Мила Серебрякова - Проклятый дом

– Катарина, – поправила его Копейкина.

– Подозревать Аркашку в убийстве – глупо. Я, конечно, могу ошибаться, но, по-моему, тот, кто способен пойти на убийство, должен обладать стальной нервной системой. Вы согласны?

– Допустим.

– Аркадий не такой. Он слаб. Внешне – вроде богатырь, а на самом деле он слаб морально. Тоська держала его под каблуком, он, конечно, делал вид, что в семье главенствует он, но я-то знал правду.

– Иногда люди могут тщательно скрывать свою истинную сущность.

– Намекаете, что Аркадий на самом деле – маньяк-убийца и первоклассный симулянт?

– Почему симулянт?

– Он уже четвертые сутки в больнице лежит. Сердечный приступ перенес. Вот так-то! А вы говорите.

От Матвея Катарина возвращалась домой, терзаемая самыми туманными сомнениями. В голове ее шли настоящие бои без правил. Одну мысль сменяла другая, четвертая – третью… И так происходило постоянно. Ката ни на минуту не могла сосредоточиться на чем-нибудь одном. Стоило ей сконцентрировать внимание, как вдруг – бац! – и все начиналось по новой. Мысли скакали, мысли метались, мыслей было слишком много.

Для того чтобы привести хаотичные мысли в порядок, необходимо полностью отстраниться от всего, хотя бы на время. Пусть все утрясется-уляжется, мозг получит небольшую передышку, и уже спустя два-три дня голова заработает с утроенной силой. Во всяком случае, у Каты Копейкиной все происходило именно так.

В среду днем, устроившись за столом и заткнув уши берушами – иначе Копейкина рисковала оглохнуть от ора свекрови, которая с утра встала не с той ноги и уже на протяжении нескольких часов выматывала нервы окружающим, – Катарина вооружилась гелиевой ручкой.

Необходимо было систематизировать имеющуюся информацию, разложить все по полочкам и попытаться увидеть то, чего она не смогла разглядеть в прошлые разы.

Немного поразмыслив, Катарина принялась за работу.

«1. Татьяна Пучкова. Двенадцать лет тому назад уехала с мужем Дмитрием в Норвегию. Спустя несколько лет развелась и вернулась в Москву. Была осуждена и отбывала срок на поселении, где познакомилась с Лидией Плетневой и Томой Мусатовой. Освободившись, вернулась в Норвегию, обвенчалась с Дмитрием.

Летом прошлого года в Норвегии Татьяна с Димой были зверски убиты в старом особняке графа Франклина. Спустя некоторое время в Москве объявилась живая Татьяна Пучкова. Она находилась в квартире Лидии Плетневой. Через день Таня была убита – вторично.

2. Дмитрий Пучков. Как и жена, был убит в особняке графа прошлым летом. Через полгода Лидия Плетнева заявила, что Дмитрий сбежал в неизвестном направлении с большой суммой денег.

Что за деньги? Как Пучков смог выжить? Почему ни он, ни Татьяна не давали о себе знать почти шесть месяцев?

3. Лидия Плетнева. Несколько лет назад отбывала срок на поселении вместе с Т.П. и Т.М. Потом вышла замуж за Андрея Плетнева. Вместе прожили два года, порознь – один год. Лидия встречалась с Мазуровым Станиславом.

Совершенно неожиданно Станислав Сергеевич покончил жизнь самоубийством. Сын Мазурова ставит это под сомнение. В ночь самоубийства в квартире Мазурова должна была присутствовать Лидия Плетнева. Была она там или нет – неизвестно.

Лидия была убита спустя неделю после убийства Татьяны Пучковой. Убита аналогичным образом – задушена.

4. Антонина (Тося) Мазурова. Дочь Станислава Мазурова. Спустя три недели после смерти отца была отравлена в ночном клубе. По словам брата Матвея, отравить пытались не Тосю, а его.

5. Матвей Мазуров. Сын Станислава Мазурова. В ночь убийства сестры находился с ней и ее гражданским мужем Аркадием в ночном клубе. Незадолго до трагедии получил письмо от анонима со следующим текстом: «Сегодня ты умрешь!»

Получилась странная цепочка: Таня Пучкова – убита; Дмитрий Пучков – убит; Таня Пучкова – убита во второй раз; Дмитрий Пучков – исчез; Лидия Плетнева – убита; Станислав Мазуров – убит; Антонина Мазурова – убита; Матвея Мазурова – пытались убить».

Исписав целый лист, Катарина вновь и вновь пробегала глазами по тексту, пытаясь понять, в каком направлении ей следует двигаться дальше. Как назло, ничего стоящего в голову не приходило. Вскоре появилась злость на себя и раздражение на окружающих. Катка резко встала из-за стола, подошла к окну и простояла неподвижно минут десять. Ей показалось, что ее внезапно оживший внутренний голос начал что-то шептать… Она прислушалась… Чуть погодя у нее появилась уверенность в собственных силах. Появилась внезапно, из ниоткуда.

Час спустя Катарина уже знала, как ей действовать дальше.

Симпатичный бармен, смуглый, худощавого телосложения, брюнет с зализанными назад волосами, ловко орудовал бутылкой, когда у стойки остановилась Катарина. Сев – надо заметить, не без труда – на высоченный и какой-то странный барный стул, она недовольно скривилась. Н-да, похоже, возраст дает о себе знать. Раньше она могла усесться на такой стульчик с закрытыми глазами, а теперь вот приходится попыхтеть, чтобы вскарабкаться на это чудовище. Однако какой причудливый стул, ну, кто додумался создать столь высокое сиденье, на него же без стремянки не влезешь!

Поерзав на жестком и неудобном сиденье, Ката приветливо улыбнулась, вернее сказать, попыталась это сделать, и обратилась к бармену:

– Можно мне мартини?

Илья поднял глаза, на секунду замер, а потом вдруг почесал указательным пальцем гладко выбритую щеку.

– Мартини можно, только… Не могли бы вы пересесть?

Катка округлила глаза:

– Вы знаете, во второй раз совершить такое геройство мне не под силу! Стулья у вас очень неудобные, я и на этот с трудом села.

Пытаясь выглядеть как можно более серьезным, бармен спокойнее пояснил:

– Вообще-то вы не на стуле сидите, а на подставке для цветов. Ее сейчас унести должны, поэтому пересесть вам все-таки придется.

Услышав про подставку, Катарина едва не скончалась на месте от стыда и неловкости. Боже, в полутьме она спутала барный стул с подставкой для цветов. Позор! Интересно, что думали о ней посетители клуба, когда она штурмовала подставку? Правда, в баре было немноголюдно, но все же некоторые посетители поглядывают в сторону Копейкиной с явным опасением.

– Простите, – залепетала она, глядя на Илью. – Я не знала!

– С кем не бывает, – усмехнулся бармен, очевидно, принявший Катку за особу, слегка перебравшую мартини.

– А я еще все понять никак не могла, почему здесь такие странные стулья, – продолжала оправдываться Катарина. – Налейте мне, пожалуйста, апельсинового сока.

– А как же мартини?

– Нет. Расхотелось. После случившегося я лучше ограничусь соком.