Патриция Хайсмит - Те, кто уходят

«Сегузо» узнать о Рэе? Кто ей там ответил? Может, сам Рэй?

Через пару минут Инес снова вошла в комнату, предварительно постучав по открытой двери ванной:

— Послушай, Эдвард, оторвись на минутку. Я понимаю, что мешаю тебе, но это очень важно.

Коулмэн, сидя на постели, повернулся и выпрямился:

— Что такое, дорогая?

— Сегодня утром я ходила в «Сегузо» узнать, нет ли у них новостей о Рэе. Им ничего о нем не известно. Никаких сообщений…

— Ну… Ты это и так знала, — перебил ее Коулмэн.

— Да, знала. Но они тоже несколько обеспокоены, ведь его вещи все еще там. Утром их еще не упаковывали, а теперь уж наверное. И паспорт остался у него в номере. — Инес, маленькая, аккуратная, стройная, стояла в дверном проеме, словно на картине в раме.

— Ну и что? — пожал плечами Коулмэн. — Мне-то откуда знать, куда он делся? Я же говорил тебе, он, скорее всего, сбежал. Бросил все и сбежал.

— Я только что звонила в американское консульство, — продолжала Инес. — Там о нем ничего не знают, зато им звонили сегодня из «Сегузо», сообщили о паспорте. Не только о паспорте, но и о чековой книжке туриста и личных вещах. — Она огорченно развела руками.

— Это не мое дело, — сказал Коулмэн. — Думаю, и не твое тоже.

Инес вздохнула:

— Ты сказал, что высадил его на набережной Дзаттере.

— Да, прямо около отеля. В каких-нибудь пятидесяти шагах. — Коулмэн энергично жестикулировал. — Значит, он просто не собирался ложиться и решил не идти домой. Может, его потянуло на приключения.

— Да, но ведь он не был пьян.

— Не был. Но я же говорил тебе, в каком состоянии он находился. Он чувствует свою вину. Еще как чувствует! — Коулмэн мгновение смотрел задумчиво перед собой, страстно желая вернуться к рисунку. — Не сомневаюсь, что при нем были деньги. Они у него всегда при себе. Он мог купить на вокзале билет и уехать на поезде. Переночевал в другом отеле, а на следующий день сбежал.

— Сбежал?

— Ну да, скрылся. — Коулмэн пожал плечами. — А что удивительного? Это только подтверждает мои мысли. Разве нет? Подтверждает то, о чем я всегда говорил. Он не мог предотвратить смерти Пэгги, даже не потрудился позаботиться об этом.

Инес возвела глаза к потолку, всплеснув руками:

— Ты помешался на этой идее. С чего ты это взял?

В голосе Коулмэна послышалось раздражение.

— Я разговаривал с ним, и мне этого достаточно.

— В консульстве сказали, что они намерены известить его родителей в Америке… в…

— Сент-Луисе, это штат Миссури, — уточнил Коулмэн.

— Да, там.

— Ну и хорошо. Пусть известят.

Коулмэн отодвинулся от рисунка, почувствовав, что должен встать и уделить Инес внимание, которого она ждала. Она была расстроена, даже рассталась со Смит-Питерсами, чтобы пойти домой и поговорить с ним. Он подошел и, обняв за плечи, поцеловал ее в щеку. От волнения она сейчас выглядела старше, однако с готовностью подняла к нему навстречу лицо, ожидая от него слов утешения или даже каких-нибудь рекомендаций, поэтому Коулмэн сказал:

— Любимая, думаю, это не наше дело. Рэй прекрасно знает, на каком свете находится. И если он задумал убежать от самого себя, то разве это не его личное дело? Между прочим, тебе известно, что полиция не имеет права вмешиваться, если человек хочет исчезнуть? Я самолично прочел это в какой-то статье. Они имеют право выследить человека и вернуть обратно только в том случае, если он бросил семью или наделал долгов. — Коулмэн нежно похлопал ее по плечам и рассмеялся. — Видишь ли, даже в современном бюрократическом обществе человек имеет кое-какие права, — заключил он, собираясь вернуться к своему занятию.

— А мне кажется, я видела Рэя сегодня, — сказала вдруг Инес.

— Это где же? — через плечо спросил Коулмэн, моргая, чтобы скрыть раздражение.

— Кажется, где-то между «Академией» и Сан-Марко. На одной из улиц. Не знаю, может, я ошибаюсь. Во всяком случае, голова, плечи были очень похожи. Со спины. — Она посмотрела на Коулмэна.

Тот пожал плечами:

— Ну что ж, все может быть.

Он знал, какой вопрос не дает ей покоя и о чем она собирается снова спросить его: «У вас не было ссоры в ту ночь на Лидо? А на катере вы не подрались?» Коулмэн тогда предусмотрительно рассказал ей сам (чтобы она не узнала это от Коррадо), что они с Рэем возвращались на катере одни. И два дня назад она уже расспрашивала его, не подрались ли они тогда, и Коулмэн сказал, что нет. Расскажи он о драке, она могла бы подумать, что он столкнул Рэя за борт бесчувственного или даже мертвого. Коулмэн смотрел на Инес, и беспокойство его росло. Он пожалел, что выбросил пистолет. Он купил его в Риме, и тот пробыл у него всего двенадцать часов. Он выбросил его, завернув в газету, в мусорный бак в ту же ночь, когда подумал, что Рэй теперь мертв. Коулмэн попытался успокоиться и спросил:

— Насколько я понимаю, ты не подошла к нему, чтобы убедиться?

— Я упустила его из виду, иначе подошла бы.

— Ну что ж, дорогая, теперь остается только гадать, он это был или не он.

Коулмэн сел на постели, но теперь с другой стороны, чтобы видеть лицо Инес. «Никто не сообщал о найденном теле», — напомнил он себе. А ведь тела всегда прибивает к берегу. С другой стороны, прошло всего только три дня. И все же при таком количестве островов вокруг Венеции — Лидо, Сан-Эразмо, Сан-Франческо-дель-Дезерто — его тело уже давно прибило бы где-нибудь к берегу, если бы он утонул. Коулмэн просматривал газеты ежедневно — и утренние, и вечерние. Теперь он пожалел, что столкнул его за борт живьем — поторопился. «Ну что ж, очень хорошо, если мне придется сделать это еще раз. Я это обязательно сделаю», — подумал он с мрачной решимостью и посмотрел на Инес.

— Чего ты ждешь от меня? Зачем рассказываешь мне все это?

— Ну… Видишь ли… — Инес поставила одну ногу на другую, в самом подъеме — неудобная и удивительно нетипичная для нее поза. — Полиция наверняка станет задавать тебе вопросы. Разве нет? Возможно, не только тебе, а всем нам, но ты был единственным, кто видел его последним.

— Полиция?… Ну не знаю, дорогая… Может быть, портье в «Сегузо» видел его последним.

— Я уже задавала им этот вопрос. Во вторник он не возвращался.

— Ну так пусть задают свои вопросы, — сказал Коулмэн. До сих пор он думал, что Рэй мертв, хотя прекрасно понимал, что мысль эта необоснованна. Он не мог знать наверняка, и это буквально сводило его с ума. Рэй мог обратиться в полицию, заявить, что он, Коулмэн, дважды покушался на его жизнь. Коулмэн вдруг рассмеялся и посмотрел на Инес. Нет, у Рэя не хватит духу сделать это, он не станет обращаться в полицию.

— Ну и что же тут смешного?

— Серьезность, с которой мы говорим обо всем этом, — сказал Коулмэн. — Вот, посмотри лучше мой новый рисунок. Меня посетила новая идея.