Антон Леонтьев - Вендетта. День первый

– Добрый день, тетя Оля! – воскликнула девушка и бросилась к женщине.

На лице тетки отразилось легкое смятение, а затем возникла деланая улыбка.

– Настенька, вот сюрприз! – произнесла она, ставя сумки на пол. – А что ты здесь, скажи на милость, делаешь?

Девушка изумилась:

– Но ведь вам должны были отправить телеграмму от моего имени о том, что я попала под амнистию и выхожу на волю!

– Ничего не получали! – заявила тетя Оля.

Отчего-то тетя Оля не спешила открывать дверь и впускать Настю в ее собственную квартиру. Девушка поведала тетке о том, как добиралась из Нерьяновска через Москву в Петербург. Наконец тетка открыла дверь и сказала:

– Ну проходи же, что ты стоишь...

Последние слова были произнесены раздраженным тоном и походили больше на приказание, нежели на приглашение. Настя переступила порог родительской квартиры. Первое, что бросилось в глаза, – новые обои, новый гарнитур в прихожей, новая люстра, навесной потолок.

– Вы сделали ремонт? – удивилась девушка и провела рукой по обоям. – Как красиво! Тетя Оля, большое вам спасибо!

– Туфли снимай! – буркнула тетка.

Настя открыла дверь и прошла в гостиную – ноги утонули в ворсистом белом ковре. От прежней обстановки, несколько аскетичной и старомодной, но все же родной ей, не осталось и следа.

– Живо в ванную! – приказала тетя Оля. – Настя, ты должна тщательно вымыться. Извини, но ведь ты из... из тюрьмы вернулась. У тебя же вши могут быть!

Тетка запихнула племянницу в ванную (при этом сгребла разнообразные флаконы и баночки, стоявшие на полках, сунув ей в руки увесистую бутыль с этикеткой, на которой было изображено странное, какое-то уродливое насекомое), затем вручила Насте большую бурую мочалку, кусок хозяйственного мыла и рваное полотенце. Девушка еще нежилась в горячей воде, когда в дверь постучали.

– Настя, освобождай ванную! – донесся голос тети Оли. – Скоро Саша и Рита с работы придут!

Когда Настя вышла из ванной, тетя Оля тотчас ринулась туда, посыпала ванну ядовито-зеленым порошком с резким хвойным амбре, чем-то спрыснула и принялась отчаянно тереть. Насте сделалось несколько не по себе – разве она зачумленная или прокаженная, что тетка так усердно драит ванну после того, как она в ней искупалась?

– Я приготовила тебе раскладушку, – заявила тетка, трудившаяся в ванной. – На лоджии. Сейчас, слава богу, тепло!

Балкон оказался застекленным и превращенным в небольшую уютную комнатку с навесными шкафчиками и несколькими фикусами в горшках. Настя опустилась на раскладушку и подумала, что наконец-то находится дома. Только вот почему-то на душе было муторно.

Затем тетка позвала ее на кухню (там тоже все было новым), поставила перед Настей сковородку с жареной картошкой, бутылку ряженки и сказала:

– Ты, наверное, проголодалась, Настя! Если бы я знала, что ты приедешь, то приготовила бы что-нибудь вкусное.

– Что вы, тетечка Оленька, картошка ваша – просто объеденье! – воскликнула девушка, набросившись на еду.

Первый раз за время их общения тетя Оля слабо улыбнулась.

Вскоре в прихожей раздались голоса, и на кухню вошли двоюродный брат Насти Саша (он отпустил усы и заметно возмужал), молодая красивая женщина в просторном сарафане, не скрывавшем то пикантное обстоятельство, что она беременна (это была супруга Саши Рита,) и, наконец, дядя Дима, муж тети Оли. Он за прошедшие два с половиной года ничуть не изменился, разве что начала проклевываться на темени лысина.

Саша был очень рад видеть кузину, обнял ее и поцеловал. Рита оказалась милой женщиной, а Настя, кивнув на ее живот, спросила:

– И когда ждете прибавления в семействе?

– Во второй половине сентября! – ответили с гордостью будущие родители.

У Саши была масса вопросов, но тетя Оля выслала его из кухни под предлогом того, что ей и отцу надо поговорить с Настей.

– И вообще, милые мои, вы собирались в кино, не так ли? Насте все равно надо в себя прийти, отдохнуть...

Дождавшись, когда молодые люди уйдут, тетя Оля, присев рядом с племянницей, сказала:

– Ты сама видишь, Анастасия, что Риточка беременна. В нашей квартире, как ты понимаешь, места для молодоженов и их ребенка нет.

– Тетя Оля, конечно же, я согласна с тем, чтобы Саша и Рита жили в моей квартире! – откликнулась девушка. – И их малыш, когда появится на свет, тоже. Кстати, вы уже знаете, кто у них родится – мальчик или девочка?

– Мальчик, но это неважно, – отрезала тетя Оля.

Настя захлопала в ладоши:

– А имя уже придумали? Разумеется, Саша и Рита могут жить здесь, сколько захотят. И я чем смогу, тем им и помогу. Боже, подумать только, я стану теткой, хотя бы и двоюродной! А как бабушка? Я хочу ее увидеть! И забыла совсем сказать: вы сделали отличный ремонт в квартире, все такое красивое и новое! Но куда вы дели вещи мамы и бумаги папы? В кладовке храните или на антресолях? Право же, тетя Оля, не стоило так тратиться и обновлять всю квартиру! Это же наверняка влетело вам в копеечку!

Тетка, поджав губы, произнесла странным тоном:

– Да, Настя, ремонт действительно влетел нам в копеечку. Хотя Дима все сам делал, у него же золотые руки. Но что не сделаешь ради благоустройства жилья собственных детей! А теперь давай начистоту – зачем ты сюда пожаловала?

Настя опешила от такого вопроса.

– Тетя Оля, я не понимаю, что вы имеете в виду, – произнесла девушка. – Меня освободили по амнистии, и, конечно, я отправилась домой. Куда же мне еще следовало ехать? Вы – мои единственные родственники, не считая бабушки. И это, в конце концов, моя квартира...

Дядя Дима что-то бурчал, но тетя Оля прикрикнула на него:

– Дмитрий, иди лучше телевизор смотри и оставь нас с Анастасией наедине! – А когда тот удалился, женщина заявила: – Твой арест в Нерьяновске стал для всех нас подлинным шоком. Еще бы, ты, старательная студентка, и вдруг – воровка!

– Тетя, все совсем не так, я не воровка! – возразила Настя. – Точнее, в квартиру к Хрипуновым я, конечно, проникла, но если бы ты только знала, с какой целью! Кстати, мне теперь известно, что Хрипуновы умерли. И он, и она! Протокол, разумеется, уничтожен. Понимаешь, все связано со смертью папы и мамы...

Тетя Оля вдруг выкрикнула:

– Анастасия, оставь смерть моей сестры и ее мужа в покое! Факт остается фактом – тебя поймали с поличным, арестовали, судили, приговорили к трем с лишним годам и отправили в колонию, где ты до недавнего времени и отбывала наказание, по моему мнению, вполне заслуженное. Думаешь, тебе одной было тяжело? А о нас ты подумала? Какой это был для нас шок, какой позор! Хорошо, что из соседей и друзей никто не знает. Даже бабушке, когда она была жива, ничего не сообщили...

– Что? – воскликнула потрясенная Настя. – Бабуля умерла? Но когда? И почему вы ничего мне не сообщили?