Дарья Калинина - Шутки старых дев

Хорошо, что спорила я сама с собой, потому что проиграла. Инка уже успела вернуться, и мы перетащили дядю Сашу на кровать. Лешка же все брился.

– Что он там так долго? – проворчала Инка. Но ответить я не успела, потому что раздался телефонный звонок.

– Света звонит! – крикнула мне из коридора Инка. – Что там с Лешей, спрашивает.

– Скажи, что ушел в ванную вены себе вскрывать. Уже четверть часа мучается! – прокричала я в ответ, искренне полагая, что все в мире в курсе того, что семья тети Веры пользуется только электрическими бритвами.

Но вместо ехидного хихиканья я услышала грохот, а потом – топот Инкиных ног.

– Что же ты сидишь?! – завопила она, пытаясь голыми ногами взломать дверь ванной. – Он же умрет!

– Не умрет, – хладнокровно заявила я. – У него там только три электрических бритвы, а с ними он далеко не уедет.

– А.... – облегченно выдохнула Инка и плюхнулась рядом со мной.

Но долго нам так сидеть не пришлось. Только мы налили себе по чашке кофе и сдобрили его остатками коньяка, который не смог одолеть дядя Саша, как в дверь зазвонили.

– Иди открывай, – сказала Инка. – Я к телефону ходила.

Так как звонок надрывался, то я решила, что лучше не спорить, и пошла открывать. В дверь ворвалась растрепанная девушка с красными глазами и бледным лицом.

– Где?! – завопила она с порога.

– Что? – не поняла я.

– Леша!

– В ванной, – пожала я плечами.

Странная девушка взвыла и рванула прямиком к ванной. Хотя я ей и не объяснила, где она находится. Мне это показалось подозрительным, квартирка у Лешиных родителей была не маленькая, и я лично с первого раза затруднилась бы сказать, где тут может быть ванная. Я размышляла о причинах такой догадливости, а девушка ломилась в закрытую дверь ванной комнаты, оглашая квартиру жалобными стонами.

– Вы Светлана? – спросила я.

Инка тоже не осталась равнодушной; она выползла из кухни, чтобы полюбоваться захватывающим зрелищем. Наконец Лешка закрыл воду и услышал, что в квартире что-то происходит. Распахнув дверь, он увидел свою невесту, бьющуюся в истерике и проклинающую всех на свете братьев, а старших – в особенности. Мы бы с удовольствием еще послушали про братьев, но девушка подняла глаза, увидела живого и чисто выбритого Лешу и переключилась на женихов и всех тех, кто таковыми может считаться. Про Лешины недостатки мы и так были наслышаны, поэтому решили потихоньку слинять. Уже уходя, мы услышали:

– И пусть его милиция арестовывает, мне все равно. Я им так и сказала, и еще сказала, где он скрывается. Они сразу же поехали за ним. Лешенька, милый, ты простишь меня, если окажется, что это он? Я ни о чем не знала, ты мне веришь?

Леша бубнил что-то невразумительное о том, что она, Света, – почти богиня, что он ничто по сравнению с ней, что у него и в мыслях не было подозревать ее в убийстве своей мамочки.

– Кретинизм у них в роду, – сообщила мне Инка, надевая кроссовки. – Пошли отсюда, а то я совсем рехнусь. Ничего не скажешь, веселенькая семейка.

– Куда пойдем? – поинтересовалась я, когда мы вышли на улицу.

– А чего там майор про Пензу у тебя спрашивал? – вспомнила Инка (ну и память у человека, я лично про Пензу через несколько минут напрочь забыла).

– Не знаю, тетка моя иногда туда на конференции ездит.

– Так надо идти к тете, – возликовала Инка. – Она что-нибудь нам расскажет, и, может быть, это что-нибудь окажется полезным или хотя бы просто интересным для нас.

– Она на работе, – сообщила я. – Дома будет только вечером, если вообще в городе. Может, она тоже решила отпуск взять, да и смоталась куда-нибудь на юга.

– Сомневаюсь, – сказала Инка с такой уверенностью, словно это была ее тетя.

Честно говоря, я тоже сомневалась в том, что моя тетя окажется где-нибудь еще, кроме своей работы. Поэтому, поломавшись для виду, я согласилась идти к тетке Зое в институт; к тому же к этому времени я сообразила: если Инка не пойдет к себе домой, то, скорее всего, пойдет ко мне, а когда уйдет, – неизвестно. Мои подружки почему-то любили задерживаться у меня в гостях подолгу, зачастую по несколько дней, хотя я вовсе не уговариваю их остаться.

Тетка, против всякого ожидания, обрадовалась мне, хотя не исключено, что просто сделала вид, что рада мне. Но не суть, главное, что нас не выгнали в первые же минуты нашего визита, а выгнали значительно позднее, когда мы и сами уже думали уходить.

– Как монастырская жизнь? – сразу же поинтересовалась тетка. – Мать плешь мне проела, все беспокоится, что монашки затянут тебя в свои сети.

– Мы были в мужском монастыре, – пробурчала я. – Монашка там была только одна и от старости уже была неспособна кого-либо затягивать в свои сети. Все остальные там мужики.

– И вы вернулись из этого райского местечка? – изумилась тетка. – Я бы там навсегда осталась. Такой случай дважды в жизни не выпадает.

– Комаров очень много, и по ночам сыро, – пожаловалась я.

– Я всегда говорила, что мать тебя слишком балует, – заявила тетка. – Подумаешь, комары. Совсем ты не соображаешь, что важнее.

– А еще мы там наткнулись на Лешку, – поставила я ее в известность в надежде увидеть, как она падает на стул. Но тетка моих надежд не оправдала и колбу с кофе из рук не выпустила.

– Мне Саша говорил, что у Лешки тоже крыша поехала от всего этого и он поехал в монастырь. Коневский, если не ошибаюсь? На острове в Ладожском озере находится? Ехать надо до Сосново, а оттуда – до Владимирской бухты. Правильно я излагаю?

– Неужели тебе это все Лешкин папаша рассказал? – удивилась я.

– Не только, – ответила тетка, разливая дымящийся кофе по чашкам. – Он рассказывал про монастырь, а как добраться – кто-то еще говорил.

Затем Зоя вплотную занялась сервировкой стола и перестала обращать на нас внимание.

– Прямо не монастырь, а постоялый двор, – прошептала мне Инка на ухо. – Кто угодно знает, как туда добраться и где он находится.

– Ну знаешь, как бывает... Один съездит, а потом всем знакомым расскажет, а те, в свою очередь, своим знакомым. Так по кругу и идет. А другие люди, которые к тому кругу не причастны, ни сном ни духом.

– Я как из командировки вернулась, так мне сразу куча сюрпризов подвалила. И все, как на подбор, неприятные, – пожаловалась тетка. – Во-первых, дверь, которую поставили взамен простреленной... Ужасно скрипит и заедает, даже Слава ничего с ней поделать не может. Во-вторых, пропала сотрудница. Да ты ее знаешь, это тетя Люба. Работа не сделана, а ее самой нет, и хоть бы записку оставила или заявление об отпуске за свой счет накатала, так нет же, ничего. А в-третьих, майор подложил мне жуткую свинью, наболтал про меня бог весть чего, так когда в Пензе кого-то пристрелили, то меня первую арестовали. Счастье, что у меня алиби нашлось, а то бы сидеть мне в тамошней тюрьме, и даже на передачи рассчитывать не могла бы.