Антон Леонтьев - Профессия – первая леди

Я вздрогнула. Браня прав: если бы не его героизм, то этот некто, сидевший за рулем черной машины, сбил бы меня. Произошел бы нелепый несчастный случай – и вся Герцословакия вкупе с прогрессивным человечеством скорбела бы по великой писательнице Серафиме Гиппиус.

Я помогла Бране подняться. У него было несколько ссадин на лице, я уверяла его в необходимости показаться врачу.

– Есть еще порох в пороховницах, Фима, – ответил мой галантный кавалер. Мы поковыляли к моему автомобилю, припаркованному неподалеку.

Дусик встретил нас причитаниями. Генерал рявкнул:

– Никакой суеты, Димитрий! Со мной все в порядке!

Я промыла раны на лице Брани, он снял рубашку, и я стыдливо отвела взор. Тело у генерала было вовсе не старческим, а тренированным и поджарым. Я продезинфицировала порезы и смазала бальзамом синяки.

Мне представилась прелестная картина: верная жена дожидается возвращения своего храброго мужа с поля брани. Она смотрит из башни замка вдаль денно и нощно. Наконец она видит исхудалую взмыленную лошадь, которая бредет по направлению к воротам. И в седле – ее герой! Его раны кровоточат, его товарищи погибли, но он остался в живых и разгромил супостата. Верная жена помогает мужу сойти с седла, и лошадь падает замертво. Они поднимаются по витой лестнице в опочивальню, где при свете оплывающих свечей жена поливает раны мужа целебным раствором и умащивает его тело благовониями. Затем…

Я взнуздала разыгравшееся воображение и внезапно ощутила, что Браня поцеловал меня. Когда и кто целовал в последний раз меня, Серафиму Гиппиус? Я закрыла глаза и не стала сопротивляться.

Дусик, который как раз разыскал пластырь, появился в самый неподходящий момент. Браня крякнул, я томно вздохнула.

– Сожалею, что вынужден вам помешать, – сказал негодный мальчишка, протягивая пластырь, и подмигнул мне. Я велела Дусику не путаться под ногами.

– Браня, необходимо обратиться в полицию… – сказала я.

Генерал заявил:

– Фима, о чем ты? И что ты расскажешь – всю историю с самого начала?

– Но кто хотел убить меня? – прошептала я, утыкаясь лицом в плечо моего генерала.

Сувор приголубил меня и ответил:

– Тот, кто чувствует, что наше расследование стало для него опасным. Могу только сказать – действовал дилетант. Если бы… Если бы работали ребята из моего ведомства, Фима, то ни ты, ни я не были бы сейчас в живых.

– Стефан д’Орнэ! – крикнула я.

Генерал похвалил:

– Я тоже так думаю, Фима. Художник и его мамаша забеспокоились.

– Значит, мы на верном пути! – сказала я. Мне подумалось, что сейчас самый удачный момент для того, чтобы Браня снова поцеловал меня. Вместо этого генерал заявил:

– Фима, у тебя есть подруга за границей?

– За границей? – удивленно переспросила я. – Есть, и не одна! А в чем дело?

– А как у тебя с визой? – продолжал пытать меня Браня.

Я пояснила ему, что с этим проблем нет: Серафима Гиппиус за границей – желанная гостья. Пришлось раскрыть небольшой секрет моего перманентного благосостояния – в Германии, Франции, Англии и Австрии у меня имелась кое-какая недвижимость. Так, сущие пустячки, пара домишек, купленных с зарубежных гонораров: я их сдаю и получаю регулярный доход. Помимо всего прочего, я обладаю немецкой и английской мультивизами и могу в любой момент оказаться в Европе.

– Вот и хорошо, – успокоился Браня, – значит, завтра и полетишь!

– Куда полечу? – ужаснулась я.

Генерал отчеканил:

– Да хоть куда! Главное – подальше от Экареста! Я не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности, Фима!

Я потеряла дар речи! В балладах такого не бывает – рыцарь никогда не отсылает свою верную подругу за тридевять земель.

– Браня, я никуда не поеду, – произнесла я с детским упрямством. – Я хочу остаться в Экаресте с тобой. Ты не желаешь, чтобы я подвергала себя опасности, но и я не хочу, чтобы ты оказался в беде!

Спорить с Браниполком было невозможно. После двух поцелуев я разрешила убедить себя: отдых за границей – это то, что мне надо.

– Мы с Димитрием возьмем расследование в свои руки, – провозгласил генерал.

Дусик побледнел и пискнул:

– А так ли необходимо, чтобы я тоже принимал в этом участие? Может быть, мне тоже пора за границу…

Он осекся под немигающим взором Брани. Генерал повелевает мне покинуть театр военных действий и укрыться в глубоком тылу. Как бы не так! Мне пришла в голову замечательная идея.

– Я поеду в Париж, – проворковала я. Браня расцвел и, назвав меня умной девочкой, велел укладывать чемоданы.

В Париже у меня имелась троюродная тетка по отцовской линии. Тетя Лили была бы несказанно рада моему визиту, но она даже и не узнает о том, что я в Париже!

Через день я оказалась во французской столице. В аэропорту Шарля де Голля я направилась к окошку Эр Франс и поинтересовалась, есть ли свободные места на рейс до Лондона.

Купив билет в английскую столицу, я позвонила генералу Сувору.

– Все в полном порядке, – отрапортовала я. – К сожалению, у тетушки временные проблемы с телефоном, так что звонить буду я сама. С сегодняшнего дня начинаю прожигать жизнь.

– Фима, – услышала я голос любимого генерала, – отдыхай и ни о чем не думай! И запомни – я люблю…

– …женщин Модильяни, – завершила я реплику Брани.

Сувору вовсе не надо знать, что я полечу в Великобританию. Пусть думает, что я гуляю по Парижу. У меня имелось три причины переправиться через Ла-Манш: завтра туманный Альбион примет чету Бунич, которые прибудут с официальным визитом, в Лондоне проживает Аристарх Аристархович Богданович, человек, которому принадлежит последняя картина из цикла «Человеческие добродетели», и там же сейчас находится Ирик Тхарцишвили, с которым я жаждала побеседовать о его отношениях с Татианой Шепель.

Я знавала Аристарха Аристарховича во всех ипостасях – начинающим бизнесменом, олигархом в зените славы и опальным олигархом. На данный момент он утратил статус олигарха, но это не мешало мне возобновить с ним общение.

В Лондоне я навестила принадлежащий мне «кривой домишко» – четырехэтажный, на восемь семей. Управляющий не ожидал увидеть герцословацкую хозяйку (обычно я всегда предупреждаю о том, что пожалую в гости) и перепугался, что выглядело весьма подозрительно.

– Отчет с января по июль смотреть не буду, – успокоила я его, трясти бухгалтерские книги не было времени, а ведь житель коварного Альбиона наверняка меня обжуливает, – деньги переводите, как всегда, на мой счет в банк!

Я поселилась в небольшой гостинице, накупила газет и принялась их внимательно изучать. Все писали об одном и том же – английские умы занимал визит герцословацкого президента и его супруги.

Первым делом я решила разделаться с Ириком. Он попросту сбежал от меня в Лондон и думает, что сумеет тем самым уйти от вопросов!