Филлис Джеймс - Женщина со шрамом

Кэндаси Уэстхолл заявила, что ее действительно разбудила машина брата, с которым она немного поговорила, однако она не могла сказать точно, когда он вернулся, так как не посмотрела на прикроватные часы. Она тотчас же заснула. Дэлглишу было нетрудно вспомнить, что она сказала в конце опроса: его память обычно воспроизводила беседы почти буквально, для этого ему хватило одного взгляда в записную книжку.

«Вероятно, я — единственная среди обитателей Манора, кто открыто высказывал неприязнь к Роде Грэдвин. Я ясно дала понять мистеру Чандлеру-Пауэллу, что считаю нежелательным, чтобы журналистка с ее репутацией лечилась в Маноре. Люди, приезжающие сюда, рассчитывают не только на уединение, но и на абсолютную конфиденциальность. Женщины, подобные Грэдвин, всегда ищут сюжеты для статей, предпочтительно — скандальные, и у меня нет никаких сомнений, что она тем или иным способом использовала бы свой опыт и здесь, возможно, чтобы обличать частную медицину или пустую трату блестящих способностей хирурга на удовлетворение всего лишь косметических потребностей. У подобных женщин никакой опыт не залеживается зря. Вполне вероятно, что она надеялась окупить свои затраты на лечение. Сомневаюсь, что непоследовательность — ведь она сама оказалась здесь частной пациенткой — могла бы хоть сколько-то ее обеспокоить. Думаю, на меня повлияло отвращение ко многому, что публикуется в нашей массовой печати, и я перенесла это отвращение на Грэдвин. Тем не менее я ее не убивала и понятия не имею, кто это сделал. Вряд ли я стала бы так открыто высказывать свою неприязнь к ней, если бы замышляла убийство. Я не могу горевать о ней, и было бы смехотворно притворяться, что горюю. В конце концов, она была мне чужим человеком. Но я испытываю сильную неприязнь к убийце из-за того вреда, который он нанесет работе клиники. Полагаю, смерть Роды Грэдвин оправдывает мое предсказание. Для всех нас здесь, в Маноре, тот день, когда она приехала сюда в качестве пациентки, оказался несчастным днем».

Могуорти, чей тон и манера вести себя лишь на один градус не достигали уровня, какой вполне можно было бы определить как не выраженное словами пренебрежение, подтвердил, что увидел машину, но не может больше ничего вспомнить ни об этом автомобиле, ни о тех, кто в нем находился. Однако, когда явилась вызванная Бентоном и Уорреном миссис Ада Дентон, миловидная, пухленькая и на удивление молодая женщина, она подтвердила, что мистер Могуорти действительно ужинал с ней у нее дома треской с жареной картошкой, как почти всегда делает по пятницам, и ушел чуть позже половины двенадцатого, чтобы отправиться на велосипеде домой. Она сказала, что считает это очень печальным делом, что порядочная женщина не может поужинать жареной рыбой и картошкой со своим другом-джентльменом без того, чтобы к ней в дом приходили полицейские и ее беспокоили. Констебль-детектив Уоррен подумал, что этот комментарий скорее предназначен позже сыграть на руку Могуорти, чем выразить ее недовольство. Ее прощальная улыбка, адресованная Бентону, дала ясно понять, что его эта критика не касается.

Наступило время вызвать Кейт и Бентона. Дэлглиш уложил еще несколько поленьев в камин и взялся за мобильник.

К половине десятого Кейт и Бентон успели вернуться в Вистерия-Хаус, принять душ, переодеться и съесть ужин, поданный им миссис Шепард в столовой. Оба любили сменить рабочую одежду перед тем, как в конце дня встретиться с Дэлглишем, чтобы он подвел итоги сегодняшнего расследования и наметил план действий на следующие двадцать четыре часа. Такова была уже знакомая рутина, с нетерпением ожидаемая ими обоими, однако Кейт ждала ее с большей уверенностью в себе, чем Бентон. Он понимал, что А.Д. доволен его работой — иначе он не оставался бы членом спецгруппы, — но сознавал, что порой проявляет излишний энтузиазм, спеша высказать мнение, которое мог бы несколько изменить, более тщательно его обдумав. С другой стороны, его беспокойство о том, чтобы умерить излишний энтузиазм, мешало спонтанности выражения; из-за всего этого вечернее подведение итогов, хотя радостно его возбуждавшее, несло с собой и тревогу.

С момента их приезда в Вистерия-Хаус они с Кейт почти не видели хозяев пансиона. Времени хватило лишь на короткую встречу-знакомство, а потом, оставив свои вещи в холле, они возвратились в Манор. Каждому из них была вручена белая визитная карточка с адресом и именами «Клод и Кэролайн Шепард», на которой инициалы «ВЕТ» обозначали, как объяснила им миссис Шепард, что вечерняя вода подается по требованию и что они не только могут, но и получат вечером обед. Это положило начало захватывающей цепочке гораздо более необычных и малопонятных сокращений, возникавших у Бентона в воображении: ГВТ — горячая ванна по требованию, ГГТ — горячие грелки по требованию… Кейт потратила всего минуту, чтобы повторить предупреждение, уже сделанное старшим инспектором Уэтстоном о том, что их приезд не следует афишировать. Она сделала это вполне тактично. Им с Бентоном стоило лишь взглянуть на умные и серьезные лица Шепардов, чтобы понять, что этим людям не нужны, да и неприятны напоминания о данном ими обещании.

— У нас не будет соблазна проявить несдержанность, инспектор, — сказал мистер Шепард. — Деревенские жители с нами вежливы и в общем-то довольно дружелюбны, но они с подозрением относятся к приезжим. А мы живем здесь всего девять лет, что делает нас в их глазах новоприбывшими, так что мы с ними не очень часто видимся. Мы не заходим выпить в паб «Герб Крессетов» и не посещаем церковь.

Последнее заявление он произнес с самодовольством человека, устоявшего перед соблазном приобрести вредную привычку. Кейт подумала, что Шепарды вовсе не типичные владельцы пансионов этого толка. По своему опыту — ей время от времени приходилось останавливаться в этих весьма полезных заведениях — она успела узнать самые характерные черты их хозяев. Она обнаружила, что они дружелюбны, порой излишне общительны, любят знакомиться с новыми людьми, с увлечением занимаются домашним хозяйством, всегда готовы снабдить постояльцев полезной информацией о своей округе и ее интересных местах и — вопреки современным предостережениям по поводу холестерина — кормят постояльцев плотным английским завтраком в его наилучшем варианте. И кроме того, их с Бентоном хозяева были наверняка старше, чем большинство людей, справлявшихся с трудным делом обихаживания постоянно меняющихся постояльцев. Оба они отличались высоким ростом — Кэролайн чуть выше мужа — и, по всей вероятности, выглядели старше своих лет. Взгляд их ясных, ничем не замутненных глаз был мягким и в то же время внимательным, рукопожатие — крепким, и двигались они без той скованности, какая свойственна пожилому возрасту. Мистер Шепард, со своими густыми снежно-белыми волосами, подстриженными челкой над очками в стальной оправе, был похож на доброжелательную версию автопортрета Стэнли Спенсера. [22] Стэнли Спенсер (1891–1959) — английский художник, писавший главным образом картины религиозного содержания, зачастую помещая библейские эпизоды в антураж своей родной деревни — Кукама. Волосы его жены, не такие густые, как его собственные, и темные, но теперь с сильной проседью, были заплетены в длинную, тонкую косу, уложенную на макушке и закрепленную двумя гребнями. Их голоса были удивительно схожи, ненарочито характерное произношение выдавало принадлежность к высшим кругам общества, что так раздражает тех, кто таким произношением не обладает, и которое — сказала себе Кейт — весьма эффективно закрыло бы им доступ к любой работе на Би-би-си или лишило бы их надежды сделать карьеру в политике, если бы такой невероятный выбор показался им привлекательным.