Антон Леонтьев - Шоу в жанре триллера

В его голосе слышалась затаенная надежда. Порох качнул головой.

– Сергий Китаевич – чрезвычайно опасный преступник международного уровня, нельзя, чтобы он выходил на свободу, – говорил тем временем переводчик. – Пока есть возможность посадить его в тюрьму…

– Я, кажется, высказался достаточно четко, – произнес режиссер Михасевич. – Ни мне, ни моей супруге ничего не известно о диске, якобы оказавшемся в наших вещах. Мы ничего не находили. Если бы нашли, то отдали бы вам, мне это добро на хрен не нужно! Еще вопросы есть?

– Марк Казимирович, – сказал Порох, – на два слова. Нам нужно поговорить…

– Чего же вы тянули! – воскликнул тот. – Есть новости о Насте? Пошли! – он кивнул мне.

Полковник неодобрительно посмотрел на меня, но режиссер, словно не замечая этого, вышел из гостиной. В последние дни я стала для Марка нянькой, секретаршей и доброй феей. В сущности, какие слабые создании эти мужчины, весь мир держится на нас, женщинах. Стоит мужикам попасть в стрессовую ситуацию или столкнуться с крупными проблемами, то даже из такого надутого крикуна, как Марк, воздух выходит с шумным свистом из всех естественных отверстий.

Мы прошли в зимний сад. Тихо журчал фонтан, все было так же, как за день до этого. Орхидеи, любимые цветы Понятовской, осыпались, один из кустов, большая лиана в углу, завял, его засохшие листья, желтеющий ствол и черные, похожие на труху цветки резко контрастировали с зеленью других растений. Все тленно и бренно, подумалось мне.

– Итак, в чем дело? – спросил, доставая пачку сигарет, режиссер. Там оставалась единственная сигарета, он нервно затянулся и уставился на полковника.

– В нашем распоряжении оказались отпечатки того, кто может быть причастен к похищению Насти и убийству других девочек, – проговорил Порох.

– Вы знаете, кому они принадлежат? – Михасевич, не мигая, смотрел ему в лицо.

– Нет, – ответил полковник. – И вряд ли узнаем, так как маньяк до этого не попадал в полицию.

– Тогда зачем вы меня позвали сюда? Чтобы сообщить, что все так безнадежно? – Марк тотчас повысил голос: он вообще всегда повышает голос, если что-то идет не по его сценарию.

– Нет, – проговорил Порох. – Я думаю, что есть возможность все выяснить… На это требуется ваше согласие и согласие мэра…

– Считайте, что вы получили добро и от меня, и от вашего градоначальника, – быстро сказал режиссер. – Я с ним договорюсь, он мне кое-чем обязан. Так что вы хотите сделать?

Порох кашлянул и произнес:

– В Варжовцах проживает около сорока восьми тысяч жителей, из них мужского пола примерно двадцать. Если отбросить тех, кому за семьдесят, подростков до шестнадцати и совсем младенцев, то остается чуть более двенадцати тысяч.

– К чему эти вшивые демографические данные, мы что, готовимся к сраной переписи населения, твою мать? – нетерпеливо заметил режиссер, смяв сигарету и бросив ее в мраморную чашу фонтана. Я взором рачительной хозяйки отметила, что там скопилась куча подобных окурков.

– В одном небольшом английском городке после Второй мировой происходили убийства детей. Преступника долго не могли поймать, наконец смогли обнаружить на месте преступления его отпечатки, но они, как и в нашем случае, не были в картотеке полиции. Тогда власти решились на беспрецедентную акцию – они знали, что убийца молодой мужчина, и попросили всех, без исключения, жителей городка, а именно всех мужчин, сдать добровольно отпечатки, чтобы их могли сопоставить с имеющимся образцом.

Михасевич вначале слушал невнимательно, но с каждым последующим словом в его глазах стали светиться огоньки заинтересованности.

– Так как убийства взбудоражили общественное мнение и было обещано, что эти отпечатки будут сравниваться только с теми, что были обнаружены на месте последнего убийства, а потом отпечатки уничтожат, то жители, подумав, согласились. В конце концов, почти все являлись потенциальными жертвами, дети были у многих…

– И? – Тон Михасевича был не таким нервным, как при разговоре с Даной Хейли.

– Отпечатки собрали за неделю, смогли взять у всех, ведь легко проверить, кто уклонился, используя списки, имеющиеся в мэрии, да и соседи, если что, тотчас поставят власти в известность, что кто-то попытался отмазаться или скрыться из города. И это дало результаты. Убийцей оказался местный парень, сдвинутый по фазе, он и убивал детей. Его поймали и отправили на принудительное лечение.

– Я согласен, – доставая последнюю сигарету из пачки, заявил Михасевич. – Делайте все, что хотите. Сколько, по-вашему, займет эта процедура?

– Как минимуму неделю, – ответил Порох.

Лицо Михасевича при этих словах скривилось.

– Это исключительно добровольная акция, никого принудить нельзя… Но я думаю, что варжовчане согласятся. Страх за детей слишком велик.

– Тем, кто откажется, я самолично набью морду, – сказал Михасевич, – а потом отрежу пальцы и отнесу в полицию, чтобы вы проверили.

Его тон был абсолютно серьезным. Я ни секунды не сомневалась, что режиссер готов за дочь убить. Она была для него абсолютно всем.

– Я первый сдам отпечатки, чтобы отпали вопросы, – сказал Марк. – Ни для кого не должно быть исключений. Все расходы я беру на себя. Сколько на это потребуется денег и рабочей силы? Наймите еще дополнительно за мой счет. Сто тысяч долларов. Пятьсот тысяч. Миллион?

– Пока справимся тем, что есть, – ответил Порох. – Но, думаю, неплохо объявить награду тому сотруднику, который снимет отпечатки у убийцы.

– Он получит от меня квартиру в любом городе страны. И какую пожелает, – моментально отреагировал Михасевич. – Я сейчас сам поговорю с вашим мэром, а потом позвоню в Экарест. Там дадут добро на такую акцию…

– И еще, Марк Казимирович, – произнес Порох. – Я лично прошу вас помочь заместителю окружного прокурора Хейли. Она специально инкогнито приехала ради этого фильма из Америки. Китаец должен получить по заслугам.

– Да нет у меня этого диска, – уже несколько более покладисто сказал режиссер. Видимо, предложенный план его увлек. – Если бы был, то отдал бы, и пусть эта настырная баба катится обратно в свой сраный Лос– Анджелес. Не находили мы ни диски, ни прочие штучки-дрючки с фильмами, так ей и скажите. Ничем помочь не могу! Алло, это приемная министра внутренних дел?

Оставив Михасевича говорить по мобильному в оранжерее, я и Порох вышли. Дана Хейли ждала, барабаня пальцами по подлокотникам кресла.

– К сожалению, ничем не можем помочь, – сказал полковник. – Господин Михасевич говорит, что у него нет носителя информации с интересующим вас фильмом…

– Он может просто не знать, Уорф мог спрятать диск в его вещах. Если он позволит мне осмотреть их, это займет всего полчаса…