районе проводим опрос в поддержку «разумного использования»… — начала Амбер.

Паренек выслушал, неотрывно пялясь на нее, и тряхнул головой:

— Да, но пицца-то где?

— Мы не разносчики пиццы, мы пропагандируем разумное использование лесов, — сказала Амбер и еще раз повторила вступление. Мне в который раз показалось, что она выглядит моложе своих тридцати — Эйб сказал, что ей тридцать. Неужели она так наивна и не понимает, что у парнишки башку снесло?

— Чё ты там застрял? — крикнул второй паренек, показавшись в коридоре и щелкая зажигалкой.

— Они не отдают нам нашу пиццу, — заныл первый.

— Bay! Ну и телка! — заметил второй.

— Ладно, — обратился я к Амбер, — пойдем.

Минуту она колебалась и позволила себя увести. В этот момент расстановка сил в нашем дуэте переменилась. Она, которая вроде как передает мне опыт, дала слабину. На ней были туфли без каблуков, отчего она оказалась на дюйм или на пару дюймов ниже меня ростом. Но этого было достаточно. Чтобы спросить меня о чем-нибудь, ей приходилось поднимать голову.

— Что это было? — спросила она.

— Детишки от тебя остолбенели.

— В их возрасте? — В ее голосе послышалось удивление.

— Как раз в этом-то возрасте и столбенеют!

— В тех местах, откуда я родом, все иначе, — возмутилась она.

Мы прошли уже полпути до следующего дома, как вдруг включилась поливальная система газона, и нас окатило водой.

Когда мы приблизились к двери тех, кто явно специально включил воду, жильцы притворились, что их нет дома, и нам пришлось набраться смелости и вновь пройти мимо разбрызгивателя. Я предложил Амбер свою куртку, но она отказалась.

В следующем доме нам тоже никто не открыл. Ее волосы намокли и прилипли к лицу. От этого она выглядела еще более трогательно, казалась еще прекрасней.

— Так откуда ты родом? — спросил я.

— Из Ноксвилла, — ответила она после паузы.

— Где это?

— Штат Теннесси.

— Круто, — сказал я, — это клёвое место.

— Что тебе, ирландцу, может быть известно о Теннесси? — Она слегка улыбнулась.

— Много чего.

— Например?

— Ну, Элвис из ваших краев.

— Мемфис на противоположном конце штата, — сказала она, — хотя, знаешь, в школе мы ездили туда на экскурсию, это у черта на рогах.

— А в Грейсленд ездили?

— Да, такая тоска…

— Видели уборную?

— Уборную?

— Где умер Элвис?

— Элвис умер в уборной?

— Ну всё, теперь я уверен, что ты обманщица; ты явно секретный агент коммунистов, ждущий возрождения Советского Союза. Любой настоящий американец знает, что Элвис умер в уборной!

— Я не знала! — смеясь, сказала она.

— Позор! Любой британец знает, что Ивлин Во и король Георг II умерли на горшке, нам это кажется забавным.

— Мне казалось, ты ирландец.

— Ну, это все сложно. Кстати, в продолжение темы, еще один представитель штата Теннесси, Эндрю Джексон, президент Джексон, его знают в Ирландии, потому что его родители были родом из… Ольстера.