Антон Леонтьев - Под маской хеппи-энда

– Теперь понимаешь, Танюша, почему за документами идет такая охота? – спросил меня дядя Вася. Но, честно говоря, не требовалось быть гением и нобелевским лауреатом, чтобы понять весь трагизм момента.

– Они не думали, что у Тимоти имеется копия, – медленно произнесла я. – Однако им стало известно, что он послал досье Филиппу Карлайлу. Карлайл должен был находиться в то время в Европе, поэтому прочесть послание никак не мог, и это было только на руку – требовалось всего лишь проникнуть в его особняк и изъять из числа прочей корреспонденции один-единственный пакет, пришедший из Майами, и дело с концом.

– Да, горничная два раза в день вынимала почту и приносила ее в кабинет Филиппа, – сказал дядя Вася, хорошо осведомленный о привычках покойного друга. – При таком количестве корреспонденции никто бы не заметил пропажи пакета. Однако план не удался, потому что Филипп вовсе не уехал в Европу, а следил за Джинджер, которая хотела встретиться в особняке со мной...

Нобелевский лауреат по литературе за 1983 год горестно вздохнул, и я поняла, что он винит себя в смерти любимой и ее мужа-рогоносца.

– Дядя Вася, вы ни в чем не виноваты! – попыталась сначала я его успокоить, а затем закончила его последнюю фразу: – Но телохранитель мадам президента и его напарник не могли предполагать, что в доме нахожусь я, профессиональная воровка.

Мой взгляд снова упал на первый лист досье. И снова меня охватила легкая паника. Еще бы, ведь там значилось, что Ларри Перкинс, признанный судом присяжных виновным в убийстве президента США Тома Форреста и дожидавшийся приведения в исполнение смертного приговора в ближайшие дни, в действительности убийства не совершал – президент стал жертвой заговора, а не одиночного убийцы-психопата.

– Ну-с, одно дело – громкое заявление, и совсем другое – доказательства, – заявил дядя Вася. – Итак, посмотрим, чем подкрепляет свою версию мистер Шмидт.

И мы принялись изучать документы. Через два с лишним часа ситуация была более или менее ясной, как и более или менее и ясным стало то, что на сей раз Тимоти С. Шмидт, охочий до дешевых сенсаций журналист, похоже, докопался до истины. Но в том-то и заключалась его проблема – обычно Тимоти врал, выдумывал факты и не стеснялся обманывать публику и свое начальство, за что и был уволен. И вот ему сказочно повезло – в его руках оказались доказательства того, что обстоятельства убийства президента Форреста совершенно иные, чем те, которые доводились до сведения общественности. Что ему оставалось делать? Заяви он о своей находке прилюдно, никто ему не поверил бы, ведь у Тимоти подмоченная репутация скандалиста и фальсификатора. Путь был один – поступиться гордостью и обратиться к великому Филиппу Карлайлу, предложить ему стать соавтором новой сенсационной книги, чтобы посредством авторитета известного журналиста убедить всех в своей правоте и заработать очень и очень много денег!

– Тимоти, похоже, оплошал, – рассуждала я вслух. – Он или слишком много болтал, или позволил себя выследить, или то и другое вместе. Во всяком случае, кому-то в Белом доме стало известно об утечке информации и о том, что вот-вот разразится мегаскандал, по сравнению с которым уотергейтское дело – чепуха на постном масле.

– Ерунда на постном масле, – поправил меня дядя Вася, однако согласно кивал головой, слушая мой монолог. – Что ж, подоплека убийства Филиппа и Джинджер, а также Тимоти С. Шмидта теперь нам понятна. А вот что пока непонятно, так это имя заказчика. Или заказчиков. Про смерть президента Кеннеди говорили, что его убил вовсе не Ли Харви Освальд, а опытный наемный убийца, специально выписанный из Европы. В отношении же смерти президента Форреста все были едины в мнении с самого начала: никакого заговора, поступок психопата.

– Но документы и свидетельские показания, собранные мистером Шмидтом, говорят о другом – что все не так, – вставила я.

Затем мы включили компакт-диск и стали внимать рассказу некоего Вика по прозвищу Мертвая Голова, поведавшего преинтереснейшую историю.

О смерти президента Форреста, последовавшей почти восемь лет назад, мне, как и любому американцу, было известно следующее: за четыре месяца до сложения полномочий президент, к тому времени считавшийся «хромой уткой» и обладавший более чем подмоченной репутацией по причине того, что он завел интрижку с практиканткой Линдой Малиновски, а затем под присягой утверждал, что секса с этой женщиной у него не было, стал объектом нападок конгресса, в обеих палатах которого удерживали большинство его политические противники-республиканцы. Несколько благочестивых сенаторов консервативного толка (один из них, как я уже упоминала, содержал любовника, о чем широкой общественности, конечно же, известно не было, зато случайно узнала я) потребовали немедленной отставки, в общем-то, весьма популярного в народе Тома Форреста, а когда тот заявил, что подавать в отставку не намерен, затеяли процедуру импичмента.

Попытка свергнуть Форреста провалилась – даже несмотря на республиканское большинство, не удалось набрать нужное количество голосов. В последние месяцы своего президентства Форрест путешествовал по стране и миру, стараясь оставить о себе память как о президенте-миротворце. Интересно, что его супруга, которая сейчас занимает пост президента США, в поездках его не сопровождала – шептались, будто она никак не может простить мужу не столько его интрижку с мисс Малиновски (то, что Том изменяет жене направо и налево с любыми смазливыми бабенками, было хорошо известно), сколько позора, связанного с оглашением адюльтера и неуклюжей попыткой президента обмануть собственную жену, собственную дочь, собственную партию и собственную страну. Вроде бы Кэтрин даже подумывала о разводе с неверным Томом. Но тут грянул выстрел в Майами.

Президент прибыл туда в рамках тура по южным штатам Америки, а также для того, чтобы поддержать демократического кандидата на пост губернатора Флориды. В ходе визита было запланировано выступление президента Форреста перед студентами и преподавателями одного из колледжей. Том был великолепным оратором и, даже входя на трибуну перед скептически или же откровенно враждебно настроенной аудиторией, мог в течение считаных минут завоевать симпатии людей и сделать так, чтобы по окончании выступления его наградили долгими овациями и криками восхищения.

Речи президента ждали с нетерпением, многим хотелось взглянуть вживую на Тома Форреста – не каждый день колледж посещает глава страны, к тому же замешанный в столь пикантный скандал и едва не отстраненный конгрессом от должности. Кэтрин, насколько мне помнится, опять не было – она в то время упорно работала над собственной политической карьерой, заявив о том, что выдвигает свою кандидатуру на выборы в сенат от штата Нью-Йорк. Говорят, что на этот шаг ее не в последнюю очередь подвиг скандал с Линдой Малиновски: Кэтрин хотела во что бы то ни стало смыть с семейного имени позорное пятно, поэтому и ринулась в большую политику.