Антон Леонтьев - Под маской хеппи-энда

– Ну, так и быть, Кэтти, – изрек наконец милостиво супруг, – если тебе хочется, то можешь попробовать. Однако борьба будет жесткой. Но я, ты же знаешь, всегда на твоей стороне!

А примерно через неделю Кэтрин, посещая Нью-Йорк, столкнулась в аэропорту с сенатором Николасом Малькольмом. Тот обратился к Кэтрин со странным вопросом:

– Миссис Кросби Форрест, правда ли, что вы передумали? Если так, то надо бы официально заявить об этом, чтобы дать возможность и другим попытать счастья на политической арене.

Кэтрин, не понимая, переспросила:

– Сенатор, о чем вы? Конечно же, я не передумала! Я специально прибыла в Нью-Йорк, чтобы обсудить этапы моей предвыборной кампании!

– Гм, странно... – удивился сенатор. – А вот ваш муж убеждал меня в обратном. Он сказал, что вы раздумали баллотироваться в сенат, но только пока не обнародовали решение. И вообще, президент, когда я видел его в начале недели, упрашивал меня остаться хотя бы еще на один срок...

– Неужели? – произнесла холодно Кэтрин, чувствуя, что, если бы Том оказался в данный момент перед ней, она бы с превеликой радостью собственноручно задушила его. Или застрелила. Или утопила. – Президент так и сказал?

– Да, он уверял меня, что вы хотите наслаждаться спокойной жизнью после того, как он покинет Белый дом. А если вы станете сенатором, то никакого покоя не получится. Да и сами посудите, миссис Кросби Форрест, в течение десятилетий вы играли вторую скрипку, а теперь на заднем плане окажется ваш супруг, бывший президент!

Кэтрин кипела от злости, когда вернулась в Вашингтон. Сначала она хотела потребовать от мужа объяснений, но потом передумала – как всегда, Том найдет отговорку, заявит, что сенатор не так его понял, начнет врать. И она в очередной раз развесит уши и поверит ему. Нет, этому надо положить конец!

Не советуясь с мужем, Кэтрин открыто заявила о своем желании занять сенаторское кресло. Том уверял, что на ее стороне, и даже обещал помочь привлечь спонсоров. Но, как через несколько недель узнала Кэтрин, супруг приложил все усилия, дабы убедить крупных финансистов и бизнесменов – вкладывать деньги в предвыборную кампанию его жены – пустое дело.

И тогда Кэтрин поняла: муж ей откровенно мешает. Он не хочет допустить, чтобы она стала сенатором. Тому нужна покорная супруга, которая ждет его дома и позволяет развлекаться на стороне. Поэтому-то он и торпедирует ее решение стать сенатором. Если Кэтрин проиграет на выборах, он будет очень рад, хотя, конечно же, станет изображать потрясение и шок. Том прикладывает большие усилия для того, чтобы она потерпела поражение!

Будь ее мужем Дон Роуз, он сделал бы все мыслимое и немыслимое для того, чтобы она добилась своего, а вот Том... Неужели она некогда любила этого человека? Неужели они когда-то были счастливы? Неужели она когда-то была готова пожертвовать ради него собственной жизнью?

А вот сам Том – готов ли он ради нее отдать свою жизнь? Конечно же, нет – в этом Кэтрин ни секунды не сомневалась. Однако может получиться так, что ему придется... никто не знает, что тебя ожидает через день, через час, через секунду... Том часто сравнивает себя с президентом Кеннеди, а ведь тот стал жертвой убийства. И кто сказал...

И кто сказал, что и Том не станет жертвой убийства? Чем больше Кэтрин старалась не думать об этом, тем чаще, в особенности по ночам, когда она лежала в огромной постели рядом с Томом, в голову ей лезли странные и страшные мысли.

Хуже всего не то, что собственный муж не верит в ее силы. Том, наоборот, очень даже верит в то, что она способна победить на выборах, – и желает помешать ей! А если она в состоянии стать сенатором, то почему не может сделаться президентом? Восемь лет Кэтрин наблюдала за Томом, знает, как надо управлять страной и каких ошибок избегать. И уж точно – никто и никогда не объявит ей импичмент за то, что она завела любовника из числа практикантов, врала под присягой и склоняла сотрудников к даче ложных показаний.

«Ах, Том, Том... – думала Кэтрин, глядя на мирно посапывающего супруга, – как же я тебя ненавижу! Но весь вопрос в том, отчего ты так ненавидишь меня, ведь ты мне обязан столь многим!» Возможно, в том-то и суть: Тому не нравится зависеть от женщины. А кто сказал, что ей самой нравится зависеть от мужчины?

Когда-то она его любила. Он всегда умел вызвать у нее улыбку. Но это прошло... Прошло окончательно и бесповоротно!

И Кэтрин в который раз подумала о том, что ситуация значительно бы облегчилась, если... если бы ее муж умер.

Внезапно Кэтрин поняла, что должна сделать. Ну конечно, все так просто! Том больше не любит ее, она больше не любит Тома – так зачем ломать комедию и мучить друг друга? Да, именно так она и сделает... как можно скорее встретится с одним чрезвычайно влиятельным человеком (конечно, тайно!), и этот человек поможет ей избавиться от Тома.

Кэтрин наклонилась к спящему мужу, поцеловала его в щеку и пробормотала:

– Том, мне очень жаль, однако пришла пора радикальных действий. Увы, дорогой, ты мне только мешаешь. Ты не хочешь, чтобы я стала сенатором, и уж точно не захочешь, чтобы я стала президентом. А я ведь знаю, что из меня получится отличный глава государства. Не в пример тебе! Поэтому...

Том заворочался во сне, и Кэтрин отпрянула от супруга. То, что она задумала, очень и очень опасно. И если Том узнает... Однако он никогда не узнает ни о чем, потому что... Потому что вскоре все изменится, Кэтрин не сомневалась.

Скоро, даже очень скоро, начнется ее новая жизнь – без Тома. И она будет сама себе хозяйкой. И осуществятся ее заветные мечты. И она станет президентом!

– Только жаль, Том, что ты не насладишься сполна этим светлым моментом! – добавила тихонько Кэтрин и, накрывшись одеялом и отодвинувшись от супруга, принялась разрабатывать детальный план.

– Танюша, что нам делать? – произнес я отчего-то шепотом и сам поразился тому, как странно звучал мой голос.

В горле у меня пересохло, руки и ноги ходили ходуном, и более всего мне хотелось оказаться как можно дальше от города Майами, солнечной Флориды и вообще от благословенной Америки. И во что я только вляпался, старый идиот! Тоже мне, Сенека, решил поиграть в шпионов, побродить по политическому лабиринту, в котором затаился минотавр, раскрыть тайну столетия! Да уж, точно, Сенека и Сократ в одном флаконе! И тот, и другой плохо кончили: первому пришлось вскрыть вены по приказанию некогда любимого воспитанника Нерона, а другой испил чашу цикуты. А мне, похоже, даже не придется кончать с собой – разлюбезный наемный убийца отправит меня и Таню на тот свет. И причем всего через несколько секунд!

Танюша же, казалось, сошла с ума – отчего-то она скинула свое и без того легкое одеяние. Я воззрился на нее, а девица, ничуть меня не смущаясь (ну еще бы, на том свете, надо думать, все ходят голышом – надо уже привыкать), набросила на себя халат. Мне же она вручила пустую бутылку из-под шампанского и скомандовала: