Ольга Баскова - Близнецы по несчастью

– Когда-нибудь все равно нужно заводить детей, – он погладил жену по животу. – И мы не одиноки на этом свете. Выход есть из любого положения. Конечно, мне, инженеру первой категории, не хотелось бы разгружать вагоны, да, видно, ничего не поделаешь. А ты напиши своим родителям. Пусть высылают все, что уродится на их огороде.

Слыша спокойную и уверенную речь супруга, Серафима немного успокоилась. В самом деле, может, все не так плохо?

На следующий день Виктор, привыкший держать слово, дал жене клятвенное обещание не брать в рот спиртного (ее представления о представителях этой профессии ассоциировались с законченными алкашами) и устроился в овощной магазин грузчиком. Женщина, написавшая по его настоянию матери, тоже решила поспособствовать накоплению денег, которые так скоро понадобятся, и нашла работу продавца в киоске. Правда, продержалась она там недолго. Самолюбивая и завистливая, Серафима не выдержала общения с подругами, подходившими к ней за газетами и взахлеб рассказывавшими о своих успехах.

– Для нас потеря работы означала новый этап в жизни, – тарахтела бывшая коллега Мила. – Муж занялся бизнесом и пошел в гору. Сейчас мы приобрели иномарку и подумываем купить загородный дом. А ты, бедняжка…

В такие минуты «бедняжке» было до слез жаль себя. В конце концов, решила она, пусть работает мужчина. Ссылаясь на плохое самочувствие, она объявила Виктору о том, что уходит с работы. Супруг не сказал и слова. Впрочем, здоровье Серафимы действительно оставляло желать лучшего. Мучительный, изнурительный токсикоз превратил цветущую женщину в скелет с обтянутым желтоватой кожей лицом и тонкими, почти прозрачными ручками и ножками. Анализы крови показывали низкий гемоглобин. Будущая мать нуждалась в хорошем куске парного мяса, да только как его купишь на те копейки, которые приносил муж? Суп из костей – вот что она могла себе позволить. Постоянные мысли о том, как они проживут на нищенскую зарплату с ребенком, довели будущую мать до депрессии. Виктор Георгиевич после работы не хотел возвращаться домой, зная: его встретит болезненно худая, отдаленно напоминающая его жену женщина с вечно мокрыми от слез глазами и постоянными жалобами как на здоровье, так и на проклятую жизнь. Однако он решил держаться до конца и помогать супруге преодолеть кризис. До рождения ребенка оставалось меньше месяца.

Роды начались преждевременно. Сначала Серафиму пронзила сильная боль, потом отошли воды. Поддерживая огромный живот, она доползла до телефона и вызвала «Скорую», успев до ее приезда нацарапать записку на клочке бумаги. Придя с работы, Виктор Георгиевич сразу помчался в роддом, но его не пустили. Роды были трудными и мучительными. Наконец после двух часов непрекращающихся схваток на свет появилась четырехкилограммовая девочка.

– У вас дочь, – хлопнув малышку по белой попке и вызвав пронзительный крик, объявила акушерка. Молодая мать, с облегчением вздохнув, хотела отвернуться к пахнувшей хлоркой стене, чтобы немного вздремнуть. Не за горами были бессонные ночи.

Медсестра подогнала каталку:

– Сейчас мы отвезем вас в послеродовую.

Попытавшись подняться, Серафима Григорьевна снова схватилась за живот и застонала. Сестричка захлопотала вокруг роженицы:

– Что такое?

Подбежал испуганный врач, осмотрел пациентку и закричал:

– Идет второй ребенок! Тужьтесь, дорогая!

От его слов женщине стало не по себе. Какой второй ребенок? Откуда он взялся? Свою дочь она уже родила. Врач, наверное, ошибается. Больше там никого не может быть.

Акушерка обмакнула салфеткой мокрое от пота лицо Серафимы. Доктор повторил уже резче:

– Вы слышите меня? Тужьтесь, вам говорят.

Рот открылся в беззвучном крике:

– Я не хочу!

Седой гинеколог и его ассистентка ее не поняли:

– Потерпите немного, милая.

Она сдвинула ноги:

– Этот ребенок не родится.

Медики переглянулись:

– То есть как? Что вы такое говорите?

Женщина упрямо стояла на своем:

– Его не будет. Он нам не нужен.

Акушерка всплеснула руками:

– Как вы можете?

Врач, сделав ей знак молчать, доброжелательно спросил:

– Но почему? Многие хотят двоих детей и даже идут на риск, рожая второго. А у вас уже готовые детки.

Серафима расплакалась:

– Вы не понимаете… Мне нечем будет их кормить.

– Этого не случится. Тужьтесь.

Изловчившись, роженица ударила себя по животу:

– Я сказала, больше никого не будет.

Гинеколог увидел встревоженные глаза акушерки. Если пациентка не разродится, ей грозят множественные осложнения, не говоря уже о смерти ребенка.

– Не губите дитя, – трагическим шепотом попросил он. – Вы всегда можете отказаться от него. Сотни бездетных пар мечтают усыновить младенцев. Не забирайте его из роддома, но зачем же убивать? Хотите взять на душу смертный грех?

Боль стала невыносимой. Вконец ослабев, Серафима послушно выполнила указания врача, и на свет появилась еще одна девочка, точная копия первой.

– Не говорите мужу, что я родила двоих, – произнеся эти слова, молодая мать потеряла сознание. Хлынувшая кровь заливала клеенку родильного кресла.

Три дня Серафима Григорьевна балансировала между жизнью и смертью. Ей перелили огромное количество крови, запретили подниматься с постели. Несчастный супруг сутками дежурил в коридоре, взяв отпуск на работе. Вот тогда-то акушерка и рискнула сказать ему о близнецах.

– Ваша жена хочет отказаться от младшей девочки, – она изучающе смотрела в лицо молодого отца. Мужчина вздрогнул:

– Как она это объясняет?

– Тяжелым материальным положением, – женщина покраснела. – Она просила не ставить вас в известность, однако в жизни бывает всякое, и я решила…

Он оборвал ее:

– Вы правильно сделали. Никакого отказа не будет.

Акушерка закусила губу:

– Тогда скажите ей это сами.

Виктор Георгиевич ободряюще улыбнулся:

– Не беспокойтесь.

Как ему удалось убедить жену, никто не знал. Наверное, молодой отец нашел веские доводы: мол, городок маленький, тут все и обо всем узнают. Ну кто запретит той же акушерке растрепать о рожденной Ярцевой двойне и об отказе от одной из девочек? Что бы там ни было, Серафима Григорьевна, изобразив на лице радость, через две недели вышла за ворота роддома со счастливым супругом и своей матерью, прилетевшей на несколько дней из далекого города. На пороге дома она бросила супругу:

– Учти, ты мне обещал.

Да, он обещал вытащить семью из бедности.

Но глава пополнившегося семейства не сразу пошел в гору. Помня о данном жене обещании, он, боясь оставить работу грузчика, бегал в свободное время в поисках более высокооплачиваемого места. Добрый приятель мелькнул на горизонте только через полтора года. Об этих полутора годах нищеты Виктор старался не вспоминать. Скандалы с Серафимой, обвинявшей его во всех смертных грехах, вошли в какой-то домашний ритуал. К визгливому голосу супруги примешивалось двухголосье близняшек, и Ярцев в такие минуты мечтал сбежать на край света. Сколько раз у него рождались мысли о разводе. «Да, это подло, – говорил он себе, – Серафима ни за что не проживет одна, однако еще несколько дней – и меня отвезут в психиатрическую больницу. Каково ей будет тогда?» И все же, будучи порядочным человеком и любя своих девочек, он не уходил от жены, пытаясь в который раз убедить ее, что в их семье все не так плохо, как она себе вообразила. Женщина не хотела его и слышать. Виктор не знал: в его отсутствие супруга срывает злость на младшей девочке, Валерии. Если бы чертова девчонка не появилась на свет, ей бы сейчас не пришлось экономить на всем.