Антон Леонтьев - Шоу в жанре триллера

– Вряд ли он пойдет на это, – ответил Порох. – Вы же понимаете, в каком он состоянии из-за похищения дочери. Так что увы… Но вам придется подождать. Он не сможет уделить вам внимания до тех пор, пока мы не найдем Настю. Его решение следует уважать!

– Сколько времени это займет? – спросила Хейли, кусая губы.

Время, золотое время утекало, как вода между пальцев. Я слышала в новостях: прерванное заседание суда возобновится на днях. Прокурорше наверняка требовался диск, иначе мафиози Китаец порвет сеть и уйдет.

– Я все уладил! – громогласно объявил, выходя из зимнего сада, довольный Михасевич. – Можете начинать. Сейчас сделают соответствующее объявление по местному радио и телевидению. Каждый, кто сдаст отпечатки, получит по десять долларов.

Я быстро подсчитала в уме. Режиссер был готов выкинуть ради этого более ста двадцати тысяч долларов. Деньги для него ничего не значили, ему была нужна Настя.

– Они сами к вам прибегут, – продолжал Марк Казимирович. – Деньги у вас будут через пару часов, бумажками по десять долларов. Их специально доставят из Экареста. Нельзя ли сделать так, чтобы никто не смог покинуть Варжовцы, пока все мужчины не сдадут отпечатки?

– Это невозможно, иначе нас обвинят в насилии над личностью и незаконном ограничении свободы передвижения, – произнес Порох. – Но отсюда есть всего два пути – на поезде, а мы можем сделать так, негласно, конечно, что все, кто хочет уехать, должен предварительно сдать отпечатки, и на автомобиле или автобусе. Посты можно усилить и проверять всех, кто выезжает из города, на предмет того, помогают они правосудию или нет.

– Золотая голова! – воскликнул Михасевич, похлопав Пороха по плечу. – Ну, вижу, что ты действительно заслуживаешь, чтобы после того, как найдешь мне Настю, тебя перевели в столицу. Там такие, как ты, нужны. Я позабочусь. Министр – мой хороший друг! Слово дворянина!

Я отметила, что теперь режиссер называл полковника снова на «ты». А упоминание о дворянских корнях свидетельствовало – мой экс-супруг обрел надежду.

Надежду найти Настю живой и схватить маньяка.

В холле показался отец Сильвестр. Священник был встревожен и бледен.

– Ну как, – спросил он, – я молился всю ночь, чтобы бог сжалился над маленькой девочкой и вернул ее родителям. А также просил его помиловать душу убийцы.

– Так вот кому мы обязаны тем, что дела пошли на лад! – засмеялся режиссер и крепко пожал руку священнику. – Отец Сильвестр, это мы вашими молитвами добились чуда! Вы поможете мне обрести дочь!

– Я пришел, чтобы выразить поддержку Юлиане Генриховне, – ответил священник и достал из небольшого пакета изумительную икону – на ней был изображен лик святой, полный умиротворения и покоя. Сверкали золотые, красные и черные блики.

– Это святая Анастасия, работа тех, кто занимается в иконописной мастерской, построенной на ваши пожертвования, – обратился он к режиссеру. – Эта святая всегда успокаивает душу и дарит страждущим надежду. Я чувствую, что все будет хорошо…

– А я просто знаю, что все будет хорошо, – ответил Михасевич, с трепетом беря икону и целуя ее. – Сейчас же передам ее Юлиане, она совсем слегла, у нее резко упало давление… Она отдыхает.

Священник со скорбной улыбкой смотрел вверх. На лестничном пролете появилась Понятовская. Я ужаснулась тому, какие перемены произошли с ней. Всего несколько дней назад это была горделивая, молодая, безумно красивая женщина, а теперь на нас взирала особа неопределенного возраста, с безжизненно висящими волосами, без макияжа, одетая в какое-то подобие хламиды. Кажется, Юлиана не замечала той метаморфозы, которая произошла с ней. Разговоры смолкли, она спустилась и подошла к мужу.

– Марк. – Ее голос стал тусклым. – Где таблетки? Почему ты убрал их? Я спала и видела Настю. А потом проснулась и не смогла больше ее видеть. Дай таблетки, я хочу опять видеть нашу девочку!

Михасевич обнял жену за плечи с нежностью, поцеловал. Понятовская, казалось, была в реактивном состоянии и не вполне владела собой. Она глядела сквозь присутствующих, не замечая их. Затем, словно очнувшись, улыбнулась прежней очаровательной улыбкой, которая принесла ей приз за лучшую женскую роль, подошла к отцу Сильвестру и сказала:

– Как хорошо, что вы здесь. Мне нужно поговорить с кем-то.

Она взяла священника за руку и потянула за собой. Михасевич остановил ее.

– Отец Сильвестр к нам всего на минуту, – сказал он. – Посмотри, что он принес тебе, – он показал жене икону.

Та подхватила ее и, не говоря ни слова, пошла, шаркая ногами, обратно наверх. Полы белой хламиды волочились по полу, Понятовская была похожа на призрак. Или Офелию, которая собирается свести счеты с жизнью.

Заметив, какое гнетущее впечатление произвело появление Юлианы на присутствующих, Марк нервно заметил:

– Жена переживает слишком бурно… Она все еще не может поверить, что Настю похитили… Да и я тоже…

Священник покачал головой и произнес:

– Через час мне предстоит ужасный обряд. Буду отпевать девочку, которую нашли вчера в реке. Ее хоронят сегодня.

– Ничего, – заметил Михасевич, – скоро эта сволочь будет в наших руках. Да, полковник?

Поймав на себе недоумевающий взгляд отца Сильвестра, режиссер объяснил ему суть намечаемой операции по дактилоскопированию всех мужчин Варжовцов. Тот гладил бороду, слушая Марка Казимировича, а потом произнес:

– Все, что делается, делается к вящей славе господней.

– Поэтому я прошу вас, отец, выступите перед жителями города с обращением, поддержите эту акцию своим словом.

– Конечно, – тотчас согласился священник. – После того как… как будет погребена девочка, я сделаю все, чтобы помочь этому богоугодному делу.

– Да, и еще, – вспомнил что-то режиссер. – Я первый сдам отпечатки, это снимут и запустят как ролик по местному ТВ. Надо, чтобы так же поступили и все именитые варжовчане. Ты, – он указал на Пороха, – мэр, ваш бомонд. И уж не обессудьте, отец, и вы тоже.

– Перед богом все равны, – ответил тот, продолжая гладить бороду. – Я такой же гражданин страны, как и все, и законы на меня, что человечьи, что небесные, распространяются в равной степени. Я понимаю, чтобы подтолкнуть людей к сдаче отпечатков, нужен личный пример. Именно личный пример нашего спасителя Иисуса Христа, который умер за веру и всех нас, подтолкнул первых христиан не поддаваться язычникам и с честью принять мученическую смерть, не отрекаясь от господа.

– Отец Сильвестр, вы гений! Вам нужно быть митрополитом или архиепископом! – закричал Михасевич. – Так и скажете в обращении к жителям города, они пойдут за своим пастырем!

Спустя некоторое время все разошлись. Михасевич отправился улаживать дела с предстоящим поголовным сбором отпечатков, священник ушел отпевать убитую девочку, а Порох поехал в штаб, чтобы руководить расследованием. В доме остались я и Дана Хейли с переводчиком.