Ольга Баскова - Красная ночь

Судмедэксперт не заставил себя долго ждать. Осмотрев пострадавшего, он сделал знак присутствующим:

— Пусть молодой человек пока напишет показания. Петюня, объясни ему, как это делается. А вы, ребятки, ступайте со мной. Ранка, слава богу, пустяковая, зато у меня для вас кое-что есть.

Выйдя с оперативниками в коридор, криминалист объявил:

— Час от часу не легче. Либо у нас еще один маньяк объявился, либо парнишка сам себя порезал.

Лариса широко раскрыла глаза:

— Что ты такое говоришь?

— Не верите — пойдемте ко мне, — обиделся Станислав Михайлович. — Этих колотых ран я за свою практику столько насмотрелся — не перечислить! Кроме того, мне ли не знать характер ранения, полученного на бегу! Этот парень зачем-то хочет нас обмануть. Удар ножом был сделан с очень близкого расстояния, да и траектория особая, позволяющая утверждать: ваш посетитель сам себя пырнул. Через часик позвоните: сообщу его группу крови, на всякий случай образец прихватил, царапинка его кровоточила.

Глядя вслед уходящему судмедэксперту, Скворцов произнес:

— Неужели?

— Веди сюда Тертецкого, — распорядился Павел.

Пришедший под конвоем Алексей узнал в потерпевшем Степана, которого он знакомил с Альбиной. И, хотя Гаскевич отрицал свою причастность к чему бы то ни было, никто из оперативников почему-то не сомневался: кровавый монстр пойман, а его ранение, причиненное, кстати, им самим, — результат попытки скрыться от правосудия. Во второй половине дня позвонил Станислав Михайлович. Группа крови Гаскевича совпала с группой крови преступника. Сыщики понимали: это еще не доказательство. Мамонтов распорядился сделать дорогостоящий анализ ДНК, через некоторое время поставивший точку в этом долгом и запутанном деле. Во время ожидания результатов анализа и после их объявления Гаскевич не сказал ни слова даже своему адвокату. А доказательства его вины прибывали с каждым днем. После опубликования в газете его фотографии в милицию посыпались звонки от жителей города, видевших, как преступник разговаривал с будущими жертвами. Однако и припертый к стене, маньяк не проронил ни звука. Правда, собранных улик оказалось достаточно для пожизненного заключения, но психиатрическая экспертиза, на которой настоял адвокат Гаскевича, вынесла свой приговор: невменяем, страдает тяжелой формой шизофрении. И это удовлетворило сыщиков. Они знали: Степан никогда не выйдет из психиатрической больницы.

Затишье

— Ну, Катюха, когда книжку обмывать будем? — спрашивал Павел Зорину, с удовольствием поглощая ее фирменные котлеты по-киевски.

— Как только — так сразу, — рассмеялась девушка, — вы, кстати, тормозили мне работу.

— Ой, — махнула рукой Лариса. — Что бы ты без нас вообще делала!

Журналистка кивнула:

— Это точно. Сколько вы для меня накопали…

— Если вы сюда пришли говорить о работе, — Константин откупорил бутылку вина и теперь разливал его по стаканам, — я удаляюсь на поиски более веселой компании.

— Костик прав, — заявила Кулакова. — Вот выпьем за удачное раскрытие преступления — и сегодня больше о деле ни гу-гу.

— А завтра? — с иронией спросила Катя.

Киселев поморщился:

— Дай бог, чтобы нас не ждали другие подобные дела.