Дарья Калинина - Шутки старых дев

Но со связанными руками и залепленным, ртом особого выбора у Инки не было. Она послушно пошла за своими провожатыми, которые, надо отдать им должное, обращались с ней аккуратно и даже следили, чтобы она не свернула себе шею, свалившись с лестницы. У Инки от их заботы кости стыли, так как воображение у нее работало на славу, и она принялась живо прикидывать: для каких же мучений ее берегут? Как назло, возле дома не торчало ни одной старушенции, и. из окон тоже не выглядывал ни один любопытный нос.

«Ну надо же, – подумала Инка. – Обычно так они гроздьями висят на балконах, переговариваясь о ценах на морковку на Пискаревской овощной базе, а тут словно вымерли. Куда они все подевались-то? За своей возлюбленной свеклой потащились? Тоже мне – нашли время. Пропустили такое зрелище, им бы на несколько дней хватило для обсуждений».

После этого они поехали на какую-то мрачную свалку, где Инку оставили до вечера в связанном состоянии в каком-то жутком сарайчике под присмотром бомжа, переставшего соображать, что к чему, еще несколько лет назад. Сначала Инка опасалась его на предмет сексуальных посягательств на нее, беспомощную. Но вместе с мозгами бомж явно пропил и все остальное, поэтому на нее он поглядывал без всякого интереса, исключительно как на объект охраны – вроде деревянных ящиков.

Время до вечера прошло скучно, бомж Инку развлекал, как мог, но Инка была не в настроении восторгаться его жизнеописанием. К тому же в сторожке изрядно воняло, связанные руки болели, а бомж оказался отвратительным рассказчиком, постоянно сбивался, возвращался к уже рассказанному и путал себя с другими действующими лицами. Временами он засыпал, но, к сожалению, ненадолго, поэтому освободиться за это время Инка не успевала. Развязать ее бомж отказывался, так как выглядел значительно более щуплым, чем Инка, и получил по этому поводу строгое указание от Инкиных пленителей.

Инка подумала о своей сестре и впервые поймала себя на мысли, что сейчас с удовольствием приготовила бы для ребенка нормальный обед и проверила бы ее уроки тоже с удовольствием. Вот до чего дошло. К середине ночи пожаловали мрачные типы, которые, перемежая свою речь отборным матом, сообщили Инке, что в городе с киллерами нечисто. Непрофессионалы берутся за работу и портят, а потом проверенные «старики» попадаются в ловушки, которые менты ставят на тех молодых и наглых.

– Суются в дело, в котором ни уха ни рыла не смыслят, – посетовал старший. – Таких наказывать надо. А тебя, подруга, мы отвезем в одно местечко, где и поговорим на досуге. Времени у нас будет много, вот ты нам и расскажешь, как же все получилось.

Инка совсем расстроилась, но так как рот у нее по-прежнему был заклеен, то все переживания остались ее личным делом. Ее снова погрузили в машину, но сделали это уже более небрежно. То ли надоело возиться, то ли узнали что-то такое про нее, что позволяло с ней не церемониться. Инка предположила самое худшее и, видимо, окончательно ударилась в панику. Результатом этого, как ни странно, оказался подъем физических сил. Инка поняла, что рассчитывать ей особо не на кого, стало быть, надо самой приниматься за дело. Чем она и занялась.

К сожалению, заднее сиденье «Фордов» мало приспособлено для перепиливания веревок. Из него совершенно не торчало никаких острых предметов, просто безобразие какое-то. Инка сто раз успела пожалеть о том, что денежные люди теперь стараются больше не пользоваться отечественными автомобилями, да и автомобили, признаться, уже не те. То ли дело «копейка», из дверей которой во все стороны торчат острые предметы, не поддающиеся классификации, но о которые так было бы удобно перетереть веревку. Увы, и здесь Инке приходилось рассчитывать только на свои силы. Хорошо еще, что она начала на них рассчитывать еще несколько часов назад и несколько ослабила узлы, которыми ее спеленали. Теперь оставалось только окончательно избавиться от веревок и решить, когда бежать.

– Ты, Инка, нас пойми, – обратился к ней старший. – Нам тебя мучить охоты нет, но ты желала нанять человека, и мы тебе помогли. А теперь этот человек загремел в ментовку. И еще тебе не каждый подходил, а именно узкоглазый. Что за интерес, спросишь, у нас к узкоглазым? А я тебе отвечу. Один молодой да ранний дерьма наворотил, что не расхлебать. Свидетеля, а вернее свидетельницу, которая его видела, не убрал, теперь заказчику либо самого парня убивать, либо просить людей сделать так, чтобы парня не нашли, либо девчонку-свидетельницу заказывать. И к тому же горе-киллер вообще от страха потерялся и начал плести, что и бабу ту не он прикончил. Что он выстрелил и промазал, а кто-то другой за него работу сделал и денег не потребовал. Парню сутки дали, чтобы одумался, а тут еще ты, Инна, со своими просьбами. Мы тебе помогли, а что вышло? Зачем же ты нас подставила? Теперь нам с тобой решать придется.

Если они надеялись таким образом Инку успокоить, то достигли прямо противоположного эффекта. Инка решилась бежать немедленно, не дожидаясь какой-то там остановки. Что ей скорость под сто пятьдесят, если надежды на спасение все равно нет. Пользуясь тем, что бандиты сидели на переднем сиденье и так были уверены в себе, что не потрудились заблокировать двери, Инка перекатилась к двери, открыла ее и выпрыгнула в ночь. Полет был бы даже приятен, если бы не мысль о скором приземлении, которое вскоре и последовало; Инка же получила возможность передохнуть от всех треволнений.

Я, в отличие от Инки, проводившей утро в хлопотах, проснулась, только когда ко мне заглянула мама, чтобы пообщаться перед уходом на работу.

– Пока тебя не было, – сообщила она мне, – звонила Зоя, рассказала, что милиция наконец-то пришла к выводу, что убийство и в самом деле заказное. Теперь, прикинув материальные возможности всех подозреваемых, они перевели Зою в разряд свидетелей.

– А кого они теперь подозревают? – поинтересовалась я.

– Вериных деловых знакомых, с которыми та крутила деньги. Курица на сковородке, рис в холодильнике, а грушу я тебе вымыла и оставила на столе, поешь обязательно, – проинструктировала меня мама. – И закрой за мной дверь.

Дверь я закрыла и снова легла спать. Надо было восстановить силы после двух беспокойных ночей. Мне показалось, что я только прилегла, как возле двери раздался скрежет: кто-то ковырялся в замке. Не успела я толком испугаться, как выяснилось, что мама передумала и сейчас меня отвезут к бабушке. Там я буду под присмотром, и ей (моей маме, а не бабушке) будет спокойнее. Для этой цели мама уже и такси поймала. Пришлось вставать, одеваться – и все второпях, так как шофер, которого мама притащила к нам, очень нервничал и торопился. Хорошо еще, что он был маленький, кругленький, белобрысый и с круглыми голубенькими глазками, то есть ни капли не напоминал убийцу.