Антон Леонтьев - Профессия – первая леди

Президент, как и предписывал церемониал, появился во фраке, его жена – в длинном золотистом, расшитом жемчугом платье с меховым палантином: Буничи умудрились нарушить придворный этикет и опоздали на одиннадцать минут. По меркам Букингемского дворца – подлинное преступление! Президент улыбался и обменивался любезностями с королевой, а его жена беседовала с принцем Филиппом.

Номер Аристарха Аристарховича не значился ни в одном из телефонных справочников. Поэтому мне не оставалось ничего иного, как отправиться в пригород Лондона, чтобы навестить экс-олигарха.

Словоохотливые жители небольшой деревушки пояснили мне, как пройти к «замку сумасшедшего герцословака». Величественная крепость возвышалась на зеленом холме, я подошла к витым воротам и позвонила.

Ответа не последовало. Странно, разве Богданович не держит прислугу? В его замке не меньше пятидесяти комнат, кто заботится обо всем этом великолепии?

Ворота оказались закрытыми, никто не реагировал на мои звонки. Я решила обойти замок по периметру – быть может, мне удастся проникнуть в логово Аристарха Аристарховича.

Моя настойчивость была вознаграждена – в увитой плющом стене я обнаружила неприметную калитку, которая была приоткрыта. Через нее я попала на конюшню. Богданович в последнее время увлекся верховой ездой.

Двор был пуст. Создавалось впечатление, что в замке никого нет. Я толкнула одну из стеклянных дверей, и та подалась.

Замок был обставлен скромно, но со вкусом. Олигарх купил его у разорившихся герцогов вместе с обстановкой, которая разительно отличалась от интерьера его подэкарестского дворца.

Я миновала анфиладу комнат – все они были пусты. Наконец я оказалась перед огромной дубовой дверью, на которой была изображена клыкастая кабанья голова.

– Аристарх Аристархович! – произнесла я. До меня донесся шорох, за дверью кто-то находился. Значит, в замке кто-то есть!

Дверь тихо скрипнула, и я прошла в кабинет Богдановича. Сам олигарх сидел ко мне спиной в большой кресле. А на стене красовался шедевр Стефана д’Орнэ.

Он изображал римского папу Александра VI, в миру – Родриго Борджиа. Его фамилия стала нарицательной для обозначения человеческой подлости, коварства, беспринципности и стремления достичь земного величия любыми путями, в том числе и посредством убийства.

Богданович был внешне очень похож на римского папу. Родриго Борджиа упрекали в том, что он забыл о святости своего положения и думал в первую очередь о личной выгоде. В этом у него было много общего с Аристархом Аристарховичем. Как и в неискоренимой страсти к женскому полу. У папы имелась куча незаконнорожденных детей, в том числе интриган Чезаре и отравительница Лукреция, Богданович же был женат в шестой или седьмой раз.

Папе не повезло – в историю он вошел как глава самого кровожадного и сребролюбивого семейства за всю историю человечества. Стефан д’Орнэ выбрал его как олицетворение человеческой гордыни. Борджиа был уготован бесславный конец – по слухам, он по ошибке отпил из бокала отравленного вина, предназначавшегося вообще-то кому-то из не согласных с ним кардиналов.

На самом деле Борджиа не повезло вдвойне: их обвинили во всех мыслимых и немыслимых грехах, хотя в действительности они были не лучше и не хуже многих своих современников. Александр Шестой разделил судьбу Ричарда Третьего и Бориса Годунова: его сделали «козлом отпущения» и обвинили даже в том, чего он не совершал. То же самое произошло и с Аристархом Аристарховичем – он сам способствовал демонизации своего образа, и в итоге это бумерангом ударило по нему: на Богдановича возложили ответственность за финансовый кризис и разгул коррупции в Герцословакии.

Кажется, Стендаль назвал папу Борджиа самой совершенной реинкарнацией дьявола в человеческом обличье. Забавно, что многие придерживались точно такого же мнения относительно Аристарха Аристарховича, и первым был он сам.

– Господин Богданович, – прокашлявшись, сказала я. – Прошу прощения за незаконное вторжение на территорию вашего поместья, но мне необходимо поговорить с вами!

Олигарх не отвечал. Он сидел ко мне спиной, я видела его пухлую ручку, которая покоилась на подлокотнике кресла, и лысину, обрамленную иссиня-черными волосами.

– Аристарх Аристархович, – продолжила я и подошла к миллиардеру. Я снова услышала шорох, и меня охватил страх. Стеклянная дверь террасы была приоткрыта, и мне показалось, что снаружи мелькнула чья-то тень.

Я обогнула письменный стол и увидела, почему Аристарх Аристархович не отвечал. Он был мертв. Кто-то перерезал ему, как и всем прочим жертвам, горло. Я приглушенно вскрикнула.

Затем обернулась. На террасе кто-то притаился. Наверняка убийца! Я спугнула его. И что же мне теперь делать?

Зажав в руках золоченые ножницы, я осторожно подошла к стеклянной двери и распахнула ее. Я хочу знать, кто стоит за этими преступлениями!

Некто, уловив мое движение, резво побежал прочь. Я двумя гигантскими прыжками настигла убегающего, мои пальцы схватили этого человека за плечо. Я занесла над его головой руку с ножницами.

– Вы с ума сошли! – раздался властный голос. Человек, который убегал от меня, обернулся. Несмотря на то что он был облачен в джинсы и клетчатый пиджак, я узнала его.

Точнее, ее. Тяжело дыша, передо мной стояла супруга президента Герцословакии Надежда Сергиевна Бунич.

Надежда Сергиевна забылась сном только под самое утро. Когда она открыла глаза, Гремислав исчез – часы показывали половину одиннадцатого, и супруг уже давно был в президентском дворце.

В тот день Надежда Сергиевна была недовольна буквально всем. Кофе слишком холодный, блинчики подгорелые, заметки в прессе неинтересные, а звук пылесоса мешал ей сосредоточиться.

Она никак не могла забыть слова секретного отчета, который обнаружила среди бумаг Гремислава. На чемодане, в котором покоилось тело Татианы, имелись его отпечатки.

Как это можно объяснить? Надежда Сергиевна боялась признаться самой себе, что есть только одно логическое объяснение – Гремислав… Гремислав имеет непосредственное отношение к смерти ее сестры!

Она еле дождалась возвращения мужа, твердо решив, что задаст ему вопрос напрямую. Она так и спросит Гремислава: «Что это значит?»

Но вместо этого муж стал давать ей наставления по поводу визита в Великобританию. Когда он спросил, есть ли у нее вопросы, Надежда Сергиевна уже раздумала спрашивать его о судьбе Татианы.

Она сделает это, когда они вернутся из Лондона! Тогда она потребует от Гремислава объяснений. И он расскажет ей всю правду, какой бы ужасной она ни была!