Мила Серебрякова - Проклятый дом

Удар оказался не смертельным, пенсионер отделался легким испугом, а вот Пучковой не повезло.

В протоколе было зафиксировано, что Татьяна Пучкова находилась в состоянии алкогольного опьянения. Более того: она села за руль чужой машины без прав. Этого оказалось вполне достаточно для вынесения приговора.

Таню осудили на полтора года и отправили на поселение.

Таня писала письма Дмитрию. Он ей отвечал. Обещал ждать – и слово сдержал. Освободившись, Татьяна вернулась в Норвегию, и они с Дмитрием обвенчались в церкви.

В последний раз Тамара слышала о Татьяне летом прошлого года, когда Лида ей сообщила, что она летит в Норвегию погостить у Пучковой.

Матвей полусидел на кровати, сосредоточенно наблюдая за действиями длинноногой шатенки Нины. Ее поведение на секунду заставило Матвея усомниться в психическом здоровье этой красотки. Обнаженная Нина, вскочив с кровати, подошла к окну, посмотрела вниз, после чего, отступив на шаг назад, замерла по стойке «смирно». В таком неподвижном состоянии и с закрытыми глазами девушка простояла минуты полторы. Затем она медленно подняла руки вверх, развела их в стороны и начала совершать плавные движения, имитируя птичий полет.

С подобными завихрениями Матвей столкнулся впервые в жизни, до сегодняшнего момента девицы, побывавшие в его объятиях, вели себя более адекватно.

– Что ты делаешь? – спросил Мазуров, потянувшись за пачкой сигарет.

– Медитирую, – последовал короткий ответ.

– По-твоему, это медитация?

– Я медитирую по особой методике, подожди. Не разговаривай со мной. Минут через пять я закончу.

Матвею расхотелось не только разговаривать с Ниной, но и встречаться с ней в дальнейшем.

Пока девушка «страдала ерундой», Мазуров вышел из спальни и подошел в кухне к холодильнику, но, не успев открыть дверцу, услышал трель звонка.

На пороге топталась незнакомая молодая женщина с рыжей шевелюрой. Стоило Матвею распахнуть дверь, как незнакомка скорее утвердительно, чем вопросительно, проговорила:

– Вы Матвей Мазуров?

– Я. – Он с любопытством рассматривал гостью.

– Меня зовут Катарина Копейкина.

– Матвей, – машинально ответил Мазуров.

– Мне можно пройти? – спросила Катка, услышав из глубины квартиры девичий голосок: «Матвей, я закончила, ты где, иди скорее сюда!»

– В принципе можно, – растягивая слова, проговорил сын Станислава Сергеевича, – только для чего?

– Вчера я была в офисе вашего отца, там мне сказали, что у вас в семье произошло новое несчастье – убили вашу сестру Тосю. Мне дали ваш адрес, и я…

– Проходите. – Матвей посторонился, пропустил Катку в прихожую, а сам метнулся в спальню. – Раздевайтесь, идите в кухню, я сейчас.

В спальне Мазуров пробыл минут пять, после чего появился в коридоре с симпатичной девушкой модельной внешности.

– Ты мне позвонишь? – вопросила она, с обидой глядя на Мазурова.

– Да, созвонимся как-нибудь. Извини, подбросить тебя не смогу, у меня дела. Вот, возьми на такси.

Девица с огромным удовольствием схватила предложенные деньги, поцеловала Матвея в щеку и, сев на стул, принялась натягивать на ноги высокие сапоги. Потом Матвей помог ей облачиться в шубку, и Нина, перекинув через плечо сумочку, испарилась.

– Извините, что помешала, – сказала Ката, как только Матвей появился в кухне. – Мне следовало предварительно вам позвонить и договориться о встрече.

– Вы мне не помешали, Нинка как раз собиралась уходить. Почему вы стоите, садитесь. Кофе будете?

Катка отказалась.

– А выпить не хотите? Есть вино, мартини, ликер.

– Матвей, давайте сразу к делу. Я занимаюсь расследованием убийства Лидии Плетневой. Вам знакомо это имя?

– Лидия? Ее убили?!

– Так вы знакомы?

– Она встречалась с моим отцом, мы виделись пару раз. Как ее убили?

– Задушили. Потом я узнала о связи Лиды со Станиславом Сергеевичем и о его самоубийстве, а теперь вот и вашу сестру убили.

– Отец не мог застрелиться, это вздор! С какой стати ему пускать себе пулю в лоб? Он был здоров, не старый, богатый, имел свое дело, разве такие люди сводят счеты с жизнью?

– Что же могло произойти на самом деле?

– Я уже говорил следователю: отца могли убить и обставить все так, будто произошло самоубийство. Неспроста на нашу семью обрушиваются несчастья! Сначала отец, потом я…

– Вы хотели сказать, Тося? – перебила Катарина.

– Я не оговорился, а вы не ослышались. Тоська не должна была умереть – яд в стакане предназначался для меня!

Матвей поведал Катке о записке, полученной им в ночном клубе.

– «Сегодня ты умрешь», – повторила Ката, в упор глядя на Мазурова. – Похоже на дурную шутку.

– Шутку? По-вашему, яд в стакане – это шутка?! Кто-то передал мне письмо, и этот кто-то знал, что в тот вечер я должен был умереть. В «Кровавой Мэри» был яд. Понимаете? Но Тоська нарушила планы убийцы, она схватила мой стакан и начала пить. Кто ее просил? Кто?! – Матвей с размаху саданул ладонью по столу.

– Матвей, а у вас или вашего отца были враги?

– За отца ответить не могу, у него, как-никак, был свой бизнес, думаю, врагов у него хватало. А у меня… Хм… Вроде не нажил я себе врагов. Я парень не конфликтный, со всеми стараюсь поддерживать приятельские отношения. Разве что… Ну, были у меня пару раз непонятки с разными идиотами, но вряд ли это могло бы послужить поводом для убийства. Тем более что разборки были у меня, отец здесь ни при чем.

– А каких идиотов вы имеете в виду?

– Вы Нинку сейчас видели? – вопросом на вопрос ответил Матвей. – А у нее муж есть. Сечете? Если он узнает, что она у меня была, могут проблемы возникнуть.

– То есть проблемы вы наживаете себе сами, да?

– Можно сказать и так. Но повторяю, мои разборки никак не связаны с отцом. А здесь явно действует один человек.

– Матвей, извините за прямоту: а кому в первую очередь выгодно устранить вас и Станислава Сергеевича?

Мазуров задумался:

– Трудно ответить, вроде бы никому. А какая может быть выгода от моей смерти?

– На самом деле все очевидно: вы с Тосей – наследники огромного состояния.

– Бросьте! Эта версия кажется мне неправдоподобной.

– Матвей, а Тося жила одна?

– Нет, с Аркашкой. Муж ее, гражданский. Нормальный парень, правда, немного нудноват, но, в отличие от прежних дружков Тоськи, – герой!

– А он…

– Аркашка не способен на подлость, – усмехнулся Мазуров. – Вы ведь хотели спросить, не причастен ли он к этим убийствам? Нет! Утверждаю стопроцентно – Аркашка невиновен. Я же говорю, он нудный, скучный, к тому же больше жизни любил Тоську.

– Я в этом не сомневаюсь, но ведь вы сами сказали, что яд предназначался не Тосе, а вам.

Матвей нахмурил брови:

– Катерина…